Враг - Келси Клейтон

если бы они вернулись домой на следующей неделе, я мог бы быть ближе. Может быть, тогда она не смогла бы так легко оттолкнуть меня. Но когда мы исследуем то, что происходит между нами, всего полдня? В принципе, все хорошо, что хорошо кончается.

За последние несколько недель было так много раз, что я думал о том, чтобы сдаться, но я этого не делал. Я держался, потому что мне это было нужно, и это не должно быть исключением. Я сажусь с новообретенной решимостью. Если она хочет покончить с этим, едва оно началось, прекрасно, но она собирается сказать мне это в лицо.

Я медленно открываю свою дверь и выглядываю из нее, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что все спят. Насколько я вижу, нет никаких признаков жизни. Я закрываю за собой дверь и крадусь по коридору. На полпути вверх по винтовой лестнице я уже вижу, что у Леннон все еще горит свет.

Мои костяшки пальцев легонько стучат в дверь, но я ничего не говорю. Когда она открывает ее и ее глаза встречаются с моими, они мгновенно смягчаются. К моему облегчению, она отступает назад и открывает дверь шире, чтобы впустить меня. Она проводит пальцами по волосам и разочарованно вздыхает.

— Что происходит? — Спрашиваю я, закрывая дверь.

Она выглядит так, будто вот-вот расплачется, но все еще крепко держится. — Мой папа не хочет, чтобы я была рядом с тобой.

Я отступаю. — Какого хрена я натворил?

— О, я не знаю. Может быть, за месяц устроил около пятнадцати домашних вечеринок?

Черт. — Откуда он вообще об этом знает?

— На заднем дворе есть камеры, — рассказывает она.

Я сухо смеюсь. — Ты не могла предупредить меня?

Она пожимает плечами. — Я думала, что они фальшивые. Я никогда не видела никаких реальных видеозаписей с них.

— Так что, очевидно, они должны быть фальшивыми. — Я закатываю глаза.

Она скрещивает руки на груди. — Не умничай со мной.

— Ну, чего еще ты от меня хочешь? — Пораженно спрашиваю я. — Я наконец получил тебя в свои объятия, только для того, чтобы твой отец пришел, как чертов диктатор, и запретил тебе встречаться со мной, и я должен просто смириться с этим?

По выражению ее лица я могу сказать, что она этого не хочет, но ее слова говорят об обратном. — Я не вижу другого выбора.

— Да, — возражаю я. — Тебе восемнадцать лет. К черту то, что он говорит. Сделай то, что ты хочешь, хоть раз.

— Это не так просто! — Ее голос громкий, но она говорит тихо, осторожно, чтобы никого не разбудить. — Мой папа — это все, что у меня есть.

Я подхожу ближе и беру ее лицо в свои руки. — Это не так. У тебя есть я, Леннон. Я прямо здесь.

Слеза скатывается по ее щеке, но я быстро вытираю ее. Я наклоняюсь вперед и нежно целую ее в лоб. Единственное, за что я сейчас благодарен, это за то, что она не отталкивает меня, потому что я не знаю, смог бы я с этим справиться. Только не снова. Не после того, как мы, наконец, прошли через то, что я чуть все не испортил… дважды.

— Я не знаю, что делать, — шепчет она.

Я киваю и делаю шаг назад, отпуская ее. Она следует за мной, когда я проскальзываю мимо нее к двери.

— Ты уходишь?

Вместо того, чтобы выйти, я кладу два пальца на ручку и поворачиваю замок. — Это нормально — не быть уверенной, но я собираюсь быть здесь каждую ночь, обнимая тебя, пока ты не будешь.

Она облегченно выдыхает и ложится в постель. Я выключаю свет, и мы вдвоем устраиваемся поудобнее, ее голова у меня на груди, там, где ей и место. Вскоре ее дыхание выравнивается, и она крепко спит, но я часами лежу без сна.

К черту Кенсингтона Брэдвелла за то, что он постоянно пытается что-то у меня отнять. Сначала он забирает мою маму у моего отца, а теперь пытается помешать Леннон встречаться со мной? Нет. К черту это. Нет, если мне есть что сказать по этому поводу.

***

Утро наступает раньше, чем мне хотелось бы, и, прежде чем я это осознаю, Леннон открывает глаза и смотрит на меня. Я улыбаюсь ей сверху вниз, пытаясь успокоить ее нервы и скрыть тот факт, что прошлой ночью мне едва удалось выспаться.

— Ты просто лежишь и смотришь, как я сплю?

Я хихикаю и щелкаю ее по носу. — Ты милая, когда мертва для всего мира, и, по крайней мере, тогда ты не называешь меня подонком за то, что я пялюсь.

Похоже, она по горло сыта моим дерьмом, но в хорошем смысле. — Эх, ты определенно все еще подонок, называю я тебя так или нет.

— Достаточно справедливо, — уступаю я. — Но, если бы я попытался встать, я мог бы разбудить тебя, а я не хотел этого делать.

— И ты вдруг стал таким джентльменом, верно?

Я пожимаю плечами. — У меня бывают свои моменты.

Она слышит, как снаружи закрывается дверца машины, и встает, чтобы подойти к окну. Когда она, наконец, оглядывается на меня, она расслабляется.

— Мой папа только что ушел на работу, но я думаю, что твоя мама все еще здесь.

Конечно, предоставьте Кену идти сегодня на работу, хотя технически они все еще в отпуске. Может быть, если мне повезет, его уже тошнит от моей мамы. Или, может быть, ему надоело держать ее детей в своем доме. Очевидно, он больше не такого высокого мнения обо мне — нет, если он сказал Леннон держаться от меня подальше.

Говоря о Леннон, она подходит и садится на кровать рядом со мной. — Что мы собираемся делать?

— Все, что ты захочешь, — говорю я ей. — Если ты хочешь послушать своего отца, я постараюсь облегчить тебе задачу. Но если ты хочешь попробовать, встречаться за их спинами, я тоже готов на это.

Она смотрит на свои колени и теребит низ рубашки. — Ты думаешь, это могло бы сработать?

— Я думаю, если мы оба этого захотим, то да.

— И что произойдет, если это станет серьезным? — Она копает дальше. — Рано или поздно они обязательно узнают.

Я беру ее за подбородок и поворачиваю ее голову лицом к себе. — Мы разберемся с этим, когда придет время.

Просто взглянув на нее, становится очевидно, насколько она раздираема этим решением. Идти против желаний своего отца — это не то, что она делает часто или вообще не делает, но она думает об этом. Если я попытаюсь прямо сейчас подтолкнуть ее в одну сторону, это обязательно аукнется мне в лицо.

— Эй, — я наклоняю голову, чтобы встретиться с ней взглядом. — Тебе не обязательно знать ответ прямо сейчас. Просто найди время, чтобы подумать об