Боги Гринвича - Норб Воннегут

– Принято.

У Кьюсака порозовели уши.

– Встреча с Калебом уже назначена?

– В процессе. Мы уже отменили две даты, потому что у него все время меняется расписание.

– Работай, Джимми, работай. У меня не должно быть проблем с февральским погашением выданных кредитов.

Теперь у Кьюсака покраснели не только уши, но и лицо.

– Твоя очередь, – объявил Лизер, поворачиваясь к своему ведущему трейдеру. – Какая-нибудь утренняя активность на планете Виктор?

Ли пожал плечами: скорее «какая-то есть», чем «да пошел ты». А потом он потряс обоих коллег.

– Ну, по одному пункту я в лагере Кьюсака. Пора продавать весь портфель и уходить в наличные.

Удивленный Джимми резко обернулся.

– А как же «Бентвинг»? – спросил Сай.

– Вы в совете директоров. Мы не можем продавать его до середины октября, иначе налетим на Комиссию по ценным бумагам. Но когда придет время, когда окно откроется, я бы сбросил и весь «Бентвинг». Сай, что скажете?

– Что ты спешишь слиться.

Глаза Ли расширились. Замечание застало его врасплох. Он молчал, только руки нащупывали молоток, который остался на столе.

– Когда Эдди или Придурок хотят заключить сделку, предлагают инсайдерскую информацию или скулят о своих женах и детишках, – продолжал Лизер, – ты куражишься. Ты нападаешь. Ты сыплешь оскорблениями, пока они не начнут рыдать на мягкой кушетке о своих маленьких никчемных жизнях, проведенных в этой насмешке над инвестбанком, бывшем «Меррил Линч». То же самое с «Голдманом» и прочими кретинами. Мы здесь не работаем. Мы владеем этим гребаным Гринвичем.

Оба мужчины уставились на своего босса. Его лицо было ярко-красным. Вена на шее пульсировала с такой частотой, что могло не хватить и десятка медиков.

– Но почему? – спросил Джимми. – Какой в этом смысл?

– Если ты ведешь себя как проигравший, – пояснил Лизер, – тебя трахнут первым. Я знаю. Я уже видел такое. Давайте, парни, будьте мужиками. Мы ни хрена не продаем.

– Приятно видеть такую уверенность, – надулся Виктор. – Не объясните, откуда она?

– Думаешь, Вик, это общедоступные сведения?

– Просто спросил, – ответил он.

В голосе ведущего трейдера слышалась легкая дрожь.

– Если уж тебе так хочется знать, – закричал Лизер, – я решил нашу проблему с хеджированием. А теперь валите отсюда и зарабатывайте мне деньги.

На обратном пути к своим кабинетам Кьюсак обратился к боссу:

– Соболезную насчет Конрада Барнса.

Сай помолчал и ответил:

– Зайди ко мне в кабинет.

– О чем вы хотите поговорить?

– Ты знаешь Конрада? – спросил Лизер.

– Нет. Я был здесь вчера поздно вечером и увидел свидетельство о его смерти. Решил, вы друзья.

– А как ты увидел мой факс?

Факс-машина скрывалась в недрах стола Никки, и Лизер прекрасно это знал.

– Листы выпали. Я подобрал их с пола, – ответил Кьюсак, решив, что такая ложь достойна исповедальни.

– У меня иногда случались совместные дела с Конрадом.

– Сожалею о вашей потере. Эми сказала, он был хорошим парнем.

– Она его знает?

На секунду Кьюсаку показалось, что из Лизера вытек весь заряд бодрости, которую он демонстрировал в конференц-зале.

– Нет. Но он помог Эми поймать такси вечером перед МСИ. Она узнала его по фотографии в «Сатердей таймс». – Кьюсак рассеянно потер свой значок. – Возможно, моя жена последней видела его живым.

– Жуткое дело, – заметил Лизер.

– Именно так Эми и сказала.

– А где она его видела?

– В зоопарке Бронкса. Она там работает.

– Ясно, – произнес Лизер.

– Похоже, у него была ужасная смерть.

– Семья совсем потеряла голову. Я помогаю его жене уладить кое-какие вопросы с имуществом.

– Это очень любезно с вашей стороны.

24 сентября, среда«Бентвинг» по $32,86

Мистер Лёд, сидя в кафе «Оливер» на Лёйгавеги, осушил стопку «Рейки».

– Забирай свои деньги из «Хафнарбанки».

Сигги молчал. Никаких признаков удивления или страха. Взгляд обычно тревожных голубых глаз не изменился. Он даже не спросил: «Почему, брат?»

Олавюр заказал следующую порцию, хотя его брат все еще нянчил первую.

– У меня неприятности. Я могу в любой день потерять работу.

Сигги моргнул, глядя, как его двоюродный брат разбивается вдребезги.

– Что случилось?

– Ничего не выходит. Ничего.

– Твой план с Саем?

– Уже неважно, Сигги.

– А твои акции «Хафнарбанки»?

– Продавал их вчера и сегодня.

Во вторник акции дошли до пятисот восьмидесяти, упав еще на сорок пять крон.

– Сочувствую, – сказал Сигги.

– Каждый исландский банк на грани коллапса. «Хафнарбанки» больше не может обеспечить безопасность твоим деньгам.

Банкир в секунду осушил вторую стопку. Он заказал и третью, но Сигги махнул рукой, и бармен, пожав плечами, отошел к другим клиентам.

– Что с тобой? – спросил Олавюр. – Я даю тебе прекрасный деловой совет. А ты мешаешь мне выпить.

Сигги никогда не видел Мистера Лёд таким беззащитным.

– Я закрыл свой счет в «Хафнарбанки» на прошлой неделе.

Олавюр дважды взглянул на брата и только потом сказал:

– Ты не шутишь? Почему?

– Меня напугали мои лондонские приятели-дилеры.

– Что они сказали?

– Крона – дерьмо, и они ее больше не берут. В прошлом году мы покупали один евро за восемьдесят восемь крон. Сейчас за евро дают сто тридцать.

– Сигги, а что ты сделал с деньгами?

– Перевел их в безопасное место.

– Куда?

– В «Бэнк оф Америка».

25 сентября, четверг«Бентвинг» по $33,67

Рейчел Витье, стоя под янтарным светом фонаря, взглянула на часы. 20.15. Она перешла Гэнзвурт-стрит в квартале Митпэкинг, районе Нью-Йорка, который иногда называли «МиПэ», и скользнула в вечерние тени. Рейчел следила, как Эми Кьюсак вышла из здания со стайкой друзей, все с коробками в руках.

Старики – легкая цель. Они жили одиноко, ужинали каждый вечер ровно в шесть и редко сталкивались с другими людьми. Многие говорили слишком громко, их децибелы обеспечивали своего рода систему обнаружения для себе подобных. Отслеживать перемещения Эми Кьюсак было намного сложнее. Она то работала в зоопарке Бронкса, то встречалась с мужем, то болтала с друзьями.

Вдобавок ей везло. И вечер вряд ли оправдывал риск. Эми Кьюсак в общественном месте. Эми Кьюсак сопровождает куча женщин. Эми Кьюсак посреди вечеринки в честь будущего рождения ребенка.

– Как же мне тебя подловить? – шептала в темноте Рейчел.

Она набрала своего нанимателя и сказала:

– Я смотрю в ствол дилеммы.

– И что теперь?

– Она на вечеринке, Кимосаби.

– Это не мои проблемы, – ответил он и отключился.

26 сентября, пятница«Бентвинг» по $32,77

Виктор сидел на своем рабочем месте и размышлял. На него глядели три новых ЖК-монитора, под ними располагался тайник с таблетками. Примечательным было отсутствие молотка. Молоток лежал в безопасном месте – в ящике, погребенный под слоем проводов, банкой увлажняющего крема и полупустой коробкой зерновых хлебцев.

– Черт, – пробормотал Виктор. – Сай, ты упустил свой шанс.

После вчерашнего короткого подъема Доу снова упал ниже 11 000. Выбираться из задницы нужно было в четверг.

Но нет, не будет никаких денег. Не будет сокращения потерь. Будет только одно – хвастовство на всю Уолл-стрит.

– Уверенность, – проповедовал Сай. – Мы на вершине мира. Стоит выдать свой страх, и кто-нибудь прибьет твои яйца к полу.

Виктор позвонил Придурку в «Меррил Линч».

– Что слышно на рынках?

– Мощное движение, – ответил трейдер. – Похоже, Конгресс собирается вбросить в финансовые учреждения уйму денег. Можно сказать, нас оживила надежда.

– Продолжай.

Виктор наклонился вперед, не вставая с кресла, и медленно покрутил головой, готовясь поддерживать своих парней и источать уверенность, как требовал Сай.

– А больше и добавить особо нечего. Но тебе стоит как можно скорее продавать и рассчитываться с долгами.

Представитель «Меррила» замолчал, ожидая ответа Ли.

Виктор понял намек и воспользовался возможностью, собрав всю браваду и наглость, какую только мог. Он схватил свои таблетки и сказал:

– Давай-ка пообедаем, Придурок.

У Виктора была одна идея. Он сомневался, что кто-нибудь прибьет к полу части его тела. Если, конечно, Сай о ней не узнает.

Глава 46

29 сентября, понедельник«Бентвинг» по $28,87

За пределами Хеджистана тоже водилось немало альфа-самцов. Эми отпила воды из бутылки и уставилась на травянистые склоны Заповедника бабуинов. Она считала Theropithecus gelada изумительным видом, ее любимым из всех представленных в зоопарке Бронкса.

Гелады достигали примерно семидесяти сантиметров роста и весили пятнадцать-двадцать килограмм. Густые черные гривы стояли торчком, будто после разряда дефибриллятора. Словно по ним все еще бежит ток.