Красные кресты - Януш Мейсснер

Паруса «Зефира» уже поймали порыв бриза, когда Стефан крикнул:

— Якорь встал! Встал!

И сразу после этого:

— Якорь чист!

— Выбирайте скорее! — рявкнул Мартен.

Но торопить не требовалось. Кабестан поворачивался ещё пару секунд, пока не остановился.

— Якорь под клюзом! — раздался голос Стефана.

«Зефир» набирал ход, разошелся в нескольких ярдах с бригантиной, с которой размахивали кулаками и сыпали проклятиями, опасаясь за сохранность рей, а потом развернулся за каравеллой, скользившей в тени под берегом.

Мартен видел светлое пятно её парусов, и ему этого хватало; не хотел пока подходить слишком близко, во — первых — чтобы не подставлять «Зефир» под испанские ядра, если бы Рамиресу пришла в голову безумная мысль затеять схватку в заливе, во — вторых — не желая его преждевременно настораживать.

Лишь теперь он повернулся к сеньорите, которая не вняла его просьбам оставаться в каюте и с начала битвы торчала на палубе. В душе он восхищался её отвагой и спокойствием. С каменным, застывшим лицом она смотрела на уничтожение Второй Армады, на пылающие корабли и рушащиеся здания, на кровавые столкновения высаживавшихся войск с отрядами испанской пехоты. Гром орудий, вой пролетавших ядер, свист мушкетных пуль, крик и стоны сражающихся и раненых, казалось, на неё не действовали. Время от времени она хмурила брови, втягивая нежными ноздрями резкий запах пороха и дыма. Когда пришло известие о галеонах с серебром и золотом, укрывшихся во внутреннем порту, и сразу после этого — приказ окружить их и отбуксировать в залив, глаза её сверкнули и на щеках проступил румянец. А увидев, что испанцы опередили врагов и без колебаний подожгли свои сокровища, топнула ногой.

— Por Dios, non son hombres — son demonios!10 — восхищенно воскликнула она.

— Ба, да они только на это и способны, — возразил Мартен. — У них хватает золота, чтобы его топить, и хватает невольников в Новой Кастилии, чтобы добыть ещё больше его из-под земли.

Она презрительно покосилась на него.

— А вы способны только грабить! — отрезала она.

Но её презрительный тон сразу исчез, когда она увидела маневрировавшую каравеллу. Предчувствие сказало ей больше, чем облик корабля, а внезапное волнение, отразившееся на лице Мартена, укрепило её в догадках. Но она захотела услышать подтверждение из его собственных уст.

— Да, — наконец сказал он, когда «Зефир» вслед за беглецом вырвался на простор залива. — Это «Санта Крус». Командует им Бласко де Рамирес. И он бежит. Но ему не скрыться от меня.

Мария Франческа испепелила его взглядом.

— Знай он, что это ты за ним гонишься, наверняка бы вернулся.

— И я так думаю, — с усмешкой кивнул он. — И потому узнает он об этом только в нужный момент. Я бы хотел, чтобы он узнал и о твоем присутствии на «Зефире», чтобы тебя увидел. И лучше всего в том самом роскошном пурпурном платье, которое сейчас на тебе, — добавил он, окидывая её пылающим взглядом.

— Ты очень хороша, Мария, — продолжал он. — А это платье как нельзя больше подходит для такого случая: она цвета крови, и его видно издалека. Будет неплохо, если ты наденешь его и завтра: Бласко наверняка заметит тебя на палубе…

— Рассчитываешь, что он не будет стрелять по «Зефиру»? спросила она.

— Рассчитываю, что честь идальго не позволит ему бежать, — отрезал он. — Я не стану привязывать тебя к мачте, чтобы удержать его от атаки.

— Очень благородно с твоей стороны, — с иронией заметила она. — Я надену завтра это платье.

Прежде чем оба корабля миновали Илха де Леон, у Мартена был уже готов план действий. Он легко сообразил, что двенадцать галеонов, пылавших сейчас в Кадисе, не могли составлять весь Золотой флот. Значит остальные — наверняка большая часть конвоя — должны были зайти либо в Сан Лукар де Барранеда или Лиссабон, либо находилась в пути, либо ожидали эскорта в порту Терсейры на Азорах. Бласко де Рамирес наверняка знал, где их искать. Так что он спасал не только собственную шкуру, а спешил заодно уведомить комодора Золотого флота и портовые власти о том, что произошло.

Мартен предвидел, что если «Санта Крус» направится в направлении северном или северо — западном, нужно будет атаковать его немедленно, что конечно представляло немалый риск, но во всяком случае давало определенные шансы на успех. Если же направится он к западу, спешить будет некуда, а шансы на выигрыш сильно возрастут.

Напряженно ожидал он решения своего врага, и когда каравелла перебрасопила реи, чтобы взять курс на юго-запад, облегченно вздохнул.

— Плывут к Азорам, — сообщил он Стефану. — Им от нас не уйти. Времени достаточно, чтобы их помучить. Полагаю, они не слишком хорошо готовы к этому путешествию. Постараемся его разнообразить и продлить по мере возможности. А пока можешь поспать; с утра у тебя будет много работы.

Но Стефан заявил, что спать не будет. Затеянная игра поглотила его без остатка; он желал следить за её развитием от начала и до конца.

— В таком случае я сам немного отдохну, — согласился Мартен. — Мне кажется, что в развлечении, которое нас ожидает, достаточное количество сна может сыграть не менее важную роль, чем достаточный запас пороха и ядер.

Он положил руку на плечо Стефана и серьезно сказал:

— Я тебе доверяю. Доверяю настолько, что буду спать спокойно. Знаешь, какова дальнобойность испанских орудий?

— Разумеется, — ответил Грабинский, взволнованный его словами. — Они ведут прицельный огонь на три четверти мили.

— Значит будешь держаться в миле за кормой этой каравеллы. Не ближе и не дальше. Если вдруг Рамирес изменит курс на северный, ляжет в дрейф или развернется, если заметишь любой другой корабль поблизости, словом, если вдруг произойдет любое серьезное изменение общей обстановки, тут же меня разбудишь. Я могу на тебя положиться, верно?

— Совершенно верно, капитан.

Он почувствовал сильное пожатие руки на своем плече и теплое чувство волной поднялось от сердца к горлу. Мартен в первый раз вверял ему таким образом и «Зефир», и собственную судьбу.

Когда он удалился, Грабинский украдкой протер увлажнившиеся глаза, а потом, набрав полную грудь воздуха, громко рассмеялся, давая выход распиравшей его радости.

Впрочем, он тут же взял себя в руки. Подумал, что на нем лежит ответственность, которую ни на миг нельзя недооценивать. Ночь была темна, а верное определение расстояния до «Санта Крус»и наблюдение за его маневрами требовали максимального внимания и сосредоточенности.

— Держите курс вслед за каравеллой, — сказал он боцману, стоявшему рядом. — Я иду на бак.

— Держать за каравеллой, — повторил как положено тот.