Русская вера, или Религиозные войны от Святослава Храброго до Ярослава Мудрого - Сергей Шведов

Вот что пишет об этом известный польский писатель Анджей Сапковский в книге «Мир короля Артура»: «Имеется теория, гласящая, что на написание (и придание ей религиозного оттенка) легенды об Артуре уже значительно раньше склонил монахов их великий собрат и шеф – сам Бернар Клервосский, опекун и обновитель ордена, один из величайших моральных авторитетов тогдашней эпохи».

От себя добавлю, что Бернар Клервосский был организатором Второго крестового похода, закончившегося весьма печально для подавляющего большинства его участников. Но речь о крестовых походах еще впереди, а пока скажем, что честь создания образа Артура приписывается все же не монахам-цистерцианцам, а Джеффри (Готфриду) Монмутскому (1100–1154), описавшему историю Британии с древнейших времен. Как утверждает Сапковский, произведение Монмутского, вышедшее в 1139 году, было встречено весьма скептически учеными мужами, зато взахлеб читалось при королевских и княжеских дворах тогдашней Западной Европы. Собственно, политическая направленность книги очевидна. Король Артур Джеффри Монмутского воевал с саксами, а потому с самого начала пришелся по сердцу потомкам Вильгельма Завоевателя. Напомню читателю, что менее чем за сто лет до выхода опуса Монмутского королевство саксов было разгромлено нормандцами, вторгшимися на остров отнюдь не с мирными целями. Так что легенду о короле Артуре сразу же подняли на щит и сделали все, чтобы она стала едва ли не самым популярным произведением в Европе. Замечу также, что легенда о короле Артуре родилась отнюдь не в Англии, а именно во Франции. И поскольку книга Монмутского была написана на латыни, то последовали ее переводы на французский, а излишне суховатый прозаический стиль автора заменила высокая поэзия. Впрочем, судьба легенды, переросшей в грандиозный эпос, меня в данном случае не волнует. Хочу лишь отметить, что, согласно мифу, король Артур не умер, он взят эльфами на таинственный остров Аваллон, откуда вернется, когда над его родиной нависнет опасность. Как видим, первооснова славянского мифа о погибающем и воскресающем боге сохранена и в легенде о короле Артуре. Остается выяснить, а что же было с его двойником Драгобером. Скорее всего, его культ начал складываться сразу после смерти, а канонизация явилась лишь констатацией давно свершившегося факта. Здесь любопытно то, что во главе процесса стоит Карл Лысый, лидер меровингского возрождения и сам Меровинг по матери. Вполне очевидно, что ему выгодно было поддержать культ трагически погибшего предка прежде всего из политических соображений. Карл Лысый вел затяжную борьбу сначала со своими братьями, а потом с племянниками за императорский титул. И в конце своего жизненного пути добился искомого.

«В год Господень 875 умер император Людовик. Король Карл отправился в Италию, и большая часть народа той страны приняла его с миром. Его племянник, Карломан с войском также направился туда и попытался побеспокоить его в пути, но при посредничестве послов они сошлись для беседы, и, после того как между ними был заключен мир, Карломан возвратился в свою страну. Карл же стремился продолжить начатое путешествие до тех пор, пока не достиг пределов св. Петра; там с почетом встреченный папой Иоанном. В год Господень 876 на праздник Рождества Господа нашего король Карл принял от упомянутого папы Иоанна имперское достоинство и многочисленными дарами воздал честь св. Петру и названному папе и затем, получив папское благословение, возвратился обратно во Франкию» («Ведастинские анналы»).

Через два года новый император франков «был отравлен неким евреем по имени Седехия и умер в Альпах в местечке под названием Нантуя 16 октября, 11 индикта на 54-м году своей жизни, на 37-м своего королевского и на 2-м году своего имперского правления. Тело его положили в гроб в том же королевстве, пока оно не было переправлено во Франкию; после его пронесли по разным местам. Франки же собрались в декабре в пфальце Компьен и сделали своим королем его сына Людовика» («Ведастинские анналы»).

Через два года умер вслед за Карлом Лысым и его старший сын и преемник Людовик, успевший получить прозвище Заика, но не доживший до 34 лет. После его смерти империя погрузилась в хаос и междоусобицы. В 888 году королем Франции впервые стал не Каролинг, Эд, герцог Нейстрийский, граф Парижский. После смерти Эда (898 г.) корона перешла к его брату Роберту. Сын Роберта Гуго Великий предоставил королевскую корону каролингам Людовику Заморскому и Лотарю. Однако сын Гуго Великого Гуго Капет, избранный королем по смерти Людовика Ленивого (3 июля 987), отстоял корону от притязаний Карла Нижнелотарингского, и с тех пор королевская корона переходила в роде Капетингов по прямой линии в продолжение трехсот сорока лет.

Итак, со смертью Карла Лысого и его старшего сына Людовика звезда Каролингов-Пипинидов закатилась навсегда. Короткая по сроку реставрация в середине X века не в счет. Каролинги Людовик Заморский и Лотарь были всего лишь марионетками в чужих руках. Обстоятельства гибели Карла Лысого более чем любопытны. Зачем какому-то еврею Седехии понадобилось травить короля? Может, в данном случае речь идет о врачебной ошибке или просто об оговоре ни в чем не повинного человека? Однако приходится признать, что император Карл был неудобен папскому престолу. Ну не любили папы сына Юдифи, которая попортила много крови их предшественникам. Да и сам Карл едва ли не всю свою сознательную жизнь провел в противоборстве сначала с братом Лотарем, а потом с его сыновьями, которых неизменно поддерживал Святой престол. Между прочим, в «Ведастинских анналах» имеется еще одно сообщение, вроде бы не имеющее к Каролингам никакого отношения: «В год Господень 892 умер аббат и левит Рудольф и был похоронен в монастыре Св. Ведаста, в церкви Св. Петра слева от алтаря».

Любопытно, каким образом иудейский жрец (левит) стал аббатом католического монастыря? Это ошибка летописца или еще одно подтверждение тому, что «христианство» и «иудаизм» в то время означали одно и то же и что левиты – это не жрецы, поставленные Моисеем по велению Иеговы над евреями во время сорокалетнего блуждания по пустыне, а служители единой церкви, которую я уже называл ранее не столько христианской, сколько сиро-палестинской по одной простой причине – в ней не было Христа? Вообще-то сакральные знания всегда были тайными знаниями. Их открывали только посвященным. Для простых смертных религия была лишь обрядом, сопровождаемым целой чередой мистерий, приуроченных к определенным временным циклам. Так вот, если взять обрядовую сторону христианской церкви, то она практически не отличается от той, которая существовала при языческих богах. Мистерии, посвященные богу Яриле, по времени совпадают с религиозными христианскими праздниками. А то, что день летнего солнцестояния из мистерии Евана Купалы, Купавона, Ладона превратился в день Иоанна Крестителя, ровным счетом ничего в нем не изменило. И на протяжении очень многих веков этот день, а точнее ночь, продолжал оставаться временем буйства и веселья, но отнюдь не религиозного смирения. В сущности, христианская церковь если и пыталась как-то воздействовать на древние мистерии, то только в сторону нивелирования их откровенно эротического начала. Да что там мистерии, если даже древние христианские храмы вызывают у современных наблюдателей серьезные сомнения.

Вот что пишет об этом Лев Прозоров: «О первых веках христианства на Руси мы знаем так же мало, как и о русском язычестве. Напоследок стоит заметить, что в летописях немало упоминаний, как тот или иной храм освящается века спустя после его создания. Старейшина Союза славянских общин, Вадим Станиславович Казаков, полагает, что многие из этих храмов первоначально были языческими святынями» («Язычество христианской Руси»).

Уве Топпер прямо говорит: «В некоторых западноевропейских церквях до сих пор не соскоблены со стен арианские символы и не уничтожены языческие каменные изображения на наружных стенах» («Великий обман»).

Причем, как я уже писал выше, немецкий исследователь считает арианство всего лишь ширмой, прикрывающий древнюю религию.

Чудинов в статье «Русские и славяне до Киевской Руси» утверждает, что в качестве «волхвов» на витражах Кельнского собора присутствуют славянские божества Макошь (Мельхиор), Род (Каспар) и Перун (Балтазар). «Иными словами, – пишет далее исследователь, – христианство явилось ветвью русского язычества, причем воспитанием Христа более всего занималась его бабка по материнской линии богиня Жива, как написано на ряде христианских икон. Понятно, что именно русская версия христианства, а именно православие, оказалась ближе всего к исконной русской религии. Это позже, после реформы Никона, русское православие стали подверстывать под византийское».

Напомню читателю, что богиня Жива, она же Дева, она же Ева, – это одна из Рожаниц, соответствующая уже известной нам Ладе. Той самой Ладе, которая в рамках мистического обряда стала матерью Ладона, основателя династии Меровингов. Таким образом, для потомков Ладона Жива-Лада действительно являлась «бабкой».