Гражданская война. 1918-1921 - Николай Какурин

Осуществление операции требовало времени и известной оперативной свободы, особенно при наличии подвижного конного противника. Между тем противник стремился к развитию достигнутого успеха, и 5 сентября бои развернулись на широком фронте, захватив и участок 27-й дивизии. Разбросанная на широком участке 26-я стрелковая дивизия была в особенно трудном положении. Некоторые ее части были окружены и вынуждены были пробиваться с боем. 27-я стрелковая дивизия была также потеснена на всем участке. Отход обеих дивизий с боем продолжался и в течение 6 сентября. К концу этого дня в районе Екатерининский — Ботарева — Исаевский сосредоточились части ударной группы (5-я стрелковая дивизия, 2-я бригада 35-й и стрелковой дивизии). Этой группе (2-я бригада 35-й стрелковой дивизии подчинялась командованию 5-й стрелковой дивизии) было приказано атаковать белых во фланг и тыл в направлении с Куреинское и Теплодубровское, заняв сильным боковым отрядом Новорыбинский — Кладбищенский. 26-я стрелковая дивизия должна была атаковать в направлении на Новорыбинский, а 27-я стрелковая дивизия — в направлении на Теплодубровское.

Этим смелым охватывающим маневром командование 5-й армии стремилось вырвать наступательную инициативу из рук противника. Наступление ударной группы, начавшееся 7 сентября, успешно развивалось в течение 7 и 8 сентября; к вечеру 8 сентября группа вышла на фронт Пресновская — Степная. 26-я стрелковая дивизия в деле не участвовала, производя перегруппировки, но 27-я дивизия не только не могла осуществить своего удара, но сама была отброшена на фронт Лебяжье — Дубровское — Могилевское. Таким образом, план командования 5-й армии был наполовину [257] сорван, но весьма характерно то упорство, с которым командование стремилось развить напор своей ударной группы для выручки 27-й стрелковой дивизии, продолжая его в том же направлении. Но уже 9 сентября — очевидно, со вступлением в дело остальной части конного казачьего корпуса — положение на фронте ударной группы изменилось к худшему. Белая конница глубоко охватила ее правый фланг и, окружая и уничтожая отдельные полки, заставила этот фланг откинуться к с. Кабаний. 26-я и 27-я стрелковые дивизии имели в этот день частичный успех, что не помешало, однако, белым в течение последующих дней развивать свой успех, отбросив ударную группу и 26-ю стрелковую дивизию. К вечеру 13 сентября эти части оказались: ударная группа в районе Ботарева — Преснегорьковская, а 26-я стрелковая дивизия — в районе к западу от Лопатинского. Лишь одной 27-й стрелковой дивизии удалось сохранить свое прежнее положение.

Схема VI (к главе девятой). Ликвидация Восточного фронта

Сорвав удачно начавшее развиваться наступление правого фланга 5-й армии, противник, в полной мере используя то преимущество в подвижности, которое ему давало наличие сильной конницы, оставил в покое правый фланг красных и, перегруппировавшись в сторону своего правого фланга, обрушился вновь на левый фланг 5-й армии и потеснил его к западу. Последующие дни характеризуются упорным стремлением командования 5-й армии взять инициативу в свои руки, используя для этого вновь подброшенные ему подкрепления (бригада 21-й стрелковой дивизии из 3-й армии). Бои идут все время с переменным успехом и с частичными колебаниями линии фронта. Но в общем 5-я армия, силы которой уже надорваны предшествующими боями, постепенно сдает перед противником и осаживает к линии р. Тобол. Не желая иметь непосредственно в своем тылу эту водную преграду, командарм 5-й 1 октября 1919 г. отводит свою армию обратно за р. Тобол и располагает ее на фронте Озерная — Курган. Временный успех достался 3-й белой армии не даром. Она сама оказалась настолько истощенной боями, которые без перерыва длились в течение месяца, что уже не могла форсировать р. Тобол и остановилась перед ней. В боевых действиях обеих сторон опять наступило временное затишье. [258]

За рекой Тобол 5-я армия вновь пополнилась посредством местных мобилизаций{92}. Силы ее к середине октября вновь возросли до 37 000 штыков и сабель при 135 орудиях, тогда как противник мог им противопоставить только 31 000 чел. при 145 орудиях. Поэтому 14 октября 5-й армии вновь удалось успешно переправиться через р. Тобол, нанося удар своим правым флангом в охват сообщений белых с юга. Противник тщетно пытается приостановить охватывающее продвижение правого фланга 5-й армии (35-я и 5-я стрелковые дивизии), стараясь перегруппироваться в сторону своего левого фланга и выстроить фронт на юг. Эта перегруппировка запаздывает, и противник вынужден спешно уходить за р. Ишим. 29 октября Петропавловск наконец переходит в руки красных. В то же время 3-я красная армия из района Ишима наступала на Омск вдоль Сибирской железнодорожной магистрали. 14 ноября Омск с его огромными запасами разного рода имущества был занят 5-й красной армией, проделавшей 600 км операций в 30 дней.

Еще до начала развития успешного преследования вдоль главной железнодорожной магистрали противник лишился своей базы в Южной Сибири. Большая часть Южной армии Дутова в сентябре была удачными действиями войск красного Туркестанского фронта под искусным командованием т. Фрунзе приперта к степям и вынуждена капитулировать. Небольшие ее остатки либо рассеялись, либо отошли с атаманом Дутовым в район Кокчетав — Акмолинск. Там собралось до 30 000 конного и пешего народа, но эти силы были настолько мало боеспособны, что командование Восточным фронтом, выделив для преследования их особую Кокчетавскую группу, отвело 3-ю армию в тыл на работы и дальнейшее преследование главных сил Колчака возложило на одну 5-ю армию. [259]

Отходившие армии Колчака разбились на несколько групп, охватываемых кольцом местных партизанских отрядов. Южная из них устремилась по тракту Барнаул — Кузнецк — Минусинск, Средняя, несколько более устойчивая, двигалась вдоль Сибирской магистрали и, наконец, Северная отходила вдоль речных систем севернее Сибирской магистрали. Перейдя на параллельное преследование, части 5-й армии, выходя на пути отступления противника, захватывали крупные трофеи, внося полное расстройство в отступающие колонны противника. 22 декабря 1919 г. был занят Томск; еще раньше этого остатки войск Дутова, энергично преследуемые Кокчетавской группой 5-й армии, уклонились в сторону от Семипалатинска, вследствие происшедшего там взрыва изнутри, и двинулись на Сергиополь. Южнее озера Балкаш наиболее сохранивший из этих остатков боеспособность IV корпус Бакича продержался до конца февраля 1920 г., после чего был разгромлен и отброшен в Китай.

После падения Омска и Томска разложение белых сибирских армий шло гигантскими шагами. От Колчака отворачивались все его союзники. Военные и дипломатические миссии Антанты спешно покидали гибнущую сибирскую реакцию и стремились поскорее добраться до Владивостока. Туда же спешно направлялись и чехо-словаки со всем награбленным ими имуществом.

В декабре 1919 г. еще около 30 000 чехословацких войск находилось в эшелонах западнее Иркутска. Среди них в своем поезде затерялся и «верховный правитель» — Колчак, причем часть его правительства уже успела пробраться в Иркутск. Чехо-словаки не позволяли колчаковским войскам пользоваться железной дорогой и даже приближаться к ней. Поэтому им приходилось двигаться походным порядком по сибирским трактам. Морозы и повальные эпидемии доканчивали уничтожение белых сибирских армий, в то же время как Красная Армия не переставала наносить им свои сокрушающие удары.

Так, средняя колонна 5-й армии упредила под Красноярском Южную группу остатков колчаковских армий и 6 января 1920 г. заняла Красноярск, что повлекло за собой сдачу в плен большей части этих армий — 20 000 чел. Только небольшие [260] остатки их продолжали свой путь в Забайкалье под командой ген. Каппеля. Всего же пленными в боях и сдавшимися за время преследования сибирские контрреволюционные армии потеряли до 100 000 чел. Военный разгром колчаковских армий совпал и с его политическим крахом.

Этому краху предшествовал официальный, так сказать, отход чехословаков от сибирской реакции и возглавлявшего ее правительства. В ноябре чехословаки опубликовали свое обращение к Антанте, в котором всю вину за убийства, грабежи и насилия, учиненные ими, сваливали на голову Колчака и его министров. Этим заявлением, которое должно было дойти и до сибирского населения, они пытались открыть себе спокойный отход через Сибирь. Заявление чехо-словаков лишало колчаковщину последней опоры. Во многих местах Сибири начала уже возникать местная «демократическая» власть, являвшаяся ступенькой к подлинной советской власти. Так случилось, например, в Енисейской губернии. Особенно роковым для колчаковского режима и его самого явилось революционное выступление в Иркутске. Там под формальным руководством эсеро-меньшевистских организаций, опиравшихся на часть местного гарнизона и на городское самоуправление, а также на стихийное стремление масс к выступлению, началась вооруженная борьба между частями гарнизона, остававшимися еще на стороне Колчака, и повстанцами. Местные коммунисты, не вступая в контакт с соглашателями, поддержали восстание, поскольку оно было направлено на сокрушение сибирской реакции.