Я тебя придумала (СИ) - Шнайдер Анна

— Родной… Грым на орочьем наречии — «родной».

— А как будет «сестра», помнишь?

Рым медленно поднял руку и прикоснулся кончиками пальцев к моей щеке. Я улыбнулась, перехватила его руку и сжала в своей.

— Лиша. Сестра по-вашему — Лиша.

Он кивнул.

— Именно так я и буду звать тебя теперь. Лиша… моя Лиша.

Я тихо рассмеялась, поразившись тому, как легко и непринуждённо звучит мой смех. Как же давно я так не смеялась! Словно кто-то держал меня за горло, а теперь вот отпустил.

— Тебе нужно одеться, а то замёрзнешь. Вставай, маленькая.

Я кивнула, поднялась и потянулась за одеждой, в беспорядке разбросанной по комнате. Я торопилась спасти Рыма, поэтому и раскидала всё как попало, в разные углы тюремной камеры.

Я едва успела одеться и обуться, как вдруг со стороны двери послышался неясный шум. Словно кто-то скребся в дверь. Брат моментально насторожился и начертил в воздухе какую-то руну. Я тоже напряглась, хотя, сами понимаете, помочь в этой ситуации Рыму ничем не могла.

Тихонько щёлкнул засов, а потом дверь чуть приоткрылась, и в комнату шагнула девочка. Она успела сделать лишь один шаг, когда Рым отправил ей навстречу свою руну, полыхнувшую белым.

Лёгким движением руки незнакомка рассеяла колдовство орка так, будто его и не было. Я ошеломлённо моргнула.

Ещё одно чудо с мега-магией?

— Я хочу помочь! — сказала она тихо, но весьма убедительно. — Я не причиню вам вреда!

Я вгляделась в девочку — а она была именно девочкой, лет пятнадцати на вид. Распущенные каштановые волосы, красивые и блестящие, совершенно прямые, доходили ей до груди и были настоящим сокровищем, а большие карие глаза с длинными пушистыми ресницами стали бы предметом зависти даже королевы. Сейчас они тревожно блестели, оглядывая нас с Рымом. А вот нос, пожалуй, немного длинноват. Но в целом — красивая девочка. Одета она была совсем небогато, не то, что Эллейн — поношенное, но тёплое серое платье, тяжёлые башмаки на ногах, а на плечах — тёмная, невнятного цвета шаль.

Что-то в ней было такое… не знаю, как это описать, но я почему-то сразу ей поверила. И что помочь хочет, и что вреда не причинит…

Может быть, всё дело в отчаянной надежде, горевшей в её тёмно-карих глазах?

— Кто ты? — спросил Рым тихо, не спеша опускать руки.

— Меня зовут Ленни, — ответила девочка, нервно теребя кончик своей шали. — Я ученица леди Эллейн.

— Она ещё и леди? — буркнула я, скривившись. На губах нашей новой знакомой появилась слабая улыбка.

— Да, Эллейн действительно леди. Она дочь Младшего лорда. Вы позволите мне помочь вам выбраться отсюда?

Рым продолжал рассматривать Ленни с подозрением.

— Зачем это тебе?

В её глазах мелькнула такая боль, а ещё — отчаяние, ярость, обида и неприязнь, что я вздрогнула.

— Я ненавижу Эллейн.

И сказано это было с таким чувством, что даже Рым перестал сомневаться в Ленни.

Не знаю, что наша знакомая рыжая стерва делала с девочкой, но она точно приобрела в её лице непримиримого кровного врага.

.

Рым согласился принять помощь Ленни, и девочка, не медля ни секунды, проскользнула в коридор, махнув нам рукой. И как только мы вышли вслед за ней, прижала палец к губам и тихо сказала:

— Молчите. Я сделаю всё сама. Следуйте за мной.

Позже она объяснила нам, что все помещения реформаторов опутывает такая сеть ловушек, что чужакам сквозь них никогда в жизни не пробраться. Передвигаться по «штабу» могут только свои люди, а если необходимо было провести кого-то ещё, ловушки временно снимались. Но заклинания временной нейтрализации знали только Ибор, Эллейн и Рогр — начальник той «группы захвата», что притащила сюда нас с Рымом.

Ленни, как только мы вышли из комнаты и нерешительно остановились за её спиной, тут же начала творить такое, от чего у меня волосы резко встали дыбом и, кажется, опускаться не собирались, так и оставаясь торчащими, словно ирокез.

В девочку полетел огромный огненный шар. Я думала, Ленни его оттолкнёт в сторону, зальёт водичкой или ещё как-то нейтрализует. Но вместо этого она раскинула руки — и огненный вихрь врезался ей в грудь, впитался в неё…

Я еле сдержала крик ужаса. Предупреждать же надо! Я чуть не спалила всю контору, потому что испугалась просто до дрожи в коленках. Я не супергерой, не умею глотать огонь, да и, честно говоря, не представляю, как это вообще возможно.

Фигурка Ленни засветилась, из ушей и ноздрей повалил дым. Покосившись на брата, я заметила, что он находится почти в таком же шоке, что и я — глаза вытаращил, того и гляди, вывалятся из орбит и по полу запрыгают.

Между тем девочка сделала небольшой шаг вперёд, шепнув:

— Следуйте за мной по пятам и не высовывайтесь, если хотите жить.

Ещё один огненный шар должен был сбить её с ног. Должен был! Но не сбил.

Эта странная девчонка «глотала» шарик за шариком, как дети глотают понравившиеся им конфеты, и даже ни разу не вскрикнула, хотя мне казалось, что ей должно было быть очень больно. Какие же эксперименты ставила над бедняжкой Эллейн, если Ленни так натренировалась поглощать чистый огонь?

Всё это время в коридоре стояла абсолютная тишина. Двигаясь вперёд маленькими шажками, мы потихоньку приближались к выходу.

Пятнадцать огненных шаров — пятнадцать шагов.

Я заметила, что у Ленни дрожат кончики пальцев на руках, а грудь тяжело вздымается, словно ей тяжело дышать.

Интересно… почему реформаторы во главе с рыжей стервой не поставили в этом коридоре ни одного сигнального заклинания? В таком случае, стоило нам с Рымом выйти из камеры, как Ибор уже узнал бы об этом. Почему?..

Как оказалось чуть позже — они поставили. Просто немного дальше.

Наконец огненные шарики кончились. Я не сразу заметила, что Ленни стоит, не шевелясь, уже несколько секунд. А потом девочка едва слышно кашлянула.

Ей было плохо. Как же ей было плохо! У неё ныла и горела каждая клеточка, каждая косточка, глаза будто расплавились, и так хотелось прокашляться и выпить холодной воды… Но нельзя, нельзя…

Я помотала головой. Откуда я всё это знаю?! Неужели я слышу мысли Ленни?

Но нет, это были не мысли. Скорее, чувства и ощущения.

Между тем девочка, тихо вздохнув, опустилась на корточки, вынула откуда-то из складок платья маленький нож и полоснула им по ладони. Окунув пальцы другой руки в собственную кровь, Ленни начертила на полу несколько рун. Заглянув ей через плечо, я смогла их прочитать.

Ключ… Сигнал… Тишина… Время… Десять… Минута…

Вот оно — сигнальное заклинание! Оно поставлено с помощью рун и закреплено магией крови. И сейчас Ленни разблокировала его ровно на десять минут. Тишина будет стоять десять минут. Нам надо спешить!

Девочка поднялась с корточек, слегка пошатываясь, и шепнула:

— Не отставайте и не высовывайтесь.

То есть, повторила для особо одарённых. Не знаю, как Рым, а я уж точно не собиралась высовываться, я огненные шарики грудью ловить не умею!

Но огненных шариков больше не было.

Неожиданно пространство перед нами превратилось в сплошную воду, казалось, что ещё один шаг — и мы утонем. Впереди всё было синим, плавали рыбки, под потолком плескались волны. К моему ужасу, Ленни не стала мешкать и шагнула вперёд, в эту водяную клетку. И мы с Рымом, переглянувшись, последовали за ней.

В первое мгновение перехватило дыхание. Лёгкие сжало так, что казалось, будто они сейчас вылезут через нос и рот. Уши заложило, в глазах защипало, словно туда попало мыло.

А потом всё закончилось. Вода упала вниз, разбившись о пол, и ушла куда-то, не оставив на мне ни одной мокрой вещи. Вот уж никогда не думала, что сумею выйти сухой из воды.

Шаг вперёд. Ещё один. До выхода всего ничего, но…

Туман заклубился у нас в ногах, ледяная рука сжала сердце. Как это похоже на Тропу Оракула…

«Магия Тьмы, — услышала я в голове голос Рыма. — Хитро придумано. Реформаторы смешали здесь разные виды магии, поэтому ни один чужак, будь он хоть сто раз великим чародеем, не смог бы пройти абсолютно все ловушки. А Тьму можно победить лишь Светом».