С НАМЕРЕНИЕМ ОСКОРБИТЬ (1998—2001) - Артуро Перес-Реверте

ДО НИХ ПОЧТИ ДОШЛО

Поспешишь — людей насмешишь. Только сейчас квалифицированные специалисты подсчитали, что с начала нынешнего века до 2050 года население Испании сократится на восемь с лишним миллионов человек, и мы превратимся в самую старую нацию на земле: нам обеспечено почти полное отсутствие маленьких детишек и засилье дряхлых стариков. А теперь представьте себе, что с 1951 года, когда родился автор этих строк, население Марокко возросло втрое. Следовательно, еще через полвека наших соседей будет больше на 60 процентов. На столько же процентов увеличится их желание хоть иногда нормально питаться. Демографической картины, которая сложится к тому времени в нашей стране, я предпочел бы никогда не увидеть, хотя бы потому, что меня приводит в ужас перспектива дожить до столь преклонных лет. Не хотелось бы застать то время, когда некому будет ни работать, ни платить пенсию, здравоохранение превратится в форменный бардак, в музыкальных конкурсах по телевизору будут выступать одни старички, танцующие, как Джорджи Дэн, в домах престарелых не останется свободных мест, каждый третий будет ходить с простатитом последней стадии и зондом в мочевом пузыре, а на остановках станут говорить о ревматизме, артрозе, болезни Паркинсона и о том, какой же он сукин сын, этот мой отпрыск, даже навестить не заходит, тварь неблагодарная.

Проблема, как всегда, в том, что виновных к тому времени тоже не останется. Ни тех, кто готов на любую аферу, чтобы заполучить наши голоса, ни тех, кто пальцем не пошевелил для спасения нашего будущего. Кто отважится иметь детей в стране, где банки сосут кровь своих вкладчиков до последней капли, никому не нужные университеты каждый год выплевывают миллионы безработных без малейших перспектив, где для сбора овощей нужно подписывать контракт с эквадорскими адвокатами, а для того, чтобы починить кран, приходится вызывать польского инженера; где царит чудовищная безработица, но днем с огнем не сыщешь белого каменщика, где каждый хочет работать не больше трех дней в неделю и загребать огромные деньжищи, а лучше — пристроиться где-нибудь в профсоюзе.

В принципе, если Испания отправится в преисподнюю, я не слишком расстроюсь. Мы вполне это заслужили. Когда наши дети осознают, в каком состоянии им досталась страна, останется одно из двух: либо лить слезы и проклинать недальновидных родителей, либо взяться за ум и принимать меры. Чтобы исправить положение, им, скорее всего, придется на определенных основаниях, но без всяких ограничений, открыть страну для иммигрантов. Они не только нам не помешают. Они нас спасут. Нашим внукам придется волей-неволей принять всех этих африканцев, мавров, латиносов, украинцев, что тянутся в поисках счастья в это прогнившее, жестокое и ничтожное государство. Постепенно они смешаются с нашими внуками, и в Испании появятся полицейские-негры, клерки-мексиканцы, военные-мавры, как в других странах. Что-то мы потеряем, а в чем-то непременно выиграем. Но Испания, которая, что бы там не говорили фанатики, всегда была гостеприимной землей, получит новые силы, чтобы существовать и развиваться. Наши внуки сойдутся с африканцами и туарегами, правнучки будут синеглазыми мулатками с гибкими колумбийскими телами, такими, что английские туристы, вернувшись к себе в Манчестер, станут, как сумасшедшие, бросаться на своих Дженнифер, чтобы взять реванш. А все эти Эриберто, Эхибары, Феррусолы и прочие ревнители расовой чистоты по образцу деревни Астерикса, могут отправляться ко всем чертям. Нравится им или нет, но в один прекрасный день их Аиноа узнает, что беременна от своего жениха-перуанца, а Хайме Луис назовет свою внучку Монсеррат Мустафа Мбонго. А подавать им судно в доме престарелых уж точно будет араб. Вот ему пусть и рассказывают о методах лингвистического погружения. Посмотрим, станет ли он слушать.

НЕНАВИСТЬ ГУДАРИ

И чему тут, интересно, удивляться? В голове добропорядочных людей никак не укладывается что средний возраст современных гудари[36] — двадцать лет, и большинство их — неграмотные фанатики. Не может быть, повторяют обыватели. Детьми манипулируют, их сбили с толку. Это преподносится как величайшее открытие, чудовищный, непонятно откуда взявшийся феномен. Президент Ибарретсе, влиятельнейший политик Страны Басков, между прочим, громко жалуется на молодежь, которая совсем отбилась от рук и не хочет вести себя нормально, даже если ее об этом смиренно просят. Анагасти старательно соблюдает нейтралитет, с тех пор как его почтенную матушку обчистили в автобусе. Арсалус громко сетует, что «бензиновые подростки» превращаются в подростков с пистолетами, в дистанционно управляемых подростков и почему-то досаждают не испанским оккупантам, а родной Национальной партии басков и ему лично. Я не устаю спрашивать себя, готов ли хоть понимает ли хоть один человек в этой стране проходимцев и простаков, в которой я имел несчастье родиться, понимает ли хоть один человек значение слов «ответственность» и «совесть».

Ни для кого не секрет, что фоторобот баскского сепаратиста нового поколения изображает очень молодого человека, фанатика, воспитанного в ненависти и склонного к насилию, обладателя нулевого культурного уровня и весьма слабого интеллекта. Истории преступников, о которых говорят по телевизору, подтверждают такую закономерность. Странно, что никто не обращает внимания на очевидный факт: год рождения этих ребят, как правило, совпадает с началом правления НПБ и превращения Страны Басков в одну из самых развитых и самостоятельных автономий в Европе. Вторая — Каталония. Здесь больше нет злокозненных испанских централистов, угнетающих молодежь, исчезла невыносимая атмосфера притеснения, вынуждавшая юношей вставать на борьбу за свободу многострадальной родины. В последние годы БНП получила возможность угнетать молодежь, как ей вздумается. Это она составляет учебные планы, издает книги и подкармливает целую свору националистов всех мастей. Удивительно, что наши политики продолжают глядеть на молодых экстремистов, как на чудо морское. Откуда они только берутся?!

Впрочем, дело не только в них. В последнее время в толпе фарисеев иногда звучат здравые суждения. Вот-вот воспрянут ото сна сторонники испанизма или испанобаскизма, левые или правые, неважно. Посмотрите на эту ужасную БНП, повторяют они. Как можно терпеть такое?! Но разве они сами не молчали все эти двадцать лет? Разве они не позволяли Асьеру, Эдурне и Микелю творить, что им вздумается? Позволяли, поскольку отчаянно боялись прослыть душителями свободы. И потерять собственную власть. Никто и не пикнул, когда пятнадцать лет назад, еще при социалистах, стали выходить книги об испанском гнете и расовой теории. После образовательной реформы Соланы и Маравалля молодое поколение стали учить как бог на душу положит. Все продолжали хранить гробовое молчание, когда усвоившие новые истины детишки стали браться за оружие. Правые, потому что хотели замаскировать свою правизну. Социалисты — сами понимаете. Левые, если можно назвать их таковыми, до сих пор не желают признавать своей тяжелейшей исторической ошибки: это они взяли себе в союзники отъявленных националистов самого низкого пошиба, позабыв об интернационализме и солидарности, о том, что марксистам негоже водить компанию с шовинистами, и о том, как легко местные царьки становятся добычей темных и фанатичных церковников. Только прошу вас, не трудитесь обзывать меня антиклерикальной скотиной. Я все это неоднократно слышал. Вспомните лучше монсеньора Сетьена, епископа Сольсоны или болвана-епископа Хероны, призывающих добрых христиан не говорить по-испански и голосовать за националистов. Не могу не процитировать еще раз того священника — то ли из Унамуно, то ли из Барохи: «Избегайте испанского! Это язык демонов и либералов!» Пора заканчивать с этой демагогией. Виновны мы все. А в особенности — мошенники, трусы и дураки.

МАЙОР ЛАБАХОС

Пару дней назад его имя попалось мне в репортаже о попытке взорвать испанскую военную базу в Эль-Аайюне в 1975 году, когда марокканцы заняли Сахару. Один испанский офицер тогда струсил и начал пресмыкаться перед штабом генерала Длими, редкостного сукина сына, к слову сказать. Другой офицер, командир местных сил, проник на базу, обезвредил бомбу, захватил террориста и навсегда отучил его от участия в диверсиях. Командира звали Фернандо Лабахос, он отдал Африке и Легиону всю жизнь и был по-настоящему крутым. Худой, загорелый, черноусый, весь в шрамах. Не такой, как крутые парни с ближайшей дискотеки, а по-настоящему крутой. А еще он был моим другом. В исторической вещице под названием «Тень орла» я изобразил его под именем честного капитана Гарсиа из 326-го линейного пехотного полка. Я посвятил книжку ему и одному туарегу, который сражался под его началом, пока не примкнул к Полисарио и не погиб под Уад-Ашрамом: капралу Белали ад-Мараби. Теперь и Фернандо Лабахоса уже нет на свете. И хотя к концу жизни на его обшлаге красовались три полковничьи звездочки, для меня он навсегда остался майором Лабахосом. Таким я его узнал, таким я его запомнил.