Приключения знаменитых первопроходцев. Африка - Луи Буссенар

Всего было убито двадцать тысяч человек; страшный пророк велел не хоронить их, а оставить гнить в городе.

Тем временем английская армия, по частям разбитая войсками Махди, изнуренная тяготами пути и болезнями, отступала, оставив Хартум победителю. Это было окончательное отступление: Англия и Египет очистили Судан, весь Верхний Нил был полностью потерян для Египта, труды Бейкера и Гордона пропали даром, а прежний государственный порядок восстановился полностью.

Только одному из офицеров Гордона, Эмин-паше, удалось еще какое-то время продержаться в Экваториальной провинции у озера Альберта. Но, как известно, его люди взбунтовались, и Эмину пришлось вместе со Стенли, пришедшим по Конго на помощь, отправиться восвояси.

ГЛАВА 14

Голландская Капская колония. — Путешествие натуралиста.

Хотя Африка была известна уже древним, мыс Доброй Надежды открыт не так давно — одновременно с Америкой. В 1486 году, за шесть лет до того, как Колумб отправился в обессмертившее его путешествие, Бартоломеу Диаш, посланный в плавание знаменитым государем Жуаном II Португальским, достиг высокой скалы, которой отмечена крайняя южная точка Африканского континента[207].

Терпевший страшные штормы мореплаватель назвал эту скалу выразительным именем: мыс Бурь. Но король Жуан, усмотрев в открытии предзнаменованье блестящего будущего для торговли и могущества своего народа, изменил мрачное название на мыс Доброй Надежды.

Одиннадцать лет спустя, в 1497 году, Васко да Гама, вцепившись в штурвал корабля, заливаемого страшными волнами, первым обогнул со своими храбрыми спутниками столь опасный в то время мыс и открыл морской путь в Индию.

Много лет португальцам и другим европейским морякам мыс Доброй Надежды служил лишь стоянкой — никто и не помышлял основать там колонию. Лишь полтора века спустя, и то случайно, цивилизация обосновалась здесь — до открытия Суэцкого канала. В 1648 году корабль нидерландской Ост-Индской компании потерпел у мыса крушение, и несколько моряков обосновались там, пока другое судно не доставило их на родину. Они предоставили очень подробный и полный отчет. Компания убедилась, что имеет смысл обосноваться в великолепной бухте, защищенной с запада полуостровом, южной оконечностью которого является мыс Доброй Надежды. В 1651 году туда отправились восемнадцать поселенцев от компании. Они и заложили у подножия Столовой горы поселок, на месте которого ныне находится город Кейптаун.

Так было положено начало замечательной колонии. В 1793 году англичане овладели ею, в 1802-м потеряли, в 1806-м снова заняли, а в 1815-м окончательно закрепили за собой.

Ныне наш век только и занят что Африкой да аннексиями. Англичане расширяются, прогрызаются, прорубаются, экспроприируют и жестоко, с помощью пушек, изгоняют соперников — одним словом, создают колоссальную африканскую империю. Они уже владеют южной оконечностью континента от бухты Уолфиш на Атлантическом океане до бухты Делагоа на Индийском; и алчут Трансвааля. Только что Лондон аннексировал земли бечуанов, матебеле и баротсе и все пространство между озерами Ньяса, Бангвеулу и южной оконечностью Танганьики. Таким образом, ныне Капская колония простирается в длину на три тысячи двести километров, ширина доходит до полутора тысяч.

Вернемся немного назад, во вторую половину XVIII века, когда Южная Африка была не исследована и не захвачена Англией — великой основательницей колониальных империй.

Речь идет о замечательных путешествиях Франсуа Левайана, исходившего с 1780 по 1785 год всю страну готтентотов[208], кафров[209] и намаква[210], до него совершенно неизвестную — во всяком случае, очень малоизвестную.

Как своеобразна и удивительно привлекательна его фигура! Этот страстный натуралист родился на экваторе среди великолепия тропической природы. Левайан не переставал тосковать о ней. И сердце и разум путешественника навсегда сохранили живую, непреходящую страсть к тропикам…

Нет ничего интереснее, в самом полном значении этого слова, чем читать рассказ о его путешествии в старинном оригинальном издании с гравюрами, изображающими, как славный Левайан в костюме прошлого века, с огромной бородой библейского патриарха, принимает чернокожих вождей! Книга полна фактов, наблюдений, ярких подробностей; повсюду виден тонкий остроумный наблюдатель, всегда веселый, подчас лукавый… Вместе с тем эта книга — основательнейший труд по естественной истории Африки, с великой пользой изучавшийся эрудитами своего времени.

С точки зрения исключительно географической, книга, возможно, и недостаточна. Но сколько же в ней сведений по зоологии, какое богатство материалов о нравах и обычаях народов, о которых прежде не знали ничего, кроме загадок и ложных слухов!

Франсуа Левайан родился в 1753 году в Суринаме в семье французов. Там же и развивались его воистину замечательные способности к зоологии. В 1777 году вся семья переехала во Францию. Франсуа с увлечением занимался в Париже историей, затем перебрался в Голландию, где привлек внимание блестящего натуралиста Темминка. После четырех лет неустанных трудов Левайан узнал все, чему молодой человек с его способностями мог научиться в Европе. Он решил завершить научное образование большой экспедицией в малоизвестные земли, где можно было надеяться найти много новых сведений.

Таким желанным Эльдорадо[211] ему показалась Южная Африка. Темминк, тепло относившийся к молодому ученому, посоветовал отправиться в нидерландскую Капскую колонию и дал самые теплые рекомендации к самым значительным лицам.

19 декабря 1781 года Левайан отплыл пассажиром на корабле «Меркурий», принадлежавшем голландской Ост-Индской компании — хорошем, полуторговом-полувоенном корабле.

На другой день Англия объявила войну Нидерландам. Недалеко от театра военных действий на «Меркурий» напал небольшой английский каперский корабль[212]. У того восемнадцать маленьких пушек, у «Меркурия» тридцать шесть больших. Но большой корабль позволил воинственному противнику обстрелять себя, а сам попытался улизнуть, ни разу не запалив даже зарядный картуз[213] — да тут, как назло, мертвый штиль![214] Хочешь не хочешь, надо драться — иначе потопят, возьмут в плен, обдерут как липку, а то и вовсе убьют… Свернули кое-как патроны[215], зарядили пушки и принялись палить не глядя с обоих бортов. Левайан до слез хохотал над этой нелепой пальбой и над обескураженными, посиневшими от страха физиономиями капитана с помощниками. Перестрелка продолжалась в течение длительного времени. Наконец задул ветер, к «Меркурию» подошел другой бриг компании, и вдвоем они отогнали англичанина. Тот спокойно выдержал огонь восьмидесяти орудий и с достоинством удалился.