Там, где кружат аспиды - Олеся Верева

— Хочешь, ещё чудо покажу? Ты, должно быть, водицы Явьской и не пробовал ни разу.

Лёля, теперь уже без страха и опаски, а движимая лишь одним желанием помочь аспиду, достала подарок Ульяны. Она разломала прозрачную чешуйку и спрятала в сложенные ковшиком ладони. И тут же чистейшая холодная вода заструилась через её пальцы, ручейками падая на колени, насквозь промачивая платье.

— Ну же, пей скорей, пока не кончилась, — Леля протянула руки под острый клюв.

Аспид недоверчиво вгляделся в текущую воду, понюхал, но затем склонился и погрузил в неё клюв. Лёля уже совсем не боялась, только жалела, что быстро источник её иссякнет, предупреждала ведь Ульяна, воды там на лужицу. И как бы сама она от жажды ни мучилась, всё до последней капли решила аспиду отдать.

— Хороший, ты такой хороший, — приговаривала она, пока аспид пил большими, жадными глотками. — Потерялся, забился сюда и думал, что никто на помощь тебе не придёт? А мы пришли. Сейчас я выведу тебя из пещеры, и полетишь ты к своим родным. Есть у аспидов семьи, правда ведь?

Вода закончилась, чешуйка Ульяны растворилась без следа. Курлыканье аспида стало более глубоким, довольным. Покрутившись на месте, он лёг на землю возле Лёли, положил подбородок ей на колени. Лёля долго глядела в жёлтые глаза аспида, то закрывающиеся чешуйчатыми веками, то снова смотрящие на неё. Ну что ей ещё сказать ему? Рассказать ли про Догоду, про свои к нему чувства? Глупо душу изливать пред существом неразумным, хотя и с глазами на удивление умными. Неосознанно Лёля погладила аспида по крупной шипастой голове, как гладила своего дорогого Ауку. Но, как только коснулась она чёрной кожи, её замутило.

Обида. Страшная, терзающая тоска. Аспида перестали мучить жар и жажда, теперь Лёле открылась его душа. И горела его душа так, как тело гореть не может. Одиночество и тяжесть разлуки с кем-то близким. Агония ненависти к себе. Груз, давящий на сердце, будто жёрнов. И огонь, один огонь вокруг. А ещё острое, словно нож, желание, чтобы кто-то усмирил этот огонь, не дающий жить. Почему так страдает чёрная птица, о ком она грустит? Отчего сама себя простить не может?

Ладонь поражённой Лёли обессиленно соскользнула к клюву аспида. Она погладила твёрдый клюв, стряхнула застывшие капли воды. Провела пальцами по мягким перьям возле больших жёлтых глаз, заставила их в свои глаза смотреть. И как раньше она не заметила, сколько в них муки? Лёля вспомнила о третьем подарке.

Знать, доля её, Берегини, такая — чувства чужие через себя пропускать, проживать их наравне с владельцем. И сейчас не понимала Лёля, кого из них двоих — её или аспида — так одиночество терзает? Кто из них больше боится момента, когда прервётся их бессловесное общение? Кого из них двоих никогда не любили так, чтобы сердце обнажалось? Кому из них важно простое человеческое прикосновение ощутить? Может быть, и не аспида это мысли. Может быть, устала Лёля между Похвистом и Ульяной быть, мечтая кому-то такой же дорогой стать, такой же желанной. Неужели ей настолько одиноко было, а она не понимала этого? Зато он её поймёт, аспид сиротливый, нашедший приют в глубокой пещере. Лёля наклонилась и дотронулась губами до горячей змеиной кожи. Совсем не мерзкой, не противной.

И всё закружилось. Лёля куда-то падала и не знала, куда. Вокруг мелькали своды пещеры, камни, огонь. Кажется, вспыхнули её волосы, белое платье. Или же это не огонь, а свет серебряных звёзд на тёмном небе? Это не треск её горящих волос, а смех двух детей? Почему убегают они от неё — темноволосый мальчик постарше и второй, чьи волосы цвета золотой пшеницы? Куда они бегут под мерное покачивание серебристых листьев на почему-то слишком высоких деревьях? Огонь так жжёт её плечо или вонзаются в кожу десятки иголок от тернового куста?

Нет, всё-таки это огонь. Не было Прави, не было Яви и Нави — стена огня кругом. Неправду говорила Морена, и вовсе боль от ожогов не сильна. Вот такой будет её смерть — в тёплом, нежном коконе пламени. А под пальцами что-то мягкое, бархатное. И совсем она не страшная, такая смерть. Хоть бы аспид улететь успел… Ведь где-то его, наверное, очень ждут…

Глава 13

Она не умерла. Лёля поняла это по тому, что когда к ней вернулись чувства и она открыла глаза, над ней была та же трещина в потолке, те же оранжевые звёзды. Какое странное ощущение. А ведь огонь ей не привиделся, да и жжёным пахло. Аспид! Лёля спешно опустила голову вниз, на свои колени. И ахнула бесшумно.

Она побывала в огне, без сомнений. Белое платье подпалины покрывали, на колене зияла дыра. Да это не единственная неожиданность, что на коленях её поджидала. Вместо аспида шипастой головы, увидела Лёля на коленях своих голову парня!

Лёля постаралась сдержать писк страха и изумления, готовый сорваться с уст. Что за Родовы шутки? Словно окостенела она, боясь даже дышать. Парень спал или был без сознания? Длинные волосы цвета льна красиво разметались по грязной ткани её платья, светлые ресницы подрагивали во сне. Одежду его изношенную сажа и копоть покрывали, щиколотки выглядывали из чересчур коротких штанин. Выходит, вместе горели они — Лёля и незнакомец этот? А где же аспид тогда?

Змея в пещере не было, по крайней мере, в скудном поле Лёлиного зрения. Она старалась лишний раз не шевелиться, чтобы отсрочить неминуемый момент пробуждения чужака. Впервые в жизни Лёля так близко с юношей находилась. И оттого представить не могла, как объясняться с ним будет, отчего в этакой деликатной позе знакомство их произойдёт. И что она вообще ему скажет? Ему, такому молодому, с этими его волосами золотистыми, бровями густыми, губами пухлыми…

Лёля крепко-накрепко зажмурилась, втайне надеясь, что видение пропадёт. Не бывает так, чтобы кто-то аспида целовать вздумал, а взамен человека получил, да ещё такого, такого… Род свидетель, она сквозь пол пещеры провалится, если ей хотя бы слово ему сказать придётся! И почему так сердце заходится, думать спокойно не позволяя? Неужто вид его расслабленный ей по душе пришёлся? Обычный же парень, да только отчего же так приятно и так пугающе тяжесть его на коленях ощущать?

Похвист! К Похвисту ей нужно! Старший братец заступится, не дозволит, чтобы какие-то незнакомцы, взамен аспидов в пещере являющиеся, сердечко её смущали. Он разберётся, он скажет, как ей быть!

Лёля глаза распахнула, руки вскинула,