Неизвестный с «Драккара» - Константин Муравьёв

– Добрый день, дамы и господа. Приятно с вами познакомиться.

Шок – это то слово, каким можно описать вызванную им реакцию.

Подождав немного хоть какого-нибудь отклика и не дождавшись, человек проговорил:

– Мне казалось, что Леита первым делом должна была пожаловаться на меня. С её слов, хуже меня только какие-то ленивые тарки.

Наконец кто-то смог обрести дар речи, правда, это был один из детей:

– Мама, это же человек.

– Сынок, мы видим, – ответила Гелия.

– Мама, а он придёт к нам в гости? А то я никогда так близко человеков не видел.

На его слова, с явно слышимыми нотками ехидства в голосе, отреагировала Тара, сразу разобравшаяся в ситуации:

– А куда он теперь денется.

– Простите, – сразу подобрался молодой человек, – я чего-то не понимаю.

– Да не за что извиняться, это мы повели себя несколько некорректно, – пришла на помощь всё ещё находящемуся в ступоре мужу Адриана.

– Позвольте представиться – Адриана Трекурат Ах Маар, я мама девушки, что стоит справа от вас, и бабушка той, что расположилась слева. Рядом со мной находится мой муж Конуэл Трекурат Ах Маар, за ним – наш старший внук Лаэрт. Справа от меня – родители Рахуты, Ставис и Инола Трекурат Ах Маар. Внизу в зале находятся две наши невестки и два маленьких внука, но вам их не видно.

– Приятно познакомиться со всеми вами.

– Да, и нам очень приятно. А теперь не откажите в любезности, нам очень хочется узнать, как же зовут мужа наших девочек.

– Извините, кого? – не поверил произнесённому человек.

– Мужа.

– А я подумал, что ослышался. Меня зовут Алексей Сурок Скарф.

– Скарф, значит. – Отец Леиты переглянулся со своим сыном, который был, видимо, уже в курсе всей истории.

И исчезнувшее ранее желание убить наглеца, посягнувшего на его девочек, сейчас явно читалось на его лице вновь.

Между тем молодой человек поинтересовался:

– Но для меня остался неясным вопрос о замужестве ваших дочерей, а самое главное, почему я ничего не знаю об этом. – Алексей, закинув назад руки, ухватил упирающихся девушек и притянул так, чтобы их было видно и ему, и на другом конце канала, и попросил: – Дайте мне несколько минут поговорить с Леитой и Рахутой. А то, судя по бешеному блеску глаз мужчин, стоящих напротив меня, я не знаю, вероятно, самого главного.

Притянув упирающихся девушек перед собой, я начал сверлить их тяжёлым взглядом.

– Ну и кто из вас мне объяснит, в чём всё-таки дело и почему чьи-то папы готовы убить меня на месте?

И что произошло сейчас с теми двумя вечно пытающимися поддразнить меня девушками? Сейчас передо мной стояли две нашкодившие школьницы.

– Ты наш муж, – тихо, даже с какой-то долей страха произнесла Леита.

– Это я уже понял. Хотя, на мой взгляд, это невероятно. И как давно я ваш муж? – спросил я. – И почему такое вообще произошло? Без меня меня женили, так говорили на моей родине. И почему столько страха в голосе?

Леита посмотрела на меня и, собравшись с мыслями, а скорее, поднакопив решимости, начала объяснять:

– Первое: ты видел нас обнажёнными.

– Вроде как ты сама утверждала, что такое и раньше случалось, и ничего страшного в этом нет. Никакого урона чести и всё такое. Помнится, я у тебя это уточнял, чтобы ненароком не обидеть ни тебя, ни потом Рахуту, – возразил я.

– Ну да, никакого урона нам это не несло, ведь такие прецеденты, если они случались, чаще всего для мужчины заканчивалось ритуалом вхождения в семью.

– И что это за ритуал?

– Это в большей мере даже не ритуал, а испытание. Хоть мы сейчас замужние, но твоими жёнами окончательно можем стать только после него.

– И что в этом испытании такого страшного?

– По сути, ничего. Претендент должен показать, что он достоин вхождения в любой род или семью. По большей части это формальность. Например, если ты хороший боец, то тебе дадут возможность показать это, если учёный, то позволят продемонстрировать свои достижения, если ментант, то оценят твои способности и возможности. Всё это направлено на укрепление рода или семьи.

– С этим понятно, и я не вижу ничего страшного, – кивнул я, хотя и догадался, что все прелести мне только собираются описать.

– Да, ничего страшного, если это испытание идёт по взаимной договорённости, а не как оно проходило тысячелетия назад.

– А вот с этого момента поподробнее.

– Помнишь, я говорила, что мало глупцов, способных пойти на нарушение каких-то общественных норм, и что мы спокойны за свою честь и достоинство в любом случае.

– Да.

– А теперь представь, что это становится настоящим испытанием, где тебе запрещается наносить вред роду или семье, к которым ты хочешь присоединиться, а они, например, поставили себе цель примерно наказать тебя или вообще убить. И здесь речь идёт не о том, чтобы просто оценить твоё мастерство, а чаще всего о том, чтобы тебе выжить и унести ноги. Род может выставить всех своих лучших бойцов, магов, технарей только для того, чтобы похоронить неугодного претендента. И тебе придётся столкнуться именно с этим вариантом испытания. Только когда глава рода или семьи признает тебя достойным, они подтвердят твоё право на нас и благословят наш союз. Иначе мы вынуждены будем стать изгоями и покинуть территорию империи. Или мы можем отказаться от тебя и остаться на территории империи, но тогда на нас на всю жизнь ляжет пятно позора. Нас начнут игнорировать в обществе, у нас не будет никакого будущего на территории империи. А за её границы нам не будет хода, или опять же только в качестве изгоев. Ну вот вкратце и всё.

Леита, придвинувшись ко мне поближе, постаралась заглянуть в глаза. Практически синхронно с ней это же попыталась сделать и Рахута. Как следствие, они столкнулись прямо передо мной, чем вызвали невольную улыбку.

Посмотрев на смутившихся девушек, я притянул обеих к себе.

– Ради вас можно совершить всё что угодно, а не только пройти какое-то испытание. Так что прорвёмся, – приободрил я несколько погрустневших жён и прижал их к себе.

И тут со стороны визора донеслось:

– Вы там поскромнее себя ведите, мы всё-таки ещё на связи. Ну, вы посмотрите, каков наглец. – Это высказался отец Леиты.

Мы с девушками посмотрели на экран визора и застали забавную картину того, как на нас улыбаясь смотрят две женщины и хмуро рассматривают мужчины. Но вот стального блеска, обещающего мне долгую и мучительную смерть, я уже не заметил.

– Эта проблема мне не грозит расправой сразу же при первой встрече с вашими родственниками? – уточнил на всякий случай я у девушек.

– Не особо, – ответила Рахута. – Тебя должны наказать на родовом полигоне, так что время осмыслить всю глубину твоей ошибки у тебя будет.