Искупление (СИ) - Юлия Григорьева

В такие моменты я, наверное, даже любила его. Нежность вдруг затопила все мое существо, и мне действительно захотелось оказаться рядом с ним. Распрощавшись с детьми, вновь перецеловав каждого, я поспешила во дворец. Настроение было приподнятым, и всю дорогу мы с Хэрбом смеялись, вспоминая посещение приюта. Мне говорить о детях нравилось, моему помощнику нравилось видеть мою улыбку, и он с удовольствием помогал мне сохранить подольше легкость в душе.

Во дворец мы входили по-прежнему веселясь. Уже переступив порог, я погрустнела, вспоминая слова Найяра о тяжелом вечере. Что он еще задумал? Притащит аквинтинцев, чтобы поиздеваться над ними и вынудить их принести мне свои извинения? По крайней мере, такие планы у него были. Или будем изображать счастливую пару на официальном приеме тех, кого он столько времени томил ожиданием? В любом случае, мне заранее не нравились его затеи.

Герцога в покоях, конечно, не было. Я позвала Габи, но она почему-то не отозвалась. Нахмурившись, я обернулась к Хэрбу, который все еще был со мной. Он понятливо кивнул и вышел, чтобы найти мою служанку. В дверях юноша столкнулся с герцогом. Тот даже не обратил внимания на Хэрба, прошел мимо него прямо ко мне и остановился, глядя странным взглядом.

— Как дети? — спросил слегка охрипшим голосом.

— Прелесть, — я широко улыбнулась. — Даже не заметила, как время пролетело.

Затем подошла к Найяру и обняла его.

— Неожиданно поняла, что соскучилась и хочу тебя увидеть, — тихо сказала я, зарываясь лицом на его груди. — Почему ты такой напряженный?

— Проклятье, — сипло выдохнул Най, до хруста в ребрах сжимая меня в объятьях. — Будь все проклято…

— Что-то случилось? — я подняла голову и посмотрела на него.

— Сафи… — его голос упал до шепота. — Сафи… — и Таргарский Дракон с неожиданной мукой взглянул на меня. — Прости меня, Сафи, прости меня, но так надо…

— Что надо? — я сделала невольный шаг назад.

— Зачем ты не стала пить настой? Зачем затянула? — простонал он, протягивая ко мне руки.

— Най! — я отшатнулась. — Что ты задумал, Най? Ребенок?! Най, не молчи!

Герцог поймал меня, глаза его лихорадочно блестели.

— Его не будет, Сафи, этого ребенка не будет, — прошептал он, пытаясь прижать меня к себе.

— Но он может быть твоим, Най! — закричала я, выворачиваясь.

— А может и нет. Я не собираюсь терпеть ублюдка Тигана! — ожесточенно воскликнул герцог.

— А если это твое дитя? — я попробовала проскочить мимо него, но попала в железный захват.

— Рано, любимая, слишком рано. Он должен быть зачат и рожден в нашем браке. Еще слишком рано, это может быть опасным для тебя, — горячо говорил мой любовник целуя меня.

Я изворачивалась, вырывалась, кричала, но объятья стали только крепче, уже причиняя боль.

— Сюда! — крикнул он, и двери открылись. — Берите, — глухо велел герцог четырем наемникам.

Меня подхватили и потащили на кровать, распяливая, не давая пошевелиться.

— Най! Най опомнись! — кричала я, заливаясь слезами. — Не поступай так со мной! Ты же любишь меня!

— Беременная ты уязвима, — ответил он, глядя на меня полубезумным взглядом. — Я не могу этого допустить. — Приступайте.

В покои вошел бледный тар Лаггер, следом за ним Габи с тазом с водой и чистым тряпьем. Она плакала и расплескивала воду. Лекарь развернул сверток, который нес в руках, и что-то металлически звякнуло.

— Най, не надо! — завизжала я. — Оставь мне его, оставь! Най, милый, я могу выносить его вдали от двора, мы отдадим ребенка моим родителям, и они вырастят его. Он даже может никогда не узнать, что я его мать, пожалуйста, Най!

— Приступайте! — заорал герцог и отшатнулся к окну.

— Мой господин, я не могу, — выдохнул лекарь. — У меня дрожат руки, я могу навредить.

— Выпей свой настой и успокойся, — зашипел Найяр. — Или я отрублю тебе руки, а дело сделает кто-нибудь другой!

Тар Лаггер, бросив на меня взгляд, полный сожаления, покачиваясь вышел из покоев, а я с новым жаром принялась уговаривать его.

— Най, пожалуйста, подумай о том, что я сказала. Я просто поживу несколько месяцев вдали от двора. Ну, пожалуйста, Най, не делай этого. Я тебя никогда не прощу! — закричала я снова. Потом подняла взгляд на наемников, они отводили глаза, избегая смотреть на меня. — Габи, Габи…

Девушка заголосила, и герцог, стремительно направился к ней, дал наотмашь пощечину.

— Заткнись! — выкрикнул он и вернулся к окну, где замер, скрестив руки на груди. Его желваки бешено ходили на скулах, герцог закусил губу, и тонкая струйка крови покатилась по подбородку.

— Найяр!

Он больше не оборачивался. Дверь покоев открылась, вернулся лекарь. Вместе с ним прорвался в покои и Хэрб. Парень взглянул на меня и кинулся на помощь.

— Отпустите, отпустите ее немедленно! — закричал он, ударив одного из наемников по лицу.

Мужчина поморщился, но не выпустил моей ноги. Лекарь срезал панталоны, тяжко вздохнул и взялся за инструменты.

— Хэрб, помоги! — снова завизжала я, затравленно глядя на него сквозь пелену слез.

— Пошел вон, — рука Найяра оторвала парня от лекаря, в которого тот вцепился, и Хэрб отлетел к стене.

Он вскочил, но герцог ударил Хэрба в лицо, и тот вновь упал.

— Держи, — нервно велел Лаггер Габи, — не тяни сильно, порвешь.

— Най! — в отчаянии закричала я, чувствуя в себе руку лекаря.

А потом пришла боль, острая, мерзкая, изматывая душу больше, чем тело. Я заходилась в крике, проклиная того, кто забирал у меня то единственное, что могло примирить меня с положением шлюхи и ведьмы. Найяр зажал уши и зажмурился, плечи его тяжело вздымались и, кажется, этот суровый зверь плакал. Хэрб подполз ко мне, теперь его уже никто не останавливал, гладил по лицу и все что-то говорил и говорил, так же, как и я, захлебываясь слезами. Я не слышала, ничего не слышала, только смотрела на того, кого буду отныне ненавидеть всем своим существом. Даже уже не кричала, хотя пытка, казалось, продолжалась вечно.

— Все, — глухо произнес лекарь отступая от меня.

Его одежда и руки были в крови.

— Передник забыл, — отстраненно произнес тар Лаггер, собрал свой инструмент и направился к выходу. Уже дверей он покачнулся и взялся за грудь. — Прости меня, девочка, видят боги, я не хотел, — сказал он, не глядя на меня, и вышел.

Наемники все еще держали меня, на них я не смотрела. Герцог вытянул руку и облокотился на стену рядом с окном.

— Ваше сиятельство, — позвал один из воинов.

— Свободны, — выдохнул Найяр.

Меня отпустили, но я так и осталась лежать, продолжая смотреть на герцога. Он бросил на меня косой взгляд и оттолкнулся от стены.