Песчаные небеса - Олаф Бьорн Локнит

Впрочем, кто бы это не совершил, Конан признавал, что покушение было проведено безукоризненно – никто из охраны ничего не успел понять, а Турлей-Хан безжизненным мешком уже падал с седла испуганной лошади. Наверняка теперь по тревоге подняли не только городскую стражу, но и личную гвардию эмира, а вдобавок к ним – стоявшую в казармах возле гавани кавалерию, которой некогда командовал пятитысячник. И вся эта орда, громыхая оружием и размахивая факелами, носилась по начинающим затихать улицам города, распространяя панику и недоумение среди перепуганных горожан ну ничегошеньки не понимавших в происходившем. Кое-где вошедшие в азарт погони вояки уже хватали показавшихся подозрительными людей, тут же устраивая допрос с пристрастием и выясняя, что схваченный делает на улице в час, когда добропорядочным гражданам полагается сидеть по домам и наслаждаться заслуженным отдыхом. Киммериец сам дважды едва не нарвался на подобные засады – в первый раз он увидел рыскающих по улицам стражников чуть раньше, чем они заметили его, и успел метнуться в глухую тень кипарисов, ограждавших богатый дом, а в другой пришлось прыгать через забор и прятаться аж в саду аквилонского посольства, выжидая, пока стражники уберутся прочь. Конан совершенно не хотел рисковать и объясняться со стражей о причине поздней прогулки, наличии оружия и необычной для туранца внешности – безусловно подозрительной и внушающей недоверие. К тому же, чем Сет не шутит, попадется какой-нибудь ретивый придурок, который узнает его…

Он прошел еще несколько кварталов, все больше убеждаясь в том, что сами стражники да и военные патрули явно не имеют представления о том, кого ловят, но изо всех сил стараются навести побольше шуму, видимо, пытаясь заставить человека (или людей) напавших на Турлей-Хана, покинуть свое убежище и удариться в панику. В наведении страха на мирных жителей султанапурские власти преуспевали – то и дело в домах с шумом распахивались окна и встревоженные горожане окликали соседей, интересуясь, что происходит. Слухи, один страшнее другого, расползались по городу юркими змейками едва ли не быстрее продвигавшихся по улицам отрядов, и вскоре Конан с интересом услышал от позднего прохожего, бегущего вдоль стен домов и дико озирающегося, совершенно достоверную новость: на город движутся опять объединившиеся гирканийские кочевники. Они уже на побережье и вот-вот начнут штурм ворот… А с ними идут пираты с Вилайета, и зуагиры, и… Дальше северянин дослушать не успел, потому что в конце улицы загромыхали копыта и показался патруль, числом не меньше двух десятков человек. Горожанин тут же порскнул куда-то, как крыса, а Конан поспешил скрыться за углом.

Следуя указаниям Стейны, киммериец нашел обиталище придворного мага довольно быстро – приземистое, расползшееся во все стороны, точно осьминог, здание находилось неподалеку от дворца эмира. Вполне возможно оно было связано с покоями султанапурского наместника тайным подземным ходом – и такую возможность следовало учитывать. Ворота в стене, отделявшей дворец Радбуша от улицы, были почему-то приоткрыты, охрана возле створок отсутствовала. Конан быстро оглядел пустынную пока еще улицу и проскочил в щель, оказавшись во внутреннем дворе.

Впереди темнело двухэтажное строение. Ни в одном из узких длинных окон не было видно света. Странная, неестественная тишина повисла над домом. Конан пересек двор, подошел к массивной двери из редкого черного дерева с бронзовыми украшениями и с удивлением отметил, что она открыта. Он увидел, что кованый железный брус, служивший засовом на внутренней стороне двери был “с мясом” вырван из удерживающих его скоб и одним концом уткнулся в пол, не позволяя двери захлопнуться. Киммериец осторожно вытянул меч из ножен и его кончиком слегка толкнул дверь, оставаясь по-прежнему снаружи. Оторванный засов проскрежетал по полу, дверь неохотно распахнулась и Конан заглянул внутрь.

За дверью начинался довольно длинный коридор, уводящий вглубь дома, и при свете одиноко чадящего факела на стене Конан увидел, что сразу за порогом вповалку лежат не менее пяти человек. Темные ручейки только начавшей подсыхать крови собрались кое-где в лужицы, а некоторые тянулись дальше по коридору.

“Ну, знаете ли! Что, в конце концов, происходит в этом проклятом городе? – варвар осмотрел трупы, обнаружив, что часть стражей была убита саблями, а двое заколоты кинжалами. – И такое – в доме мага самого эмира! Да как это прикажете понимать? Какие игры ведут высшие сановники Султанапура? И, что характерно, проигрывают…”

Перешагнув через мертвых охранников и прихватив факел, Конан, настороженно прислушиваясь, медленно двинулся по коридору. Вскоре он выявил, куда вели кровавые следы от порога – двое раненых стражей пытались отползти и, наверное, позвать на помощь, но неизвестные нападавшие догнали их и прикончили. Интересно, что сталось с прочими обитателями дома? Почему Радбуш не защитил своих людей? И где, собственно, он сам?

Коридор выходил в просторный зал с несколькими дверями и лестницей, ведущей на второй этаж. На ступеньках неподвижно лежал человек, и, наклонившись над ним, северянин понял, что этот, в отличие от стражи у дверей, не зарублен и не заколот. Человек – судя по одежде, слуга либо помощник Радбуша – был задушен тонкой стальной нитью. Глубокий ровный порез на шее не кровоточил, и варвар разглядел, что стальная струна подобно острейшему лезвию перерезала несчастному гортань и сломала хрящи на горле.

“Ничего не понимаю, – честно признался себе Конан. – Кто-то целенаправленно изводит всех представителей власти в городе? Сначала Турлей-Хан, теперь это сборище мертвецов у Радбуша… Великие боги, да как же можно перебить столько народу в центре города, рядом с дворцом эмира, и не поднять переполох? У меня так ни разу не получалось… Следует поучиться.”

Во дворце стояла странная тишина. Варвару почему-то вспомнилось, как десять – или двенадцать? – лет назад он стоял над грудой тлеющих развалин, что когда-то назывались фортом Венариум, вырезанным в одну ночь спустившимися с гор киммерийцами. Тогда обломки аквилонской мощи окутывало такое же зловещее молчание…

Конан поднялся по лестнице на один пролет, но там не нашлось ничего указывающего на неизвестных, учинивших во дворце форменный разгром, походивший на последствия нашествия огромной армии. Лишь к деревянным панелям на стене был пригвожден стрелами охранник. Стрелы, впрочем, никакими особенностями не отличались – самые обыкновенные, с тремя перьями пустынного ястреба, подкрашенными синей краской. Такие связками продаются на городском базаре… Судя по всему, верхние этажи нападавших мало интересовали – пристрелив выскочившего навстречу стражника, они не пошли дальше, а, надо полагать, просто перекрыли выходы – высокие фаянсовые вазы, украшавшие площадку на лестнице, остались целы, а в случае драки их бы непременно разбили. И вот вопрос: куда делись налетчики? Ведь штурм дворца происходил совсем недавно, наверняка во время покушения на Турлей-Хана или даже позже. Трупы остыть не успели! Что ж, надо идти вниз, к сокровищнице…