Последний танец Кривой белки (СИ) - Иван Валентинович Цуприков

Михаил поднял голову и посмотрел в глаза Виктора.

Они маленькие, как и его лицо, но в них есть цепкость. Цепкость охотника. Мгновения хватает, чтобы понять, что с тобою делать, нужен ты ему или нет. И, в то же время, в улыбке Виктора доброта, рассудительность.

- Да, - кивнул головой Михаил. - Там зло, - махнул он рукой. - А там?

- А там - мир. Придет время, и он тебя поглотит, как туман, и ничего о тебе никто знать не будет. Может, ворона, когда будет клевать твое мясо, или медведь, волк. Но они съедят и забудут.

- Да, та, - закивал головой Михаил. - Там Нэ-астя, Юля-я, Сас-ша.

- Они здесь, с тобой, - и Виктор, приблизившись к Михаилу, положил свою ладонь, ему на грудь, - как моя жена, здесь, - и приложил свою вторую ладонь к своему сердцу.

- Да, та, - глубоко вздохнул Михаил. - Они-и, ту-ут. Не оттам.

...Рюкзак легче не стал. Даже наоборот, казался еще тяжелее, чем раньше. Значит, перебрал вчера.

Услышав щелчок затворов от ружья, Михаил поднял голову и посмотрел на идущего впереди Виктора. А он, сбавив ход, вскинул ружье и, немножко повернув тело направо, что-то искал среди деревьев.

Потом, резко остановившись, поднял вверх руку, чтобы Михаил остановился.

Хрустнула ветка. Виктор, услышав это, повернувшись к Степнову, улыбнулся и прошептал:

- Олени. Немного их, но смотри, сколько нагуляли, - и обвел рукой вокруг себя.

Михаил, провожая глазами его ладонь, посмотрел на землю и только сейчас заметил, как весь мох был, буквально, перекопан.

"Да уж, шел, как слепой, - подумал он. - Как изрыли своими копытами землю здесь олени. Сколько раньше таких мест видел, но как-то и не думал, чьих ног это дело. Оказывается оленей".

И снова в дорогу, которую знает только Виктор. Как он ориентируется в лесу, не понятно. Может, по времени и солнцу, но его нет, тучи затянули все небо. По тени? Ее не видно. По чем же еще? По деревьям и мху, покрывшему северную часть? Но его тоже нет, со всех сторон сосен одна и та же кора, одного цвета.

- Давай, давай, осталось немного, - поторапливает Михаила Виктор, прибавив шагу.

Сколько еще шли, по времени трудно определить. Лес не менялся, деревья друг от друга стоят на расстоянии в шесть-семь, а то и более шагов. Из-за этого в лесу светло, можно на сто метров осмотреться, или чуть меньше. Местами кустарники раскинулись. Может, Виктор по ним ориентируется?

На лес начал опускаться вечер.

"Это значит уже семь часов вечера, - просчитал приблизительное время Михаил. - Наверное, где-то здесь изба Виктора".

- Еще немножко, Мишенька, не отставай, - и снова еще быстрее пошел Виктор.

"Вот, "дыхалка" у человека, - удивился Михаил, - так быстро идет, говорит, и все без одышки".

- Все, успели, - остановился Муравьев и, обернувшись к Михаилу, снова поднял руку вверх, прося внимания и тишины. - Вроде все нормально, - и показал рукой вверх.

- О-о! - от удивления воскликнул Михаил, увидев над собой лабаз.

- Там и трое, и четверо уместятся, - сказал Виктор. - Ты жди здесь. Сейчас залезу наверх и спущу веревку с крючком, подвесишь на него свой, а потом и мой рюкзаки, подниму их наверх.

- 3 -

Костер лижет своими языками дно котелка, стенки дровин, на которых он стоит. Дым вытягивается тонкой струйкой по необычному горизонтальному дымоходу - по прорытой в земле траншейке, опускаясь в ручей, и, ложась на поверхность воды, течет с ней.

"Интересно получается, - не отрывая глаз от этой картинки, удивляется Михаил. - Вода, оказывается, дым притягивает к себе".

А, вот, запах утиного мяса любит свободу. Он растекается вокруг двух мужиков, не сводящих глаз с шулюма, и поднимается в небо к звездам, пытаясь и их внимание привлечь к себе.

Виктор ложкой отбирает коричневую пенку, но не выливает ее на траву, а кладет в рот.

- За солью неохота лезть, - смотрит Муравьев на Степнова. - Валентиныч, боюсь ее просыпать.

- Да, та, - махнул рукой Михаил.

- И правильно, ничего с нами не станется.

- Да, та, - выразительно глотнул слюну Михаил.

- Ты, вот, Мишенька, думаешь, что я очумел. Вечно кого-то боюсь, бегу, бегу. А ведь, действительно, не так медведя боюсь, как того, кто за мною идет. А он идет! Это я тебе говорю. Кузьма его чувствовал, думал, что за ним погоня. Ан, нет, - стукнул себя по груди Виктор, - это за мной.

Михаил посмотрел на Виктора.

- Я месяц назад до твоего прихода еще был в Снеженске. У меня там дела незаконченные. Надеюсь, скоро их закончу здесь, - вздохнул Виктор, - если они дадут. Хорошо, если запутал их, нюх их сбил, но не до конца. Чую, что кто из них за мной идет. Свалов не дурак, он расчетливый.

Слышал же, три дня назад, когда по болоту мы с тобой пошли с Эсски, сухарины упали. Слышал?