Семь разгневанных богинь - Наталья Вячеславовна Андреева

– А ты ее проституткой.

– Я не так сказала!

– Суть от этого не меняется. Вы в расчете.

Алла понемногу успокаивалась.

– Нам здесь делать больше нечего, – сказал Снегин в подземном гараже. – То есть мне. А у тебя какие планы?

– Встреча с братом. Которого я никогда не видела. И не горю особым желанием видеть. Но надо. Хочу понять, как мы после этого будем жить.

– Тогда поехали отсюда, – и Снегин уже привычно запрыгнул на пассажирское место.

– А ты, оказывается, материшься, Онегин, – насмешливо посмотрела на него Алла, когда они вырулили на набережную.

– А еще в физтехе учишься. В футбол играешь. В жизни не поверю, что у вас там идиллия. Можешь больше не сдерживаться.

– Зачет… Ты и в самом деле прижмешь Юлю?

– Это не в моих должностных обязанностях. Я опер. Допрашивать Каткову будет следователь. Она, конечно, станет отпираться. Но у меня кое-что есть. Я ведь нашел в компе у твоего отца папку «Ильинский». Там немного, но некоторые файлы Леонид Андреевич скопировал. Это нам поможет.

– Ты уверен, что именно Юля позвонила киллеру? Но зачем ей убивать отца?

– А ты представь ситуацию. В белом конверте оказалось много чего интересного. Помнишь, что сказал твой отец Ксю? «Убийство моего ребенка не имеет срока давности». Я думаю, что Леонид Андреевич указал Юлии Петровне на дверь. А Каткова слишком много вложила в вашу фирму.

– Но она ведь акционер!

– И много у нее акций?

– Я точно не знаю. Думаю, нет.

– Скажи, твой отец мог быть жестким?

– Конечно! Он вел бизнес на грани. Мы мало об этом говорили, но папа меня предупреждал: «Учись терпеть боль. Улыбайся».

– А я-то гадал, почему ты не плачешь? Бесчувственная, что ли? Ты ведь так любила отца. Но делаешь вид, будто ничего не случилось.

– Я по ночам плачу, устраивает?

– Меня все в тебе устраивает, – тихо сказал Снегин. – Кроме твоего наследства.

– Тогда я от него откажусь.

– Давай об этом потом поговорим.

– Ты еще к нам приедешь?

– По работе? Вряд ли. Мне больше нет необходимости изображать твоего МЧ. Я задание выполнил. Но я могу не изображать твоего парня, а просто им быть. Если ты не против. И тогда да, приеду. Просто как Женя. У тебя, кстати, еще две моих рубашки. Одна отстиралась.

– А у тебя мои футболки. Если они тебя так раздражают, то можешь вернуть. Или выбросить. Мы, олигархи, не обеднеем.

– Я лучше их на память оставлю.

– Тогда приезжай знакомиться с моим братцем. Уж и не знаю, чем тебя заманить, видишь, как хвостиком виляю. Тебе ведь интересно взглянуть на Леню Ларина? Говорят, что он очень похож на отца.

– Спрашиваешь! Я мелодрамы не люблю, но у вас там лихо закручено.

– Вот и договорились.

Снегин писал рапорт. Писал его старательно и подробно. Напирал на факты. Доказывал, что киллеру позвонила именно Каткова. Резюме: срочный запрос на персональные данные и немедленный допрос, как только все подтвердится. Задержание Катковой как соучастницы.

Он отправил рапорт, поставил на копию своему начальству и выдохнул. Слуга двух господ: непонятно, кто для Снегина главнее, начальник спецгруппы, которую завтра могут расформировать, или начальник угро. Они, начальники, не любят делить ценные кадры.

«С чего это я взял, что ценный?» – тяжело вздохнул Снегин. И с тоской вспомнил о соревнованиях, которые вот-вот должны начаться. А любимый кий сиротливо стоит в клубе, пока его хозяин рапорты ваяет и мотается по лежбищам олигархов.

Хотя бы на сегодня рабочий день закончен. Но Снегин сильно ошибался: никто и не думал расходиться.

– Закончил мутотень? – спросил майор, заглянув в кабинет, где Снегин занимался письменным творчеством. Снегин заметил, что глаза у начальства красные, то ли от усталости, то ли от дыма. Даже в коридоре топор можно было вешать. Все были трезвые, но курили не переставая. Видимо, что-то случилось.

– Да, товарищ майор, – Снегин встал. – Мне теперь известно имя связного.

– Неплохо, – буркнуло начальство. – А мы вот всего лишь оружие нашли.

– Нашли?!

– При обыске в комнате у Середы обнаружен модернизированный автомат Калашникова и патроны к нему. С оружием сейчас работают эксперты, но сомнений никаких: именно из него убили Петровского.

– Значит, все-таки Середа?

– А ты что, сомневался?

– Как-то уж все очевидно. А деньги?

– Какие деньги?

– Как с ним расплатился заказчик? Был крупный перевод на банковский счет Середы? Или переводы? Два транша?

– Ты не умничай. Выясним.

– Убийство нельзя заказать авансом. Без стопроцентной предоплаты. Это не вагон с макаронами. Киллер такого класса никогда не станет работать, пока не получит все деньги. И мы до сих пор не знаем, кто заказчик.

– Кто, говоришь, из Петровских киллеру-то позвонил?

– Не из Петровских. Юлия Петровна Каткова, финдиректор.

– Ну а ей кто дал такое задание?

– Заказчик.

– Выходит, что она его знает. И мы скоро узнаем.

– Узнаем, – эхом откликнулся Снегин.

Он докопался до связи между аварией, в которой погиб Сергей Ильинский, большим белым конвертом и заказным убийством Леонида Петровского. Как сказали бы бильярдисты, шар был замазанный, и сильно. Бить его пришлось от борта. Абриколь. Удар не самый сложный, но красивый.

Заказчика установить гораздо легче. Но что-то Снегину подсказывало, что комбинация непростая. И основная работа по делу о заказном убийстве Аллиного отца еще только предстоит.

* * *

Она сидела, сжав ледяными пальцами виски. Сердце от страха похолодело, и этот холод разливался по всему телу, так что и ноги, и руки тоже были ледяными.

…Все было как будто вчера. Они с Ниной стояли на берегу, вроде бы в тусовке, но в то же время поодаль. Они ведь не отдыхать сюда пришли, а работать. Светские дамы брезгливо сторонились, мужчины подмигивали, бросая оценивающие взгляды. Ценник им был известен.

В свинцовой реке, обманчиво отражающей солнце, но на самом деле люто-холодной, азартно сражались двое. Низенький коренастый брюнет, похожий на гориллу, и высокий красивый блондин, точь-в-точь голливудская кинозвезда. Перед регатой были показательные выступления на досках с парусом. Разумеется, симпатии женщин были на стороне блондина.

Юля уже знала, кто это. Живая легенда, плейбой из богатой семьи, Лео Петровский. «Золотой мальчик» с Рублевки, которому все досталось лишь потому, что родился у кого надо. Юля, пожалуй, единственная хотела, чтобы красавчик нахлебался. Так и случилось. Она с удовлетворением смотрела, как его голова скрылась под водой. Волосы намокли, губы посинели от холода. Но он улыбался, махая кому-то рукой. «Так ему и надо, – подумала Юля. – Хоть бы простудился. Лежал с температурой и кашлял. С красным носом и слезящимися глазами он такой же, как все. Не картинка из глянцевого