Изгнанница для безликих - Наташа Фаолини

Но дрема длилась недолго. Встрепенувшись от звука защелкиваемого замка на дверце палатки. Тит нес меня к моему импровизированному ложу внутри теплой большой палатки, похожей на полноценную комнату.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Тише, спи, маленькая, — шепнул он, — громких звуков больше не будет.

— Нет, Тит, — спохватилась я, потянув его рукав за собой, к низкому матрасу, на который меня бережно уложил мужчина, — ложись со мной, мне так о многом хочется с тобой поговорить, — бормотала спросонья.

В палатке было довольно темно, но солнечное, почти всегда сияющее позитивом лицо Тита сложно было пропустить или не узнать даже в самом мрачном помещении.

— Я и собирался, — мягко проговорил он, улыбнувшись, — но обувь надо снять, ни к чему нам в постели песок.

Я смущенно кивнула и отпустила рукав его одежды, который так отчаянно сжимала. Посмотрела на свои ноги — на них уже не было ботинок. Башмаки стояли ровно выставленные у края постели. Кажется, я провалилась обратно в сон, пока Тит с меня их снимал.

Здесь было душно, дышать невозможно, я приподнялась на одном локте и потянула ворот кофты, стараясь охладить тело, потянула вверх ткань, оголив вспотевший живот.

— Ты что делаешь? — непонятным тоном с нотками хрипотцы спросил Тит.

— Пытаюсь охладиться. Выключи уже этот аппарат, а то я задохнусь, — попросила, указав рукой на буржуйку.

Тит босыми ногами по чуть теплому асфальту двинулся к печке. Сегодня походка у мужа была не такой, как обычно, а более расслабленной и плывущей, мне это даже что-то напомнило. Подперев щеку кулаком, восхищенно смотрела за мужской работой. Кажется, безликий не умел обращаться с вещью, но усиленно пытался что-то предпринять.

Вернувшись ко мне, стянул плащ и опустился на соседнее лежачее место. В полумраке его тело казалось еще более совершенным и объемным, я даже не удержалась, провела по твердому, рельефному животу пальцами.

Сладко зевнув, обняла мужа, закинула на него ножку и уже хотела уплывать в мир Морфея, но прозвучал вопрос:

— О чем ты хотела поговорить?

— Обо всем, — сонно пробормотала я, — знаешь, в общине у меня был друг по имени Джеф, и когда мы засыпали вот так, греясь друг об друга, могли болтать часами, обсуждая все на свете.

Мужчина задышал чаще, его руки сжались на мне сильнее. Узнавались собственнические замашки Тита.

— Какие ты испытывала к нему чувства?

— Благодарность, привязанность, симпатия.

Не уверена, возможно, я и была в него влюблена, но тогда слишком бежала от этого чувства. Долгое время считала, что он мне как брат, но теперь не думаю, что все было именно так.

Собственные новые догадки решила не говорить мужу — ни к чему ворошить старое. Свою уже нерушимую связь с Джефом унесу с собой в могилу, как и никогда не забуду о его поступке, благодаря которому я сегодня могу быть счастливой.

Дыхание Тита становилось более рваным, казалось, что он злится.

Я осторожно скосила глаза на мужчину, но выражение лица вроде было спокойным.

— А еще как-то раз было такое… — тепло начала я, вспомнив одно происшествие около двух лет назад, но была наглым образом сбита с мысли.

Тит навис надо мной, склонился и впился в губы дерзким поцелуем. Подобная каверза была настолько в его характере, что я поддалась, провела ладонями по сильным напряженным рукам, что словно тросы упирались в матрас по бокам от меня, скользнула выше и обвила плечи руками, соединяя их в районе шеи и притягивая мужчину еще на два сантиметра плотнее к себе.

Хотелось чувствовать его больше, наконец-то отплатить за всю заботу тем, о чем так долго просил даже не словами, а действиями, и дело было не только в этом. Он был важен мне. Безумно. Мои чувства к Титу не появились внезапно. Они выстраивались кирпичик за кирпичиком самим мужчиной, хотя я сама, к сожалению, мало вкладывалась в строительные работы. Лишь сейчас, опомнившись, понимаю, как много места он занял в моем сердце.

Его руки показались холодными на контрасте с моим разгоряченным телом, но это только сильнее будоражило фантазию. Умелые пальцы стянули теплую шерстяную кофту, оголяя округлую грудь, на которой сразу же оказались крепкие руки, властно стискивая полушария.

Тем временем поцелуй кружил голову, я впервые ощутила такие умения от безликого на себе — казалось, что он более умелый, чем я. Процесс контролировать не получалось, мысли уплыли куда-то далеко, в заоблачные сладкие дали, а когда возвратились сюда, то обнаружила себя уже без штанов. Он Тита такого не ожидалось, подобные скрытые умения возбуждали многократно.

Проворная рука мужа продолжала удивлять — скользнула под ткань трусиков и с первого раза нащупала нужную точку на клиторе. С наслаждением выгнувшись и прикусив губу, чтобы во весь голос не застонать в центре огромного лагеря, нетерпеливо потерлась об его пальцы.

Губы Тита скользнули ниже, к шее, кажется, оставляя засос, следом мужчина опустился еще ниже, оставляя засосы один за другим на моем теле, словно знаки моей принадлежности ему.

Одним рывком стянув с меня трусы, мужчина разместился между моих разведенных ног. Он смотрелся величественно, словно я рабыня, принадлежащая ему, и это никогда не изменится. Когда его светлые глаза на одно мгновение стали чернеть, я даже не смогла должным образом отреагировать — он стал погружаться в меня, сначала медленно, осторожно, но быстро наращивая бешеный темп. Нырять в пучину удовольствия без единого звука было невозможно, из меня то и дело сами собой вырывались короткие стоны, которые старалась заглушить, прижимая ко рту ладони.

Ощущения были на грани. От его внезапной жесткости, от жары, от наших тел, толчками стремящимися друг к другу, чтобы снова отдалиться на считанные сантиметры лишь на мгновение.

Как и стоило ожидать, это было что-то новое по всем параметрам. Я искусала до крови губы, кажется, оставила и на тихом мужчине, методично доставляющем мне удовольствие, царапины от своих ногтей.

А когда все закончилось, я упала лицом в подушку и тяжело дышала, все тело счастливо подрагивало. С каждым разом секс приносил мне все больше и больше удовольствия. И это меня совершенно не печалило.

Поцеловав меня в плечо, Тит опустился рядом.

И в тот момент случилась жесть. Замок дверки палатки разъехался и внутрь заглянул взволнованный Тит.

Вся нега моментально с меня слетела. Встревожено вскрикнув, подскочила, замотавшись в один из пледов, и отскочила в дальний угол. Ошарашено переводя взгляд с Тита у входа, на Тита, что на кровати. И обратно.

Подмигнув мне, Тит, возлежащий на матрасе, в одно мгновение, словно по чертовому щелчку пальцев