Свидетели самоизоляции - Юрий Беккер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Клянусь.
В этом заключался мой романтический замысел: отрезать все, что было, без выяснения отношений. Оставить в прошлом. Не «замолчать» проблему – понятно, что нам предстоял трудный разговор, но выйти на этот разговор я хотел с других позиций, четко зная, что жена – моя. Что она меня любит и хочет того же, что и я.
Я очень хотел это услышать.
Но Катя счастливо засмеялась и закрыла мне рот поцелуем. И сделала первое движение, усаживаясь на член глубже. Поцеловала меня еще раз, еще, а потом ее дыхание стало прерывистым, а пальцы вцепились в шею, оставив на ней кровавые отметины.
Сегодня Катя не ответила, но я догадывался, что будет именно так.
Я хорошо изучил жену и потому успел увидеть в ее глазах страх. Сразу перед тем, как в них заблестели яркие огоньки, обещающие бешеную ночь.
Запах женщины
– Почему ты не сделал предложение? – спросил Андрюха, возвращая штангу на стойку.
– Думаешь, должен был?
– Катерина умна, красива, сексуальна, при этом позволяет тебе такое… В смысле, устраивает для тебя такое, за что Люба убила бы меня на месте, – Потапов покрутил головой, представив, что с ним, здоровенным, сделает жена. – И заметь, я не спрашиваю, какого хрена ты до сих пор не сделал ей предложение. Я спрашиваю, почему ты не сделал предложение вчера? Пригласил женщину в ресторан, то есть устроил романтическое свидание посреди этого самоизоляционного бардака, она подготовилась, приоделась, накрасилась… Думаю, Катя ожидала от тебя решительных действий.
– Если ожидала, то могла бы сказать, что любит меня.
– Она сто раз тебе это говорила.
– Мне нужно было услышать вчера. – У меня оставался всего один подход к штанге, поэтому я не торопился и мог позволить себе поболтать.
– Может, она обиделась, – предположил Андрюха.
– На что?
– У женщин так бывает. Странно, что ты до сих пор не в курсе.
– На что она могла обидеться?
– На то, что ты не сделал ей предложение в ресторане, а повел трахаться в лифт.
– С чего она вообще могла решить, что я собрался делать предложение?
– А откуда они вообще берут то, что появляется у них в головах? Из ниоткуда.
В отличие от меня, последние пятнадцать лет Потапов был женат непрерывно, так что к его словам имело смысл прислушаться.
– Потрахаться в лифте было ее идеей.
– Катерина поняла, что ничего от тебя не добьется, и решила хотя бы удовольствие получить.
– Вижу, ты хорошо изучил женщин.
– Скоро ты поймешь, что изучение женщин – это залог выживания вида.
– Ты вообще за кого?
– Догадайся, – язвительно отозвался Потапов.
Потом мы запыхтели, работая со штангой, а когда тренировка завершилась, я сказал:
– Мне обязательно нужно было услышать от Катерины эти слова.
– У тебя есть только подозрения, – сказал Андрюха. – А ты ведешь себя так, будто застал их в спальне.
– Да, есть только подозрения, – согласился я. – И поэтому мне обязательно нужно было услышать от Катерины, что она меня любит. Скажу больше: я очень хотел услышать от нее эти слова, в тот момент – больше всего на свете.
– Может, она решила, что момент неподходящий? Напомню, что вы трахались в лифте.
– Она всегда отвечала.
– А сегодня не ответила. Так бывает.
– Но я ждал ответа.
– Зачем ты все усложняешь? – вздохнул Потапов. – Будь проще.
– Будь я проще, давно бы ее выгнал. А я пытаюсь понять, что между нами происходит.
– Хочешь понять – пойди и разберись.
– Я должен быть готов к разговору.
Андрюхе оставалось лишь развести руками:
– Ты всегда был чересчур замороченным.
– Ты с детского сада это знаешь, – напомнил я. – И тебе это нравится.
– Неужели?
– Да. Когда ты заявился в мой детский сад…
– Почему в твой? – привычно возмутился Андрюха. – Меня привели в него всего через месяц после тебя! Задержался, потому что подхватил ветрянку.
Я выдержал паузу, давая Потапову понять, что спор неуместен, а его аргументы – смехотворны, и продолжил:
– Так вот, когда тебя привели в мой детский сад и зачем-то засунули в мою группу, ты некоторое время стоял на пороге, оглядывая играющих в комнате детей, понял, что они для тебя чересчур простые, подошел ко мне и подарил машинку.
– Вообще-то я дал ее тебе поиграть. И до сих пор не понимаю, почему ты решил, что я ее тебе подарил.
– Это очевидно: ты пытался наладить со мной отношения. А наилучший способ – что-нибудь мне подарить.
– Меня воспитывали вежливым ребенком, а ты все испортил.
– Да, конечно.
Когда маленький Потапов захотел забрать подарок, который он не считал подарком, мы крепко подрались – в первый и последний раз в жизни, а поскольку в те времена он еще не был таким громилой, я его вздул. Но игрушку отдал. Не знаю почему. Наверное, сообразил, что больше мы с Андрюхой не расстанемся.
– Машинка, между прочим, была отличной, – проворчал товарищ полковник.
– Знаю, – проворчал я. – Поэтому и хотел зажать.
Мы посмеялись, потом помолчали, а потом Андрюха спросил:
– Если бы Катерина сказала, что любит, – ты бы ее простил?
– Да, – твердо ответил я.
– Что бы она ни сделала?
– Что бы она ни сделала.
– И как бы ты жил с этим?
– Запретил бы себе об этом вспоминать.
– А если бы он напомнил? – Так глубоко влезть мне в душу мог только Андрюха. Только ему позволено не только прикасаться к моим ранам, но бередить их, в попытке докопаться до сути. – Если я все правильно понял, будь там только «она», Катерина давно познакомила бы вас. Там обязательно есть «он».
Это я понимал. Но не хотел о «нем» думать. Но не потому, что «он» меня унизил, а потому что я мог думать только о Катерине. С «ним» можно разобраться позже, когда жена вернется, у нас все наладится и она «его» забудет…
– Ты с самого начала понимал, что есть «он».
– Да.
– И все равно готов простить?
– Уже не знаю, – честно ответил я.
– Если уже не готов, то ваш разговор закончится разводом.
– Это понятно.
А если ни о чем не говорить, то развод неизбежен. Андрюха это понимал не хуже меня.
>>>
Вчерашний вечер прошел великолепно.
Начали в лифте, продолжили дома, причем продолжили с таким желанием, что в какие-то мгновения я словно проваливался в прошлое, в первые месяцы знакомства, когда каждая встреча превращалась в праздник неистовой страсти. Секс получился великолепным.
А о чувствах мы больше не говорили.
Потом Саша привела Баффи,
