Хорек в мышеловке - Константин Мзареулов

Тахорг не уверен, что Суок сказала правду. Если она — Резидент, если Странники встроили в ее организм экстрасенсорику (а эксперименты с «подкидышами» показали, что Странники вполне могли это сделать), то Глумова наверняка разоблачила вызванного с Периферии агента и элементарно откачала дезу.

Я твердо знаю одно: среди нас живет Резидент ИВУ. Может быть, даже не один. Наверняка все ВСЦ держат на Земле своих великолепно законспирированных агентов. И еще я совершенно точно знаю, что не могу доверять никому, даже ближайшим коллегам. Вспоминаю себя и моих товарищей на Саракше — аборигены считали нас лучшими друзьями, хотя мы заставляли их выполнять свою волю.

Поэтому, если я хочу обезвредить агентуру Внешней Угрозу, то должен взять на себя всю ответственность за операцию. Мне придется самому провести всю цепочку необходимых мероприятий: вычислить агента, заставить его разоблачиться, а затем взять с поличным. Верить нельзя никому, враг представляется лучшим другом — вот еще одна заповедь нашей работы. Очень сомневаюсь, что читатели моих мемуаров увидят эту фразу.

ЧАСТЬ III

Сомневайся во всем.

16. Земля. 20 мая 99 года.

Трижды перечитав текст сообщения, Максим в замешательстве прикрыл глаза и долго сидел неподвижно, хотя полученная информация отнюдь не стала для него большим сюрпризом. Со стороны могло показаться, что начальник отдела ЧП размышляет над сложившейся ситуацией, но в действительности его мозг был пуст. Думать надо было раньше, а теперь оставалось самое неприятное — пункт за пунктом выполнять давно отработанный план мероприятий.

Он с силой хлопнул кулаком об край стола, а затем, шипя от боли, занялся делом. Для начала отключил радиобраслет, заблокировал киберкомплекс, рассовал по ящикам все лишнее, врубил защитные системы и стереовизор, после чего взялся за составление отчета.

Мировой Совет еще три дня назад был поставлен в известность о метагомах, и уже наблюдались признаки легкой паники. На разных уровнях спорадически вспыхивало спазматическое обсуждение ситуации, которое, подобно черной дыре, неуклонно втягивало в свою невидимую сферу органы управления, академическую и прикладную науку, исполнительные и силовые ведомства.

Максим давно смирился с профессиональным идиотизмом власть предержащих. Хотят без толку дискутировать — приятного аппетита. Что делать, если среди нас вдруг, не спросивши дозволения, завелась новая могущественная раса?.. Беспроигрышное занятие — изощряться в риторике над проблемой, имеющей единственный ответ: ничего уже не поделаешь!

По стереовизору выступал очередной пророк очередной религиозной секты, каких за последнее время развелось безобразное множество. Увешанный блестящими побрякушками бородатый психопат вещал замогильным голосом:

— Бог строил Вселенную, Землю и нас долго и тщательно, как строят дом. Итак, после долгих трудов Он построил свой дом и теперь живет в этом доме, живет среди нас. Он живет — в нас. Люди и все существа Вселенной — разумные и остальные — лишь жилище Творца…

Поморщившись, словно зубы заныли, Максим переключил визор на другой канал и продолжал набирать текстовые вставки, имплантируя фоно-, менто— и видеограммы, фрагменты служебной документации, заключения экспертных подразделений. Отчет получался на славу, только вот сам составитель чувствовал себя, как выжатый лимон. Вообще-то он плохо представлял себе смысл этой идиомы, которую вычитал в каком-то старинном романе, однако фраза запомнилась.

Наконец он покончил с рутиной и, плотоядно отдуваясь, отправил тексты, кому положено, то есть в Мировой Совет, президиумы обоих КОМКОНов и президенту сектора. Всем прочим, а именно руководителям братских ведомств, Максим еще накануне разослал неотредактированный вариант, в котором откровенно изложил собственное видение ситуации.

Теперь можно было со спокойной совестью вернуться к главной задаче. Для начала же следовало привести в порядок мысли. События последнего полумесяца выглядели сумбурными, но в действительности подчинялись строгой логической зависимости и были плотно упакованы, как частицы в центре нейтронной звезды.

5.05. Паника в поселке Малая Пеша.

6.05. М.Сидоров, бывший в то время президентом сектора Урал-Север, получил часть материалов о метагомах.

8.05. Т.Глумов посетил Харьковский филиал Института Чудаков с заданием выяснить подробности визита Колдуна.

11.05. М.Сидоров передал руководство сектором Г.Комову. В тот же день Лаборант сообщил, что Т.Глумов успешно прошел тестирование в ИЧ.

12.05. Приняв решение идти ва-банк, М.Каммерер, не дожидаясь санкции номинального руководства, отослал рапорт членам Тайной Коллегии.

13.05. М.Каммерер намекнул Д.Логовенко, что спецслужбам известно о существовании метагомов.

14.05. М.Каммерер и Т.Глумов проинформировали Л.Горбовского и Г.Комова о возможных связях метагомов с резидентурой Странников. В тот же день Д.Логовенко изложил Л.Горбовскому и Г.Комову свою версию появления метагомов.

15.05. Г.Комов разрешил М.Каммереру по собственному усмотрению осуществлять мероприятия против метагомов.

16.05. М.Каммерер приказал Т.Глумову стать метагомом, чтобы информировать КОМКОН-2 о действиях и замыслах популяции «суперхомо». Т.Глумов с возмущением отверг эту идею.

18.05. Т.Глумов проинформировал М.Каммерера о визите Д.Логовенко и своем повторном отказе пройти инициацию.

И вот последние события… Максим скептически покосился на надрывавшийся безмолвным воплем световой сигнал киберблока и нажал позицию «Отказ от связи». Затем ткнул пальцем в другой сенсор и, откинувшись на ложемент кресла, сказал:

— Зайди.

Спустя полминуты мембрана пропустила в кабинет Клавдия. Начальник отдела без слов протянул своей правой руке распечатку. Текст был коротенький, но Худоев читал мучительно долго, словно сдуру взявшийся за «Что делать?» первоклашка. Впрочем, Мак понимал, что такая информация посылает в нокаут получше спецампулы с препаратом «вечный сон».

Мак!

Глумов Тойво Александрович сегодня находился в закрытом секторе с 11.40 до 13.55 и был затем препровожден в палату психофизиологического тестирования. Практически это означает, что инициация проведена благополучно.

20.05.99 Лаборант

— Итак, Тойво — больше не человек, — мрачно изрек Клавдий. — Даже не знаю, радоваться за него, или наоборот.

— Допустим, какое-то время он будет оставаться человеком, — заметил Максим. — А радоваться или нет — уже не наша проблема… Докладывай.

Клавдий подключил свой проектор к киберблоку шефа, и на ставших плоскими экранах появился текст беседы Логовенко с Комовым и Горбовским. Черные строчки стенограммы то и дело прерывались набранными красным цветом абзацами худоевских комментариев. Клавдий собрался приступить к отчету, однако почтение к субординации взяло верх, и он заметил: