Цивилизатор в СССР 1980 - Игорь Евгеньевич Кулаков

Она также привычно (не первый раз такое, не первый… и она не одна, которая слышит такое…) поморщилась и перевела разговор на другую тему.

Такую, что даже поначалу подумал, что гэбистка «решила поставить на место»:

— Твоя мама беспокоится, что ты слушаешь вражьи «радиоголоса»… — как бы невзначай роняет замечание Елена Борисовна.

— Не всё можно прочесть «между строк» в наших СМИ… — немедленно возражаю я — … а как мне ещё объективно судить об изменениях в мире, кроме как имея возможность выслушивать агитпроп со всех сторон, хаха? Аналитику, как вашему шефу, мне никто на стол не кладёт… только самому думать. Интернета тут нет, вот и черпаю среди радиоэфира. Как того, что они говорят специально для нас, так и того, что своим впаривают…

Она смотрит на меня:

— Я поражаюсь тебе… вам. Неведомое… нечто дало вам возможность, Иван Юрьевич, прожить вторую жизнь. А вы так относитесь… ах, если бы мне удалось снова вернуться в детство! — совсем по простому всплёскивает руками чекистка — … я бы радовалась детским ощущениям, беззаботности, да просто поиграла бы сейчас в снежки, слепила снеговика и не думала, хотя бы какое-то время, про взрослые заботы.

— Мы уже говорили на эту тему. В детство нельзя вернуться, в него можно впасть. Вы просто тоскуете о временах, когда небо было более голубое, а трава по настоящему зелёная. Да и само знание будущего… такая штука… молчали бы вы в 20х — 30х, зная, что предстоит стране? Тем более, не понимая, кто или что вас… засунуло обратно? Или… реально скакали бы беззаботной козочкой, как только что живописали? — желчно замечаю я.

Её лицо вытягивается.

— Какой вы… злой, Иван.

— Ни в коем разе. Просто скучное это моё… «второе детство». Никакой беззаботности ни разу не ощущаю. Лишь несовпадение желаний… взрослых желаний с возможностями тела и обстановки вокруг. Желаний много, некоторые, конечно, пока не активируются… и возможности ограниченные, а некоторые — вообще пока невыполнимые.

— У вас… есть же доступ к ЭВМ… о котором вы так мечтали?

— Всё так. И только три часа в день продуктивной работы. Когда я должен заниматься не тем, чем хочется, а тем, за что мне деньги платят и что нужно не мне лично, а тем, что Шокину и Пролейко. Не думайте, я не в обиде, сам подписался на это. И… блин, задерживаться не дают, я прекрасно понимаю, почему шофёр из вашего ведомства… только войду в раж и, стоит мне 10 минут засидеться, поднимается в мой кабинет в «Циклоне» и чуть не за руку ведёт и сажает в «Волгу». Согласен, так надо! Мне и самому снова свалиться без сознания не хочется. Тогда уж не на две недели в больничку упекут, а что-то похуже придумают.

— Спешите снова… зажить взрослой жизнью? — прищуривается Козельцева — … детство, даже «второе», пройдёт быстрее, чем вам сейчас хочется. Не будете жалеть?

— Да, я помню, как ощущение хода времени убыстряется с каждым прожитым годом. А сейчас… нет того «наполнения новым», которое есть у детей. Всё время сравниваю, ищу отличия… а их… особо то и нет. Кажется, что вокруг всё такое тусклое, блёклое… а, может, от осени и зимы такие мысли сейчас. И ещё… как будто вы все забыли, о каком ужасном времени я рассказывал. Ощущение складывается, что стариканы… чьи лица известны всем… просто пустили всё на самотёк, отправили сами знаете кого туда, откуда не возвращаются, ну и… по мелочам… того же Тараки вытащили в СССР, и успокоились. А события идут своим чередом… — перевожу разговор я на то, что волнует больше всего.

Козельцева знает содержание расшифровок «заметок о будущем»… так что она понимает, о чём сейчас толкую я.

Маска на её лице меняется. Теперь — искреннее непонимание.

— Вы, Иван Юрьевич, сделали то, что должно. Остальное — не ваши заботы. Уровень ответственности, понимаете?

Ух, почти официально!

— Конечно, не мои. Всё верно, мне эта головная боль не по зубам. Но… не сравнивать… отказаться от подобного — выше моих сил. Как и… «снова стать ребёнком».

* * *

Вот так, слово за слово и из меня по каплям сочится негодование. Или просто «нехватка информации» сказывается? Думал, что к отсутствию интернета привык, возлюбил оффлайновые библиотеки и печатные СМИ снова…

Нет! Не в этом дело. Старичьё с портретов на стендах предприятий, организаций и учебных заведений меня таки выслушало, может и даже полностью поверило, но…

…сочли, что дело пустяковое — завершить принудительно земной путь единственной личности? Ну, пусть развитие карьер десятка-другого гадов типа «прораба перестройки» Яковлева или, прости Сила, всяких Ельциных, Поповых и прочих Бурбулисов сейчас прервутся… и что, это… вот (в лучшем случае, кстати) это… всё?

А кто реально «развитой социализм» делать будет? В Москве, конечно, со снабжением всегда получше (и поводов бурчать сейчас меньше), но там, на Урале то, ни фига не изменилось!

Может, конечно, что-то «вертится и крутится», а стариканы из Малого Политбюро за пределами того, что я могу «выглядеть между строк» передовиц, и твАрят, но…

… снова это проклятое «но»!

— Не могу просто спокойно жить, Елена Борисовна! Я не к тому, что мне ещё чего-то реально надо, просто причину своей раздражительности поясняю. Кому ещё поныть в жилетку? Не родителям же… а тут получается — сам себя в клетку загнал. Вроде к ПК доступ дали, но развернутся как следуют не дают!

Да… «снижение рабочей нагрузки» поработало не только в положительную сторону. До сего момента — я «просто выкладывался», а сейчас времени хватает только на то, чтобы сделать работу по вопросам Пролейко, на отчёты про ощущения и давать советы в ИТ «с высоты прожитых лет» человека, проработавшего на персоналках почти сорок лет и севшего за их нынешние «примитивные прототипы»…

— Ещё и новости бесят…

— Что именно? — аккуратно уточняет моя почти что «штатный психолог».

— Про Чернобыль я сколько говорил? А на неделе вон что в новостях слышу? «…Завершается строительство… досрочное освоение проектной мощности первой очереди Чернобыльской АЭС»! — «радостно» передразниваю голос диктора по радио.

— Разве вы не понимаете, Иван, что никто просто так из-за ваших слов не будет отказываться от введения в строй мощностей такого важного народно-хозяйственного объекта? Или… вы думали, что будет иначе? — с каким-то подозрительным, я бы сказал профессиональным интересом уточняет она.

— Честно говоря, вы не понимаете последствий…

— Я читаю всё, что вы сообщаете спецгруппе.