Операция начнется в подень - Олег Красин

– Ну и что это дает? – не поняла Красовская.

– Дает то, что этим субъектам, так называемым собственникам, нужно будет договариваться между собой. С тремя почти равными долями это будет сложно, уверяю тебя. Поэтому им нужны будут посредники на переговорах в роли которых, можем выступить мы, и опять подзаработать немножко денежек.

– Миша, ну у тебя и башка варит! – засмеялась Красовская, довольная тем, как её любовник разрешил сложную коллизию – я бы никогда не додумалась.

Ближе к вечеру Плотников поехал на завод к Генералову. Заранее предупрежденный своим секретарем, Генералов встретил Плотникова у дверей кабинета. Он был все такой же: подтянутый, энергичный, без единого седого волоса на голове.

– Рад вас видеть, Михаил Яковлевич! – сказал он, радушно здороваясь и крепко пожимая руку Плотникова двумя своими – я вас ждал. Проходите!

Они пошли к столу в центре большого директорского кабинета.

– Может кофе с коньяком? – предложил Генералов, вопросительно посмотрев на федерального чиновника.

– Отчего же? Но лучше коньяк с кофе! – засмеялся Плотников.

– Принесите нам, пожалуйста, кофе и бутылку коньяка – сказал Генералов секретарю по селектору, а потом обратился к Плотникову – когда будет аукцион, Михаил Яковлевич? Пора бы уже и провести, сколько можно тянуть кота за хвост?

– Уже практически все готово, мы немного опоздали с объявлением в газете, но сейчас все исправили. Если вы читали, то запланирован на 10 августа. Было много посторонней работы, вот и задержались!

В это время секретарь внесла поднос, расставила чашки, налила кофе. Рядом поставила бутылку коньяка с двумя коньячными бокалами. Генералов сам взял у нее коробку конфет и энергично вскрыл шуршащую обертку.

– Что же, – сказал он, наливая коньяк в рюмки – за успешный аукцион, за наши договоренности!

Они чокнулись, звеня тонким стеклом, выпили.

– Все договоренности в силе – заверил директора Плотников, закусывая шоколадной конфетой – всё будет, как и договаривались!

– А что это за компания "Омега групп"? – внезапно спросил Генералов, – откуда она взялась?

У Михаила Яковлевича вдруг запершило в горле, и его разобрал кашель.

"Как он узнал? – в панике подумал Плотников – что за город, ни одну информацию нельзя скрыть, все утекает!".

– Это одна из тех компаний, которые хотели бы участвовать в аукционе. Не думаю, что они вам составят конкуренцию – ответил он, постаравшись взять себя в руки.

– А кто у них в учредителях ходит, кто за ними стоит? – продолжал допытываться Генералов, подливая коньяк в рюмку Плотникова.

"Знает или не знает? – гадал в уме председатель облкомимущества – хитрый черт! Наверное, знает, но прикидывается. Хорошо еще про Новоселова не спрашивает. Может, не знает?"

– Честно скажу, Алексей Никандрович – не представляю. Я такой мелочевкой не занимаюсь. Да и какая разница? Всё равно пакет будет ваш, чего сомневаться!

Взяв рюмку коньяка, Плотников не ожидая Генералова, выпил её сам. Ему надоело врать и изворачиваться, все время что-то придумывать, словно на допросе у следователя. У него возникло острое желание немедленно уехать, покинуть этот ставший вдруг неприятным для него кабинет директора.

– Все-таки волнует меня эта загадочная "Омега" – не отставал Генералов, – темная лошадка. На темных лошадок ставят рисковые игроки, игроки которым нечего терять, как пролетариату. Слушай, Михаил Яковлевич, а не мог бы ты запросит документы и посмотреть учредителей? Тебе это ничего не стоит, так сказать, в порядке служебной необходимости. Тогда мы: и я, и ты, узнаем, что это за люди, проверим их через правоохранителей. Вдруг там криминал? Надо будет отсечь их еще до торгов. Ресурсы у нас для этого есть. Может это про них говорил Бондаренко? Он приходил ко мне как-то.

Генералов испытывающее посмотрел на Плотникова. В его словах прозвучал намек – все знали, что Гена человек Плотникова и уж он-то, не должен темнить с директором. Но Плотников молчал и только лоб его покрылся мелким бисером пота.

– Возможно, за ним стоят бандиты – продолжал говорить Генералов, – предлагали мне через этого деятеля сделку – фактически поделить завод. Но я на это не пошел! – глаза директора налились гневом – слишком много чести для этой мрази! Я прямо при Бондаренко позвонил губернатору и получил полную поддержку. Вот так! Пусть знают, что Генералову угрожать бесполезно.

– Почему вы раньше не проверили "Омегу", если у вас такие связи? – вяло спросил Плотников.

– Если бы я знал раньше! – вздохнул Генералов – если бы я знал раньше! – снова повторил он с сожалением.

– С другой стороны, Алексей Никандрович, это ведь все равно ничего не меняет. Все должно получиться – Плотников поднялся с кресла и сказал: – К сожалению, мне пора возвращаться, а то засиделся у вас в гостях. Вы еще задержитесь?

– Нет, на сегодня хватит! Тоже поеду домой. Устал что-то – ответил Генералов.

Потом они вместе: два человека, которые провели недолгий, но утомительный для обоих разговор, вышли из кабинета, а затем и из здания. Они медленно пошли к стоящим перед крыльцом машинам, возле которых их водители о чем-то своем разговаривали, курили.

– Ну что, давайте прощаться, – сказал Генералов, протягивая руку Плотникову.

Это были его последние слова.

Плотников ответно сжал его ладонь и вдруг с ужасом увидел внезапно возникшую красную точку на лбу директора. Генералов дернулся и начал заваливаться назад всем телом, увлекая за собой председателя областного комитета.

Издалека, словно сквозь вату, до Михаила Яковлевича долетел звук выстрела.

Ошарашенные водители застыли с сигаретами во рту, бессмысленно глядя на падающего вниз, на асфальт, директора. Плотников судорожно выдохнул, и этот его вздох был похож на всхлип. У него внутри, словно все онемело, сковало ледяным панцирем. Он смотрел на лежащее у его ног тело Генералова и не мог ничего предпринять, стоял, как соляной столб, в который Бог превратил неосторожно оглянувшуюся жену Лота.

Ему внезапно вспомнилось позднее сожаление Генералова, о том, что он не мог узнать, кто стоит за "Омегой". Но он-то Плотников знал кто. Это было и ему предупреждение.

– Врача, врача надо вызвать!- вывел его из оцепенения крик одного из водителей.

И тогда все ожили, забегали, запустили уже бесполезный механизм заботы о бренном теле бывшего директора.

Его, это тело, осмотрели и освидетельствовали врачи, констатировав мгновенную смерть. Прокуратура зафиксировала место преступления, возбудила уголовное дело по факту убийства. Милиция подключилась к расследованию, обнаружив позицию снайпера, откуда был произведен роковой выстрел, начала поиск и опрос свидетелей.

Врачи, милиция, прокуратура – каждый немедленно занялся своей частью работы столь нужной для них, но уже совершенно бесполезной для покойника.

Всю субботу оперативники Управления провели на работе. Убийство Генералова подняло властные структуры на дыбы, заставило встряхнуться, осознать, что неприкасаемых в нынешние времена не бывает. Каждый может пасть жертвой покушения – от крупного банкира до чиновника государственного уровня.

Из Москвы по линии милиции и прокуратуры прилетело высокое начальство, координировать розыскную работу. Из центрального аппарата ФСК не прилетел никто, но звонили каждый день, требовали отчета. В связи с этим, генерал Алексеев собрал начальников отделов и дал указание вплотную заняться поиском организаторов и исполнителей убийства, временно приостановив все другие дела.

Александр Цыганков, как человек, курирующий работу по борьбе с оргпреступностью, был задействован в первую очередь. Он встречался с бандитами – рядовыми и их главарями, вел длительные беседы с агентами из преступной среды, инструктировал их. В Управление возвращался к вечеру, уставший, вымотавшийся до предела.

Вечером в субботу, после одной из затяжных встреч, где он встречался с доверительным контактом, Цыганков вернулся в свой кабинет и заварил крепкий чай. Прихлебывая его из кружки, Цыганков сел за стол, взял из сейфа последние документы, поступившие к нему из разных источников. Больше всего было шифртелеграмм с резолюциями полковника Шумилова и начальника отделения Лысенко. Он все их прежде читал, но читал, наспех, чтобы всего лишь ознакомиться, узнать – нет ли чего экстренного, срочного к исполнению.

За окном на деревьях противно раскаркались вороны, издавая неприятные пронзительные звуки. Наверное, им что-то привиделось плохое в наступающих сумерках. Может они предвидели чью-то грядущую смерть или предвещали наступление глобальной катастрофы? А может, делили добытую за день добычу?

Так или иначе, но злобное карканье мешало Александру, отвлекало, заставляло думать о постороннем.