Миропорядок по-русски - Семен Уралов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Быть имперской властью в Сибири всегда было делом неблагодарным. Поэтому правящие элиты чаще всего рассматривали государевы посты как место кормления. Например, император Николай I отправил мыслителя и государственного чиновника Сперанского с инспекцией в Сибирь. По результатам инспекции под суд отдали 48 чиновников, включая двух губернаторов.
Имперский центр всегда боялся Сибири и особенно сибирского сепаратизма. Но в реальности центр смотрел на этот регион глазами своих назначенцев. Если везло с назначенцами (как со Сперанским), то в Сибири начинались преобразования. Но как водится, государевы люди думали о своих капиталах больше, чем о поставленных высшей властью задачах.
Второй немаловажный фактор, из-за которого имперский центр не понимал, что делать с Сибирью, – это вопрос о преступниках. И надо сказать, что на уровне культуры этот вопрос присутствует до сих пор. Сибирь была и остается местом ссылки и отбывания наказания. Если правящие элиты отправляют преступные элементы в дальние земли, то зачем эти дальние земли интегрировать и тем самым приближать?
Сибирь была предоставлена сама себе, пока не возник крупнейший колонизационный проект России – Транссиб. Транссибирская железнодорожная магистраль связала азиатскую и Европейскую Россию. Почти 10 тысяч километров рельсов и напряжение сил экономики всей империи. Заложили Транссиб в 1891-м, а в 1903-м пошел первый поезд из Санкт-Петербурга во Владивосток. Но это был парадный пуск, эксплуатация сибирских участков началась раньше – в 1900 году.
Роль Транссиба в деле интеграции Сибири в Россию нельзя недооценивать. Если бы не было Транссиба, то Сибирь и дальше бы оставалась далекой и неосвоенной колонией. Прямая связь между имперским центром власти и колониальной периферией должна быть материально обозначена. Поэтому империя всегда метит территорию – пограничные столбы, гербы на властных учреждениях, КПП, пункты спецпропуска и синие мигалки. Если власть не ограничивает пространство для всех остальных, то это не власть. Поэтому власть должна быть материальна.
Инженерная интеграция Сибири с помощью Транссиба вызвала бурный рост всей азиатской России. Железная дорога становится центром жизни всей русской Азии. Вдоль железки вырастают рабочие поселки, деревни и крупные города. Например, Новосибирск был основан чуть более 100 лет назад. И его бурное развитие связано как раз с Транссибом – город находится в центре крупного железнодорожного узла. Конечная точка Транссиба – Владивосток. Однако в реальность эта имперская магистраль тянется даже дальше – в Северную Корею аж до самого Пхеньяна.
Транссиб становится точкой роста и для общества, и для государства. Сибирские правящие элиты сколачивают миллионные капиталы, получив возможность торговать с Москвой и Петербургом напрямую. Для строительства Транссиба требовалось много инженеров, поэтому в России активно развиваются точные науки и прикладные дисциплины.
Сибирь постепенно занимает особое положение в России. Местные элиты проникают в имперский правящий класс. О щедрости и крутом нраве сибирских купцов ходят легенды в петербургских салонах. Наиболее полно образ сибирского элитария, покоряющего имперскую столицу, показан в романе Шишкова «Угрюм-Река». Главный герой – внук разбойника – становится успешным сибирским промышленником.
Однако после успешного имперского проекта Транссиб правящие элиты допустили ошибку, которая чуть не стоила России потери Сибири. Дело в том, что после постройки магистрали началась активная промышленная колонизация Сибири. Однако русский промышленный капитал был крайне слаб.
Поэтому осваивать сибирские недра привлекали бельгийские, английские, французские и североамериканские компании. Фактически правящие элиты отдавали иностранцам богатства региона в аренду. Сохранись эта тенденция еще лет пятьдесят – и недра Сибири полностью принадлежали бы иностранным корпорациям. Русские правящие элиты сдали бы Сибирь в аренду целиком или частями, как до этого сдали Аляску и колонии в Калифорнии. Русская имперская культура и Транссиб интегрировали Сибирь с ядром империи, но имперский центр не знал, что делать с русской Азией и Сибирью.
Молниеносная в масштабах истории колонизация русскими правящими элитами Средней Азии и Сибири привела к утрате связи элит с реальностью. Первым звоночком была Русско-японская война 1905 года. До этого правящие элиты боялись воевать на Дальнем Востоке полноценно, потому что невозможно было перебросить армию быстро и безопасно. Строительство Транссиба решало эту задачу. Ко всему прочему правящие элиты России нагуляли такой аппетит, что «отжали» часть Китая – Манчжурию. Но главной причиной Русско-японской войны была Манчжурская железная дорога, которую взяли под контроль русские правящие элиты. Колонизационные замашки русских элит привели к конфликту с японской империей. Манчжурскую железную дорогу и пол-Сахалина пришлось отдать японцам. Так авантюра и необоснованные амбиции правящих элит стоили России 90 тысяч жизней убитыми и умершими от ран.
Сибирь ждала от империи после строительства Транссиба новых прорывов и свершений, но дождалась Русско-японской войны и иностранных концессий на сибирские недра.
Но это был не кризис отношений Сибири и России. Трещали по швам все колониальные приобретения исторической России. И связано это было не со слабостью власти, а с общими тенденциями.
В конце 19-го и начале 20-го века в Евразии начинается процесс оформления малых политических наций. После наполеоновских войн наступило время национальных государств. Соответственно менялась структура общества: появлялись национальные элиты, которые выдвигались из числа податных сословий. Капитал становился главной ценностью, и буржуазия требовала дворян подвинуться.
Миропорядок, основанный на сословном обществе, уже никуда не годился. Дворяне как основа правящих элит уже давно выродились. Титулы продавались, и богатые купцы становились баронами и графьями. Английский инженер, добывающий нефть в Баку, зарабатывал в десять раз больше, чем его русский коллега. Сибирский купец мог проиграть в рулетку и пропить с цыганами годовой бюджет Министерства народного просвещения.
К началу 20-го века миропорядок по-русски, рожденный после Смутного времени на Руси, пришел к глубокому кризису. Россия хоть и была консервативной и научно-технически слабой империей, но все равно перешла из военного феодализма к олигархическому капитализму. Сословное общество стирало границы, и постепенно право состоять в правящей элите стало означать обладание капиталом. Это раньше, в 18-м и 19-м веках можно было делать государственную карьеру, а за это верховный правитель награждал тебя имениями и крепостными. К началу 20-го столетия ситуация изменилась. Капитал проникал во все общественные и государственные отношения. Верховный правитель становился виртуальной властью где-то там в Петербурге, а в провинции зарождающийся капитал сращивался с местными правящими элитами.
В азиатских колониях этот кризис проявился более остро. В Сибири капитализм сформировался намного раньше, чем в Европейской России. Там не было сословного общества, власти дворян и крепостного права. В городах Сибири изначально имелось широкое самоуправление, поэтому капитал
