Когда горит огонь - Ханна Грейс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Проклятый опоссум.
Я весь вечер занята делами как примерная вожатая, не танцую слишком усердно и не пью много шоколада. Хватаюсь за любое дело, стараясь держаться подальше от хоккеиста, из-за которого веду себя иррационально. Вести себя так для меня не в новинку. Но вот из-за влюбленности… такого со мной еще не бывало.
Я помогаю Джейд расчесать волосы, когда Эмилия плюхается рядом со мной.
– Мне нужно прилечь. У меня месячные, и мне хочется одновременно плакать, блевать и драться. Ребята сказали, что прикроют меня сегодня, хорошо? Прости.
– Ну конечно. Тебе что-нибудь нужно?
Джейд оглядывается на нас через плечо.
– Мама заставляет моих сестер пить чай с мятой.
– Неплохая идея, милая. Эмилия, иди в постель. Я принесу тебе чай, когда тут управлюсь. Хочешь шоколада?
Она кивает.
– Я быстро.
Клэй обещает помочь уложить детей спать, и я, закончив с волосами Джейд, иду к Эмилии. Когда я вскоре возвращаюсь к коттеджу детей, там подозрительно тихо.
Открыв дверь, я вижу Клэя, Расса, Ксандера и Майю. Все смотрят на меня с паникой в глазах. Дети утихомирились, лишь один чудак еще копошится, готовясь улечься. Я оглядываю друзей.
– Что вы сделали?
– Я пас, – восклицает Ксандер, не поднимая головы и хлопая Расса по руке.
– Аврора, я тебя люблю, но все же недостаточно сильно, – добавляет Майя.
– С богом, братец, – говорит Клэй и тоже выходит, избегая смотреть мне в глаза.
Расс проводит рукой по лицу и напряженно вздыхает.
– Что я пропустила? – осторожно интересуюсь я.
– Привет, Рор, – отвечает он с насквозь фальшивой радостью. – Я подменяю Эмилию и, знаешь, подумал, что для нас это было бы неплохо. У меня был прекрасный план. С закусками и…
– Расс, ты потерял кого-то из детей или что? Почему ты ведешь себя так странно?
Он опять вздыхает, и я начинаю морально готовиться к плохим новостям. Так и происходит.
– Ты сегодня хорошо выглядишь.
– Чего ты мне не договариваешь? – протягиваю я, постепенно теряя терпение.
– Кевин подложил нам самую большую свинью в моей жизни. Он засорил всю систему канализации. – Расс слегка давится. – Теперь, когда пытаешься смыть унитаз, все остальные наполняются. Прости, но это ужасно. Знаю, мы должны вызывать сантехников, только если сами не можем что-то исправить, но я не знаю, способен ли кто-то такое починить.
– О боже мой, – я закатываю глаза. – Ладно, идем, паникер. Веди. Ты что, к такому не привык? Разве ты не жил в общежитии?
– Я не знаю ни одного взрослого, который был бы на такое способен, – абсолютно серьезно отвечает он.
Разве это не романтика? Ничто так не помогает лучше узнать друг друга, как общение над бортиком унитаза. Я чую носом проблему еще до того, как мы дошли до очень большой уборной. Для удобства такого количества отдыхающих в здании есть отдельные туалеты и душевые кабинки, но Кевину удалось забить всю канализацию.
Уперев руки в бока, я киваю на забитый унитаз, и по лицу Расса разливается паника, когда до него доходит, что я прошу его что-то сделать.
– Ты ведь инженер, Каллаган. Решение проблемы как раз по твоей части.
– Заколотить дверь и никогда сюда не возвращаться. Вот мое решение.
– А я собираюсь смыть это и надеяться на лучшее.
– Я уже пробовал…
Он удерживает меня за бока, чтобы не пустить в кабинку, и притягивает к себе. Моя спина прижимается к его груди, его руки остаются на моих бедрах, и в животе опять оживают проклятые чешуекрылые.
– Может, все-таки вызвать сантехника? – предлагает Расс.
Я высвобождаюсь из его хватки, потому что мы сейчас решаем проблему с какашками и нам не до нежностей.
– Вызвать специалиста – значит, признать поражение.
– Я признаю поражение. – Он поднимает руки в знак капитуляции. – Признал еще до твоего прихода. Давай вызывать сантехника.
– Я просто разок спущу воду, чтобы посмотреть, что будет.
– Аврора, не надо.
– Это поможет понять, в чем проблема.
Я зажимаю нос и шагаю в кабинку.
– Рор, ты зальешь все вокруг.
– Нет, не залью. Может, все просто спустится.
Я нажимаю на рычаг, и в трубах раздается звук, какого я не слышала никогда в жизни.
* * *
Я чувствую на себе взгляд Расса с другой стороны кухни, но не доставляю ему удовольствия посмотреть на него.
– Я же говорил, – самодовольно произносит он.
– Заткнись. Не хочу слышать.
После того как я затопила туалет, нам пришлось эвакуировать детей. Наконец мы закончили размещать их в главном корпусе. К счастью, благодаря тому, что мы регулярно смотрим тут кино, на полу уже лежали маты, а Купер, главный дежурный на эту ночь, показал нам, где хранятся спальные мешки.
Наверное, дети почувствовали мое настроение, потому что никто не пытался меня дразнить и все послушно улеглись в импровизированные постели. К главному залу примыкает кухня, где мы готовим по вечерам напитки и закуски, и именно здесь я стою последние несколько минут и лопаю взбитые сливки прямо из баллончика.
Расс обходит стол и мягко толкает меня бедром так, что я подаюсь назад и не успеваю опомниться, как оказываюсь на столе.
– Что мне сделать, чтобы тебе стало легче? – спрашивает он, убирая волосы мне за оба уха.
– Построить машину времени и вернуться назад до того, как я спустила унитаз.
– Это я могу. Только дай мне немного времени.
Я направляю на него баллончик, и он открывает рот, чтобы я выдавила ему на язык порцию сливок.
– Если бы ты мог вернуться в прошлое и что-то изменить, что именно ты бы изменил?
Я много думала над этим вопросом, что очень глупо, потому что такого никогда не будет, но почему-то мне нравится мучить себя мыслями о том, что я могла бы поступать как-то иначе.
Он нежно проводит руками вверх и вниз по моим бедрам, сосредоточившись на этом и не глядя на меня. Наконец пожимает плечами:
– Ничего.
– Ничего? Не стал бы исправлять свои ошибки, например, пересдать экзамены или еще что-то?
Он качает головой.
– Серьезно, ничего?
– Ты слышала про эффект бабочки?
– Да, с бабочками я знакома. – У меня в животе живет целая сотня, и все начинают порхать, как только он ко мне приближается. Хотя Расс, скорее всего, говорит про фильм. – И какой эффект они
