Го юй (Речи царств) - Автор Неизвестен

Чжун-эр сказал Цзю-фаню[1091]: “Ли Кэ хочет возвести меня на престол”. Цзю-фань ответил: “Нельзя [соглашаться на это]. Чтобы дерево росло крепким, необходимо начинать с посадки. Если при посадке не укрепить корень, в конце концов дерево неизбежно высохнет и упадет. [Точно так же и в делах управления владением.] Стоящий во главе владения обязательно должен соблюдать время для скорби, радости, веселья и гнева и в соответствии с этим наставлять народ. Если не скорбеть во время траура [по отцу], а добиваться власти во владении—трудно [рассчитывать на успех]; вернуться во владение, пользуясь происходящими смутами, — опасно. Получить владение во время траура значит радоваться смерти правителя, а радость во время траура неизбежно принесет скорбь. [Если вы] вернетесь во владение, воспользовавшись смутами, значит вы радуетесь смуте, а это неизбежно приведет к пренебрежению добродетелями. Таким образом вы нарушите время для скорби, радости, веселья и гнева, а как тогда будете наставлять народ? Если вы не будете наставлять народ, кто станет считать вас правителем?”

Чжун-эр ответил: “Если бы не траур, кто мог бы заменить правителя? Если бы не смута, кто пригласил бы меня?” Цзю-фань возразил: “Я, Янь, слышал, что траур и смуты бывают малыми и великими. При великом трауре и великой смуте нельзя нарушать главное. Смерть отца или матери — великий траур, клевета на старших или младших братьев — великая смута. Нынешнее положение как раз таково, поэтому вам трудно вернуться во владение”.

Княжич Чжун-эр вышел к послу и сказал: “Вы удостоили меня, беглеца Чжун-эра, милостивым вниманием. При жизни отца я не смог быть ему слугой, подметающим пол, а когда он умер, не посмел [вернуться во владение], чтобы лично присутствовать на траурной церемонии, чем еще больше усугубил свою вину, и хотя дафу удостоили меня посольства, осмеливаюсь отказаться от сделанного предложения. Лица, стремящиеся к укреплению владения[1092], должны выбирать правителем того, кто любит народ и поддерживает добрые отношения с соседними владениями, [он должен] следовать воле народа и подчиняться его желаниям. Когда [возведение правителя на престол] выгодно народу и поддерживается соседними владениями, дафу следуют общему желанию, и я, Чжун-эр, не смею нарушить этого правила”.

Люй Шэн и Ци Чэн[1093] также отправили Пу Чэн-у[1094] передать княжичу И-у, находившемуся во владении Лян: “Поднесите циньцам щедрые подарки, чтобы добиться возвращения [в Цзинь], а мы поддержим вас”. И-у рассказал об этом Цзи Жую: “Люй Шэн хочет возвести меня на престол”. Цзи Жуй ответил: “Старайтесь [добиться этого]! Во владении смута, народ волнуется, дафу непостоянны, нельзя упускать удобного момента. Не будь смуты, как бы вы вернулись во владение? Не будь владение в опасности, как бы вы установили там спокойствие? К счастью, вы действительно сын правителя, поэтому добивайтесь престола! Сейчас, когда происходит смута, вызванная волнением [народа], кто может не пустить вас во владение? Дафу непостоянны, но если вас поддержит народ, кто посмеет не подчиниться вам? Почему бы не использовать все богатства владения Цзинь для подарков другим владениям и [отдельным] лицам в своем владении? Не жалейте опустошить кладовые, чтобы добиться возвращения в Цзинь! Вернувшись, вы можете снова заняться накоплением богатств”.

Княжич И-у вышел к послу, совершил двойной поклон, коснувшись лбом земли, и согласился с предложением.

Выйдя [во дворце] к дафу, Люй Шэн сказал: “Прежний правитель умер, а новый не может сам вступить на престол. Если такое положение продлится долго, боюсь, что чжухоу разработают планы и в конце концов найдут для нас правителя на чужбине, и тогда у каждого в народе появится свое мнение, что, как я опасаюсь, лишь усилит смуту. Почему бы нам не попросить правителя у владения Цинь?”

Согласившись с этим предложением, дафу отправили к циньскому правителю Му-гуну Лян Ю-ми[1095] сказать: “Небо ниспослало на владение Цзинь бедствия, в нем широко распространилась клевета, коснувшаяся потомков правителя — его наследников, которые в печали и страхе, лишенные всякой опоры, разбежались по далеким землям, найдя убежище среди зарослей травы. Положение усугубилось смертью правителя, так что траур и смуты посетили нас одновременно. Благодаря вашей добродетели духи ниспослали нам счастье, в результате чего преступница[1096] понесла наказание за совершенные преступления, но все чиновники не смеют жить спокойно[1097] и ожидают вашего приказа. Если вы удостоите наше владение милостивым взглядом и, помня о дружественных отношениях с нашим покойным правителем, соблаговолите найти его бежавших потомков и поставите [кого-нибудь из них] на престол, дабы он приносил жертвы предкам, а также успокоил владение и живущий в нем народ, — разве соседние чжухоу, услышав об этом, не склонятся в почтительном страхе перед вашим величием и не проникнутся радостью при виде вашей добродетели? Если мы навсегда удостоимся вашей горячей любви, получим от вас щедрое пожалование, а чиновники будут пользоваться вашими великими добродетелями, кто во владении Цзинь не станет считать себя вашим слугой?!”

Согласившись с просьбой, циньский правитель Му-гун отправил посла обратно, вызвал дафу Цзы-мина[1098] и Гунсунь Чжи, у которых спросил: “Во владении Цзинь смута; кого бы мне отправить послом, с тем чтобы он выбрал из двух княжичей достойного престола, ибо помощь необходима — дело не терпит отлагательства?”

Дафу Цзы-мин ответил: “Пошлите Си[1099]. Си умен, знает правила поведения, отличается почтительностью, которая дает ему возможность постигать все до тонкостей. Ум позволит ему разработать искусные планы, знание правил поведения делает его подходящим [на роль] посла, почтительность удержит от нарушения ваших приказов, умение постигнуть все до тонкостей даст возможность определить достойного. Отправьте его послом, правитель!”

После этого княжича Си отправили послом к жившему среди дисцев княжичу Чжун-эру; по прибытии он выразил соболезнование, сказав: “Мой правитель послал меня, Си, выразить соболезнование вашей печали, усиленной нынче еще и трауром. Мой правитель слышал, что обычно владения приобретают во время траура и во время траура теряют. Удобный момент нельзя упускать, траур не может длиться долго, подумайте об этом, княжич!”

Чжун-эр сообщил [о состоявшемся разговоре] Цзю-фаню. Цзю-фань ответил: “Нельзя [этого делать]. У беглеца нет близких, он может приобрести близких, только завоевав доверие и проявив человеколюбие; тогда на престоле не будет подвергаться опасности. Если стремиться к выгоде, когда отец умер и тело его еще находится во временном помещении, кто сочтет вас человеколюбивым? Если при других [наследниках] вы вое пользуетесь свалившимся счастьем, кто будет испытывать к вам доверие? Не обладая человеколюбием и не пользуясь доверием, разве сможете вы долго