Пятиозерье - Виктор Точинов

Глава 3

10 августа, 08:48, лес между ДОЛ «Варяг» и ДОЛ «Бригантина»

Автомат уткнулся в ту точку, где шея переходит в затылок. Бывалые люди рекомендуют, не делая в подобной ситуации резких движений, попытаться выяснить, что от вас требуется индивиду, начавшему таким образом общение, — а далее действовать по обстановке.

Бледный веснушчатый паренек в буро-желтом, совсем не по сезону, камуфляже, не знал этих немудреных правил поведения в критических ситуациях. Он подпрыгнул и резко обернулся. Вскрикнул:

— Ты чего?!

Димка Осиков по прозвищу Ослик заулыбался. Снова легонько ткнул его пластмассовым автоматным стволом, на этот раз в живот:

— В плен ты попал, вот чего! Клади руки на голову и шагай к штабу. — Он быстрым движением сорвал с груди «бригана» картонку, прочитал надпись. — Шагай, шагай, Федя. В обед будет обмен пленными, променяем тебя на кого-нибудь...

Конопатый Федя без энтузиазма отнесся к перспективе быть на кого-то обменянным. Он, взвешивая шансы, оглядел Димку — ростом и комплекцией они были примерно одинаковы, но «бриган» на вид выглядел постарше; затем кивнул головой и, подняв руки, двинулся по едва заметной тропинке в направлении, указанном стволом автомата.

«Вот вам, — гордо думал Ослик, — будете знать, кто самый крутой рейнджер в этом лесу! Не захотели взять меня в засаду, — и пожалуйста, я в одиночку „языка“ приведу... Этот дебил Дронт вчера грозился, что на игре надерет „бриганам“ задницу, — а сам смылся, и небось дрыхнет где-нибудь под кустом, или дуется с Михой и Укропом в карты...»

Из-за кустов, метрах в пятидесяти по направлению их движения, показались брезентовые крыши штабной и санитарной палаток «Варяга». Федя остановился и автомат Димки снова ткнулся ему в спину.

— Шагай-шагай, пошевеливайся, — прикрикнул Ослик, торопящийся к своему триумфу.

Но пленный уже поворачивался к нему.

— Так вот где ваш штаб... Спасибо, что довел, — сказал он с торжествующей усмешкой. — А то мы полдня бы искали.

Он шагнул вперед, отведя одной рукой в сторону автомат, и сделал резкий выпад другой. Не ударил — просто ухватил торчащий из нагрудного карманчика край картонки, выдернул свой личный знак и, толкнув изо всех сил ствол (Димка едва устоял на ногах), бросился бежать в сторону от штаба.

— Стой, гад! Сто-ой!! — заорал Димка.

Он кричал, не рассчитывая, что беглец остановится: что ему «тра-та-та» в спину из пластиковой игрушки? — но в слабой надежде, что кто-нибудь из своих услышит и прибежит на помощь. Догнать «бригана» Ослик, наверное, еще мог, но скрутить своими силами уже не рассчитывал.

...Больше всего это походило на то чувство растерянной и недоуменной обиды, которое Димка Осиков испытал несколько дней назад, выудив на Чертовом озере огромного карася — таких не ловил даже Степаныч. Ослик представлял, снимая трясущимися руками с крючка рыбину, как он принесет это чудо природы в лагерь, и как будут восхищенно ахать девчонки, и как будут мальчишки завистливо расспрашивать о снасти и насадке... Тут карась-богатырь вышел из прострации, вызванной фактом, что аппетитный на вид червяк оказался с гнусным подвохом, — и решил побороться (карась, не червяк) за жизнь и свободу. Старожил Чертова озера изогнулся упругой дугой, стремительно распрямился, выскользнул из рук Димки и, с блеском исполнив петлю Нестерова, шлепнулся в воду у берега...

Сейчас Димка метнулся вслед «бригану» с той же отчаянной и безнадежной решимостью, с какой тогда плюхнулся в воду, пытаясь схватить и удержать добычу.

Федя несся, опережая его шагов на тридцать.

Автомат только мешался — Ослик отшвырнул его в сторону, на секунду пожалев, что это игрушка, не способная срезать бегущего очередью по ногам. Нырнет в заросли, с тоской понял Димка, и поминай как звали...

Беглец действительно юркнул в узкий проход между густо разросшимися кустами бузины. Но тут же вылетел обратно — спиной вперед, с нелепо раскинутыми руками, — и рухнул на землю, перекатившись.

Из кустов вышел Дронт, с недовольным видом массируя правый кулак.

Первый раз в жизни Димка Осиков обрадовался его появлению...

Час назад он, наоборот, радовался тому, что четверка приятелей исчезла в неизвестном направлении в самом начале игры, как выразился Закревский: дезертировала.

— Ты чё, баклан, конвенцию нарушаешь? Про пленных? — поинтересовался Дронт у сбитого с ног «бригана». — Пленных, гнида ты лобковая, западло пытать и мочить — а они за это съёбывать не должны. Ну а кто съёбывает...

Кисти рук Дронта изобразили неопределенный жест, не то что-то свертывающий, не то раздирающий и явно относящийся к незавидной судьбе бежавших военнопленных. Конвенции Дронт, понятно, в глаза не видел, но слышал краем уха о ее существовании и импровизировал на ходу.

Беглый Федя не ответил — сидел на земле и очумело мотал головой. Он сильно подозревал, что в голове у него взорвалась граната. Или по меньшей мере мощная петарда...

Когда на его пути выросла громадная фигура Дронта, разогнавшийся Федя не смог остановиться или свернуть — и напоролся глазом на тяжеленный кулак, к немалой скорости которого приплюсовался и набранный «бриганом» разгон.

— Тебя сразу убить, или желаешь помучиться? — глумливо процитировал классику Дронт.

По сюжету следовало выбрать мучения, но Федя молчал, затравленным волчонком глядя на вылезающую из кустов троицу: Миху, Слона и Укропа.

Школа выживания уличного подростка (отец сидел, мать запойно пила, — обычное для ребят из «Бригантины» семейное положение) научила Федю держать язык за зубами. Жизнь подкидывала ему задачки, в сравнении с коими трудности Дронта и компании казались проблемами растений, растущих под заботливым присмотром в теплой и светлой оранжерее.

— Я... его... в плен... а он... гад... наш штаб разведать... — Подбежал запыхавшийся Ослик, успевший подобрать брошенный автомат.

— Пошли, пожалуй... Возьмите его, чтоб не рыпнулся. — Дронт кивнул соратникам.

Укроп и Миха наклонились к пленнику, рывком поставили на ноги и повели, заломив руки за спину. Повели не к штабу — обратно в кусты, откуда вышла вся компания.

10 августа, 09:18, ДОЛ «Варяг», кабинет начальника

На этот раз старшина Вершинин ввалился вообще без стука. Начал не здороваясь, резко и собранно:

— К тебе не дозвониться, случилось чего?

— Обрыв кабеля у моста, ремонтников вызвали... А в чем дело? — Голос начальника лагеря прозвучал сухо и неприязненно.

Со вчерашнего дня Горловой пребывал в паскуднейшем настроении: вся отлаженная им за пять последних лет система управлением лагерем рассыпалась на глазах. Он несколько растерялся и считал виноватыми поголовно всех окружающих. Виноватыми в его неспособности вернуть контроль за событиями. Растерянность рождала агрессивную злобу, ожидающую самого малого предлога, чтобы вырваться наружу.