Отрезок пути - Iris Black

Смешно. Нет, правда, смешно. Надеюсь, что у озера сейчас никто не прогуливается, потому что вид взъерошенного, бормочущего себе под нос и периодически ругающегося сквозь зубы меня может шокировать каких-нибудь впечатлительных малышей и вызвать ненужные вопросы у старшекурсников. Хотя уроки еще идут, а старшекурсники обычно посвящают свободное время домашним заданиям, потому что иначе никак. Значит, какое-то время у меня пока есть.

В конце концов, наверное, даже не удивительно, что он мне приснился. Это ведь его зелье и его совет. К тому же, я думал о нем, когда ложился спать. Только вот непонятно, как теперь себя с ним вести. Если догадается, то выгонит меня вон навсегда. А обмануть его или что-то скрыть у меня еще ни разу не вышло. Но и отказываться от общения с ним я тоже не хочу. Я слишком к нему привык. А самое дикое: я знаю, абсолютно точно знаю – это повторится! И, возможно, не единожды. Особенно яркие сны у меня всегда повторяются. С некоторыми купюрами, конечно, но, тем не менее. Плюс еще высота – она-то мне сниться точно не перестанет. И – я уверен – теперь в этих снах всегда будет Снейп. Потому что он сильнее, чем страх. Сам сказал.

Ладно. Надо рассуждать логически. Да, на третьем курсе мне нравился Вуд. Но сейчас-то мне нет до него ни малейшего дела! Просто красивый парень, мало ли таких. А Гермиона на втором курсе вообще была без ума от Локхарта. Двадцать четыре часа в сутки о нем говорила, причем, именно со мной, а не с Гарри и Роном. Наверное, потому, что я, в отличие от них, слушал ее с самым серьезным выражением лица и не хихикал.

Все это даже как-то закономерно. Я ведь много времени со Снейпом провожу, общаюсь с ним больше, чем со всеми остальными учителями вместе взятыми, доверяю ему. Он помогает мне, рассказывает об интересных вещах, иногда шутит. А еще он знает обо мне даже больше, чем моя бабушка – это тоже немаловажный фактор.

Но ведь это все не на самом деле. То есть временно. Долго такое не длится. Значит, нужно просто подождать, пока все закончится. А до того времени стараться вести себя, как обычно. Ведь Снейп не виноват в том, что творится в моей голове. У него и так жизнь не из легких, я не имею никакого морального права изводить его своими подростковыми гормонами. Следовательно, нужно вести себя так, словно все в порядке. Не прятать глаза, не смущаться в его присутствии, не бегать от него и приходить к нему в лабораторию, как и раньше. Тогда есть шанс, что он ничего не поймет. Ведь для того, чтобы догадаться, ему нужно хотя бы допустить мысль, что подобное возможно, а я сделаю все, чтобы не дать ему никакого повода для этого.

Но, может быть, я даже могу позволить себе немного пофантазировать. Все равно у меня нет никаких шансов. И не только с ним, но и вообще. Ничего, кроме фантазий и снов мне в этой жизни не светит. Так уж сложилось, и никто в этом не виноват.

У тети Энид есть дети, но они носят другую фамилию и к нашему роду имеют только косвенное отношение. Дядя Элджи вряд ли когда-нибудь женится – не тот он человек. Тем более он говорил мне, что не может иметь детей, так что дело даже не в этом. Следовательно, вся надежда на меня. Рано или поздно мне придется жениться и оставить наследников, я давно это знаю и давно смирился с необходимостью продолжать род. Так надо. Если бы мама и папа были здоровы, то, возможно, у меня были бы братья и, как следствие, хоть какой-то шанс жить так, как нравится. Но чего нет, того нет. Я просто не имею права так подвести свою семью. Родители мне бы этого не простили. И дед бы не простил. И бабушка не простит тоже. Но пока мне только шестнадцать, и я могу позволить себе хотя бы фантазии. После женитьбы у меня не останется даже этого, а значит, надо пользоваться тем, что есть. Главное, чтобы Снейп ни о чем не догадался. Я слишком боюсь потерять его, боюсь все испортить. Ведь он точно перестанет со мной разговаривать, если узнает. Этого я просто не переживу.

Глава 23. Настоящее сумасшествие

Желудок сводит от голода, и я уже было собираюсь позвать Минси, но в последний момент зажимаю рот рукой. Сам отправил ее в Хогвартс, а теперь постоянно об этом забываю. Только сейчас я начинаю понимать, насколько привык к ней. Теперь мне придется вставать из-за стола, аппарировать на кухню, готовить себе что-нибудь, терять драгоценное время. Надо было все-таки поужинать. Но теперь об этом уже поздно думать. Ладно, отправлюсь на кухню, когда голод станет невыносимым.

В голове не укладывается, как некоторые обходятся без домовых эльфов. Нет, обойтись, конечно, можно, но насколько они все упрощают! Зря гады вроде Малфоев плохо с ними обращаются – рано или поздно им это надоест, они взбунтуются, и мы вообще без эльфов останемся. Дед всегда говорил, что домовиков нужно уважать, потому что они делают нашу жизнь легче.

Интересно, как у нее там дела? Ужасно хочется позвать прямо сейчас и спросить, но лучше подождать и дать ей время вникнуть в ситуацию. Она у меня умница, разберется. Только бы Снейп ее не увидел. Нисколько не сомневаюсь, что он сможет ее узнать. Эх, если бы удалось заручиться поддержкой хогвартских эльфов, это бы многое упростило! Но на такое рассчитывать не приходится.

Желудок снова дает о себе знать. Будь проклят Гэмп вместе со своим законом об элементарных трансфигурациях! Я подбрасываю в руке палочку. Патронус… чертов Патронус… Пора бы уже начать тренироваться. Вот только никаких счастливых воспоминаний в голове почему-то нет. А если они и мелькают, то их тут же перебивают другие – менее счастливые. Мерлин, а что если я теперь вообще никогда не смогу вызвать Патронуса? О чем бы я ни подумал, все перебивает образ Снейпа. Даже вспоминая деда, я немедленно вспоминаю и о том, что если бы не этот гад, мне вообще нечего было бы вспоминать. Ну кто, спрашивается, просил бабушку мне об этом рассказывать?

Ладно. Надо успокоиться. Мои нервы проблему не решат. Я прикрываю глаза и сосредотачиваюсь, мысленно возвращаясь в детство – почти безмятежное. Смех. Веселье. Шутки. Забавные истории. Игры в прятки и беготня по всему дому, которая всегда так раздражала и одновременно умиляла бабушку. Я произношу заклинание, и из палочки вырывается серебристый дельфин – так стремительно, словно я держал его там в заточении. Все-таки получилось. Но это еще не все. Как и говорилось в инструкции, я, глядя на Патронуса в упор, четко выговариваю сообщение. Ничего умнее сообщения о хорошей погоде (которая на самом деле скверная) мне в голову не приходит. Дельфин внезапно перестает выделывать в воздухе пируэты и замирает, а потом… медленно тает. Не вышло… Ничего. Я и не ожидал, что сразу получится. Надо пробовать снова.

*

Джинни я обнаруживаю возле озера. Она сидит на камне и с человеконенавистническим выражением лица читает учебник по гербологии.

– Привет, Невилл, – говорит она, не поднимая головы. – Скажи, как тебе удается во всем этом разбираться?

– А как тебе удается такой потрясающий Летучемышиный сглаз? – усмехаясь, задаю я встречный вопрос и усаживаюсь рядом.

– Ну да, каждому свое, – хмыкает Джинни и с брезгливой гримаской откладывает учебник в сторону: – Все равно не могу сосредоточиться.

– Как там Гарри и Рон? – спрашиваю я.

– Гарри в отключке, Рон счастлив, – рапортует она.

– Почему он счастлив?

– Ну как же! Из-за Маклаггена мы с позором проиграли, и он возомнил себя незаменимым.

– Маклагген, по-моему, придурок, – замечаю я.

– Полный, – скривившись, кивает Джинни. – Кстати, ты заметил, что из-за него я поссорилась с Дином?

– Я только слышал, как ты орала.

– Я не орала, – возражает она. – Я высказывала свое мнение. Дин решил, что бладжером по голове – это безумно смешно. Я позволила себе с ним не согласиться.

– Короче, нашла, наконец, повод, – резюмирую я.

Джинни открывает было рот, чтобы возразить, но тут же кивает и усмехается.

– Поссорились окончательно?

– Нет пока, но все к этому идет, – неохотно признается Джинни и тут же предостерегающе поднимает руку: – И даже не говори ничего! Хватит. Расстанусь с ним и буду отдыхать от личной жизни. Мне все надоели. Лучше скажи, что ты думаешь по поводу Рона.

– Ну, – я прекрасно понимаю, что она имеет в виду отнюдь не Лаванду, – я думаю, что это связано с Кэти и тем ожерельем. И что Рон тут не при чем.

– Да, – соглашается Джинни. – Он, конечно, придурок, но не до такой же степени! Есть мнение, что убить хотели Слагхорна.

– Но ты так не думаешь? – догадываюсь я.

– Я думаю, что пытаться отравить зельевара – это высшая степень идиотизма.

– Мне тоже так кажется. Но ведь бутылка была у него.

– Он хотел подарить ее на Рождество Дамблдору, – сообщает Джинни.

– Слагхорн не похож на человека, который способен просто так кому-то подарить что-то хорошее, – замечаю я.

– Гермиона тоже так сказала. Но ведь убийца может плохо его знать или вообще не разбираться в людях. Да и кому нужен этот трусоватый слизняк?