'Фантастика 2025-31'. Компиляция. Книги 1-27 - Роман Корнеев

В «Янгуан Цзитуань» крепко помнили эпизод 2156-го года, когда сразу два генерал-партнёра погибли во время загадочного крушения цеппелина «Шаньдун». Несмотря на то, что расследование ни к чему однозначному не пришло, с тех пор не только было закреплено строжайшее указание запретить совместное пребывание в радиусе пятидесяти километров любых высших чиновников «Янгуан» от советника по особым поручениям и выше, но и ужесточили все допуски для персонала, непосредственно контактирующего с означенными особами по роду своих служебных обязанностей.

И разумеется, для такой важной миссии, как Тронный круг, все шесть тилтвингов были загодя разобраны по винтику, проверены и собраны обратно с занесением каждой заклёпки в особую папочку для «красножетонников». Все шесть бортов были совершенно идентичны, для порядка под завязку загружены боеприпасами и спасательным снаряжением, после чего ключи активации всего этого добра были оставлены в опечатанных ящиках, по одному на борт.

Чтобы никто не догадался, хмыкнул про себя генерал-партнёр Ма Шэньбин, поглядывая в иллюминатор, или скорее виртпанель, что здесь, в самом сердце тилтвинга, заменяла его единственному пассажиру иллюминатор.

За бортом тлел неуверенный рассвет, даже на этой высоте нормально посветлеет только через час, когда кортеж пройдёт тропик Козерога. Жаль, можно было бы напоследок взглянуть на зелёные острова, южнее пойдут одни только ледяные параллелепипеды айсбергов, сначала мелкие, прозрачные и едва приметные характерным блеском на фоне океанского простора, но постепенно их станет больше, покуда они не смёрзнутся в пласт оторванного от берегов Антарктиды ежегодным криокластическим потоком полулуния многолетних паковых льдов.

Ма Шэньбина ледники не интересовали, впрочем, его об этом никто и не спрашивал.

Тронный круг был данью эпохе становления корпорации, когда «Янгуан Цзитуань» ещё представлял собой конгломерат промышленных предприятий и фабрик кода на юго-востоке Великой Китайской равнины. Свеженазначенный управляющий директор перед собственным официальным утверждением на пост посещал по очереди каждую фабрику и каждое предприятие, на день останавливаясь для инспекции и общения с локальным руководством, тогда это занимало до полугода.

Во времена, когда корпорация стала одной из Дюжины, на подобный вояж ушла бы, пожалуй, вся жизнь, однако нечто похожее всё-таки происходило. Находящийся «на сносях» генерал-партнёр, успешно вотированный в Высший совет «Янгуан Цзитуань», в обязательном порядке посещал крупнейшие текущие стройки в качестве своеобразного посвящения в ключевые дела корпорации.

Ма Шэньбин раздражённо поискал серебряную плевательницу, подошёл, прицелился, и так смачно туда харкнул, аж самому понравилось.

Иногда ему казалось, что добейся устроители Смуты Книги успеха полторы сотни лет назад, никто нынче и слова-то такого «Янгуан» бы не слышал, и это пошло бы Матушке премного к украшению. Впрочем, вслух он так никогда бы не сказал. Ма Шэньбин, как и положено генерал-партнёру, вообще был немногословен, даже его личные помощники слышали от него единственно что короткие сухие указания, в большинстве же случаев он удостаивал обращающихся к нему лишь сухим кивком головы, ежели же ответом служило нахмуренное молчание, то под сухими свёрлами его чёрных глаз собеседник по обыкновению немедленно начинал растекаться в лужу раболепной плесени, готовой на всё, лишь бы побыстрее загладить неведомую ему покуда вину.

Ма Шэньбина это более чем устраивало.

Вот и сейчас, словно почуяв, что лaoбань не в духе, вся челядь тут же дружно попряталась, благоразумно не желая попадать под горячую руку. И то верно, поди угадай, что больше всего сиятельного генерал-партнёра Ма сегодня раздражала окрашенная в безвкусный хаки лётная форма, в которую его для конспирации нарядили «красножетонники». По их версии, ни один посторонний наблюдатель не должен был знать, в какой из шести бортов кортежа в итоге погрузили особо охраняемое тело. Какая чушь. При этом лётная форма хоть и была пошита на заказ, но всё равно оставляла желать много лучшего – с гораздо большим удовольствием Ма Шэньбин надел бы сейчас свой любимый песчано-зелёный лунпао, расписанный в классическом стиле камышом, в котором прячется фэнхуан – традиционная птица-феникс.

Но нет, какой там лунпао, обычный шэнъи подошёл бы не хуже этой казематной робы с компрессионной и термоизолирующей оболочкой на случай экстренной разгерметизации. Перестраховщики, цао ни ма я.

Рухнув на грубый металлический стул, незатейливо, по-армейски прикрученный к полу, генерал-партнёр подвинул к себе поднос и на глаз отмерил себе сырого юннаньского молочного пуэра. Раскрошенная точа безо всяких куайцы – просто так, руками – на глаз без разбору летела в чайник. Чифирнём, православные, как говаривала в золотые времена полковница Цагаанбат. Кто старое помянет, цао ни ма гэ тоу.

За иллюминатором между тем совсем рассвело – взамен предрассветной немочи небо налилось синью, побежали облачка, южные тропики они уже преодолели, в умеренных широтах здесь зимой (то есть местным летом) спокойнее всего, никаких тебе стационарных антициклонов Мегаполиса или назойливых азиатских муссонов. Разве что суши тут вокруг особой нет, чтобы климатом наслаждаться, насыпные острова при здешней глубине океана – дело неблагодарное. Стационарные цеппелины тоже никак не взлетают, что-то у них там никак не отладят. Разве что буровые платформы пригнать, хм, а интересная идея.

Ма Шэньбин привычно углубился в собственные мысли, потягивая пуэр и глядя в иллюминатор.

Самое утомительное в этой поездке, разумеется, состояло не в том, чтобы провести шестнадцать часов к ряду в утилитарного вида консервной банке, будучи запаянным в костюм, больше подходящий для высотного десантирования, и даже не в этих дурацких предосторожностях, как будто теперь, после завершения затяжной войны с разбросанными повсюду агентами Корпорации, особенно здесь, вдали от любого постороннего артефакта, можно было ожидать какой-либо провокации или же открытого нападения.

Если задуматься, самый этот полёт через океаны и льды к антарктической станции «Чжунчань» был не таким уж бессмысленным мероприятием. Антарктида оставалась единственным материком, где Ма Шэньбин ещё не бывал. Не касалась его нога и поверхности Муны и Красной, но то невелика потеря. Те же неудобные кабинсьюты и бесконечные замкнутые помещения с однообразной в своей простоте отделкой и минимальным набором удобств, а то и вовсе без оных. Туда, если бы генерал-партнёру была дозволена подобная роскошь, ему не хотелось вовсе. Антарктический же щит, пусть и потрёпанный чередой климатических катастроф предыдущего столетия, всё ещё оставался довольно комфортным, при этом девственно чистым местом, где тебя по крайней мере не окружают миллиарды людей.

В общем, если так подумать, Антарктида была не хуже, а даже и много лучше, чем все эти бесконечные «стройки века», что Ма Шэньбину довелось посетить за последние полгода.

Раздражал его вовсе не этот конкретный вояж и не сама необходимость подобного навязчивого экскурсионного тура. Всё понятно, себя показать, людей посмотреть, вакансия в Высший совет «Янгуан Цзитуань» открывается один раз на полтора-два десятилетия, важный момент, чтобы региональный менеджмент при личном визите почувствовал должную преемственность со стороны вотированного кандидата в высшее руководство корпорацией, мол, шагаем, как шагали, копаем от забора до обеда. Вот только лично Ма Шэньбину это всё зачем? Не поездка. Вакансия.

Дураки из числа советников засмеются в ответ на такой вопрос. Хорошая шутка, как это зачем? Войти в круг самых облечённых властью людей на Матушке. Великая Сотня повелевала миллиардами людей, решая любые вопросы щелчком пальцев и росчерком шёлковой кисти по рисовой бумаге в тончайшей работы золотом окладе. Им смотрят в рот, записывая каждое их слово как величайшую когда бы то ни было изречённую мудрость.

Вот именно. У этих людей не было жизни.

Рядовой советник корпорации, пожалуй, обладал не меньшими возможностями проворачивать дела, но оставался куда более свободен в собственных действиях и да, он не летал меж континентов кортежем из шести тяжёлых тилтвингов.

Так зачем ему это всё?

Беда состояла в том, что Ма Шэньбин не имел права отказаться. Отказ вотированного кандидата от поста – тяжкий грех против корпоративной этики и хула на высшее руководство. Если ты ушёл в отказ, значит, тот, кто тебя выдвигал, и те, кто тебя