'Фантастика 2025-31'. Компиляция. Книги 1-27 - Роман Корнеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рядом с Ма Шэньбином восторженно таращился в небеса некто Ромул, самое опасное существо в этой вселенной. Человек, чья бессердечность и коварство давно стали легендами. Ради исполнения собственных планов Ромул был способен на всё – продать, предать, пойти на любую сделку и нарушить любую клятву. Его ненавидели, по слухам, даже собственные Соратники. Корпоративные войны, проигранные им, были проиграны во многом благодаря тому, что его собственные люди отвернулись от некогда всесильной в собственном могуществе Корпорации, по сути, оставив его одного.
Ма Шэньбин твёрдо знал, что все эти обстоятельства Ромула нисколько не смущают. Потому сразу перешёл к делу.
– Зачем вы всё это затеяли?
Генерал-партнёр постарался придать своему вопросу максимальную невинность и, кажется, даже в этом преуспел, хотя бы потому, что широкая улыбка Ромула не поспешила в ответ ни стать ещё лучезарнее, ни внезапно исчезнуть.
– Что именно?
Указательный палец Ма Шэньбина описал петлю вокруг зенита, как бы очерчивая тем самым всё вокруг.
– Ах это. Вы знаете, генерал-партнёр, гигагерцовая радиоастрономия сейчас на подъёме, именно наши знания о холодных облаках в ближайшей окрестности Сол-системы однажды откроют человечеству путь к освоению дальнего космоса.
– Понятно. Вы собрались в новый полёт?
И вот тут издевательская улыбка всё-таки стала чуть шире. Опасную игру ты затеял, советник. Именно так обращался Ромул к Ма Шэньбину, когда они последний раз разговаривали лицом к лицу. Как давно это было.
– Не так скоро, как вам бы хотелось.
– Тогда почему?
– Мои текущие интересы распространяются на самый край облака Оорта, исследования холодной части гелиопаузы традиционно ведутся в дальнем радиодиапазоне, к тому же апертура именно этого полярного радиотелескопа позволяет быстрее всего достичь прорывных результатов в данной области, так что мой интерес к этой стройке вполне логичен, генерал-партнёр.
– А если я начну совать этому строительству палки в колёса? Скажем, по итогам неудачной инспекции?
Нет, не угадал. На этот раз – ноль реакции, разве что небольшая искра холодного презрения по итогам пустой бравады. Цао ни ма я, ни черта он не может сделать с этой штукой вокруг. Так или иначе, она будет введена в строй вовремя и в полном объёме.
– Член Высшего совета «Янгуан Цзитуань», разумеется, вправе выступать с подобной инициативой.
И тут же склонился в церемонном полупоклоне.
– А ещё член Высшего совета «Янгуан Цзитуань» планирует незамедлительно включиться в гонку по освоению системы Сатурна.
Ма Шэньбин постарался придать собственному голосу максимально угрожающие нотки, но всё равно прозвучало немного как детское хвастовство.
И Ромул, разумеется, тут же ещё больше расплылся в улыбке.
– Попробуйте. А вдруг получится. И знаете, я всей душой болею за то, чтобы это предприятие «Янгуан» увенчалось всяческим успехом.
Ну да, ну да. Ма Шэньбина снова прошиб пот. Способность Ромула заграбастать в собственные руки любые достижения человечества превосходила только его же мстительная жестокость.
Иногда Ма Шэньбину начинало казаться, что всё бесполезно, и он никогда не сумеет отыграть хотя бы одну фигуру в этой безумной и бессмысленной шахматной партии, в которой все, кроме Ромула, играли не в шахматы, а в поддавки.
– А если я скажу, что мало похож на дурака, и это никакой не радиотелескоп?
– А что же?
Кажется, впервые с начала этого диалога Ромул действительно заинтересовался собеседником.
– Вы же неспроста здесь появились. Признавайтесь, излучатель спрятан где-то тут?
И тут улыбка Ромула погасла, словно с лязгом захлопнулся стальной капкан, отчего вокруг, посреди Антарктиды, отчётливо похолодало.
– Не советую вам со мной играть в эти игры, генерал-партнёр.
Но Ма Шэньбину уже было поздно отступать.
– Я помню образы Предупреждения наизусть, и Антарктида там оставалась последним светлым пятном на карте, покуда совсем не угасла. Так повторю свой первоначальный вопрос, зачем вы всё это затеяли?
На миг Ма Шэньбину показалось, что в глазах собеседника мелькнуло нечто вроде уважения. Драматургический дар его и вправду на этот раз не подвёл, эдак ловко закольцевать диалог – ещё нужно суметь.
– Когда срок истечёт и настанут последние дни, надеюсь, вы вспомните собственные слова, генерал-партнёр, и тогда, возможно, сумеете ответить на собственный вопрос.
Философ, цао ни ма.
– Допустим. Но всё же, нейтринные ловушки в системе Папы, полярные решётки здесь, невесть сколько ещё прочих подобных проектов. Не знай я вас столько лет, то, быть может, ещё в чём-то сомневался, но вы явно готовитесь не к приближению, как вы выразились, «последних дней». Вы ждёте чего-то ещё, вы ищете что-то ещё. Нечто давно утерянное.
Ма Шэньбин вцепился в эти чёрные зрачки, стараясь не упустить то, что сейчас произойдёт.
– Вы всё ещё ждёте ответа от Симаха Нуари? Вы ждёте спасителей?
Можно было ожидать от Ромула любой реакции, человеческой или нет.
Вспышки ярости, холодного молчания, саркастической усмешки.
Но то, как отреагировал на слова Ма Шэньбина Ромул, было необъяснимо.
Ромул мягко, как-то по-отечески улыбнулся.
– Хотелось бы его услышать, но увы, я тут бессилен. Подозреваю, он просто не хочет отвечать. Кто знает этих летящих. Но так или иначе, с ними или без них, неизбежное случится. И тогда каждая секунда промедления будет стоить нам миллионов жизней.
И тут уже не сдержался Ма Шэньбин:
– Одна жизнь не важна, не так ли? Вы мыслите исключительно миллионами.
Но Ромул уже снова замкнулся, возвращая на место свою стандартную ухмылку в тридцать два зуба.
– Вы всё-таки побывали там, а ведь я вам отсоветовал так поступать.
Ма Шэньбин в ответ едва не скрипнул зубами от злости.
– Можете оставить ваши советы при себе.
Но тут внезапно понял, что он злится не на Ромула и его Корпорацию. Он злится на самого себя, на собственную слабость.
– С другой стороны, если бы не эта безымянная урна в нише колумбария, меня бы не было на свете.
– Вы это так воспринимаете?
В голосе Ромула звучал вполне искренний интерес.
– А как иначе я должен воспринимать своё существование? Вы понимаете, насколько… неполноценным я себя порой ощущаю? – генерал-партнёр почувствовал, как это жалко звучит, и поспешил заткнуться.
Но Ромул даже не попытался воспользоваться слабостью оппонента. Его голос продолжал казаться заинтересованным, даже обычная ухмылка вежливо подугасла.
– Если вы о том, что не ощущаете голод, то не беспокойтесь, почти пятая часть человечества даже в Чёрный четверг ровным счётом ничего не почувствовала, не говоря уже об очередных подступающих идах. Дело тут не в вашем, хм, происхождении. Я не думаю, что оригинальный Ма Шэньбин, будь он жив, оказался бы способен ощутить голод или вообще хоть какое-то неудобство, равно как и всеобщую эйфорию после. В этом вы очень похожи.
– В чём, в бесчувственности? В неспособности ощутить обычные радости, да хоть бы и горести жизни?
Ромул нахмурился.
– Вас бы сейчас очень немногие поняли. Генерал-партнёр, вотированный в Высший совет «Янгуаи Цзитуань», жалующийся на собственную бесчувственность. Поймите простую вещь, ваш прототип заслужил ту урну в той же степени, в какой и вы сами. В конце концов, вы вольны в любой момент поступить так же, как и он, вы ничуть не марионетка.
– А вы?
– Марионетка ли я?
– Вы – заслужили? – с нажимом уточнил Ма Шэньбин.
Ромул в ответ чопорно поджал губы.
– Мне в этом году исполнилось сто девяносто два года, я самый старый человек на этой проклятой планете. И вы спрашиваете, заслужил ли я смерть?
Его глаза впервые за весь их разговор уставились куда-то в пространство.
– Я бы дорого дал за то, чтобы мне нечего было ждать. И поверьте мне, желающих со мною поквитаться
