Нейромант - Уильям Гибсон

Ривьера закричал. Но не от боли. Это был вопль ярости, такой чистый, такой безупречный, что в нем отсутствовала всякая человечность.

Два тугих луча света, рубиново-красные иглы, ударили из района груди Ривьеры. Ниндзя заворчал, качнулся назад, закрыв руками глаза, затем вернул равновесие.

— Питер, — сказала 3Джейн, — Питер, что ты наделал?

— Он ослепил твоего клонированного мальчика, — равнодушно сказала Молли. Хидэо опустил сложенные чашей ладони.

Застыв на белых плитках, Кейс увидел едва заметные струйки пара, выходящие из разрушенных глаз. Ривьера улыбнулся.

Хидэо проделал свой танец, возвращаясь по своим следам. Когда он встал над луком, стрелой и Ремингтоном, улыбка Ривьеры сошла на нет. Он согнулся — кланяясь, как показалось Кейсу — и нашел лук и стрелу.

— Ты слепой, — сказал Ривьера, делая шаг назад.

— Питер, — сказала 3Джейн, — разве ты не знаешь, что он действует в темноте? Дзэн. Так он тренируется.

Ниндзя вставил стрелу в лук.

— Теперь ты будешь отвлекать меня голограммами?

Ривьера пятился прочь, в темноту за бассейном. Он врезался в белый стул; его ножки продребезжали по плитке. Стрела Хидэо дернулась. Ривьера сорвался и побежал, перепрыгнув через низкую, зазубренную секцию стены. Лицо ниндзи было увлеченным, наполненным тихим экстазом. Улыбаясь, он мягко зашагал в тени за стеной, с оружием наготове.

— Джейн-леди, — прошептал Мэлкам, и Кейс повернулся, и увидел, как тот сгребает дробовик с плиток, кровь заляпывает белую керамику. Он встряхнул косичками и положил толстое дуло на сгиб раненой руки. — Это снесет тебе голову, ни один вавилонский доктор не починит.

3Джейн уставилась на «Ремингтон». Молли освободила руки от складок полосатого одеяла, поднимая черную сферу, которая заключала в себе ее кисти.

— Сними, — сказала она, — сними это.

Кейс поднялся с плиток, встряхнулся.

— Хидэо достанет его, даже вслепую? — спросил он у 3Джейн.

— Когда я была ребенком, — сказала она, — мы любили завязывать ему глаза. Он попадал стрелами в масти на игральных картах с десяти метров.

— Питер все равно покойник, — сказала Молли. — В следующие 12 часов он начнет замораживаться. Не сможет пошевелить ничем, кроме глаз.

— Почему? — повернулся к ней Кейс.

— Я отравила его дерьмо, — сказала она. — Состояние как при болезни Паркинсона, вроде того.

3Джейн кивнула.

— Да. Мы провели обычное медицинское сканирование, перед тем как он был допущен.

Она дотронулась до шара в определенной последовательности, и он спрыгнул с рук Молли.

— Избирательное разрушение клеток substantia nigra[47]. Признаки формирования тела Леви. Он потеет помногу, во сне.

— Али, — сказала Молли, десять лезвий блеснули, появившись на мгновение. Она стащила одеяло с ног, обнажив надувную шину. — Это меперидин. Али сделал мне по специальному заказу. Ускорил время реакции при повышенной температуре. N-метил-4-фенил-1236, — пропела она, как ребенок, декламирующий считалку уличной игры, — тетра-гидро-пиридин.

— Отрава, — сказал Кейс.

— Ага, — сказала Молли, — очень медленная отрава.

— Это ужасно, — сказала 3Джейн и хихикнула.

В лифте было тесно. Кейс был придавлен животом к животу 3Джейн, дуло «Ремингтона» под ее подбородком. Она усмехнулась и налегла на него.

— Прекрати, — сказал он, ощущая беспомощность. Он держал ружье на предохранителе, но боялся поранить ее, и она знала это. Лифт был стальным цилиндром, менее метра в диаметре, предназначенным для одного пассажира. Мэлкам держал Молли на руках. Она перевязала ему рану, но ему очевидно было больно нести ее. Ее бок вдавливал деку и конструкт Кейсу в почки. Они поднялись из гравитации, по направлению к оси, к сердечникам. Вход в лифт был скрыт рядом с лестницей в коридор, еще один штрих в декорациях пиратской пещеры 3Джейн.

— Я не думаю, что мне следует говорить вам это, — сказала 3Джейн, наклоняя голову, чтобы убрать подбородок с дула ружья, — но у меня нет ключа от комнаты, куда вы хотите попасть. У меня его никогда не было. Одна из викторианских неуклюжестей моего папы. Замок механический и крайне сложный.

— Замок ЧУББ, — сказала Молли, ее голос заглушался плечом Мэлкама, — и у нас есть ебаный ключ, не бойся.

— Тот твой чип еще работает? — спросил ее Кейс.

— Восемь двадцать пять, после полудня, по ебаному в рот Гринвичу, — сказала она.

— У нас пять минут, — сказал Кейс, когда дверь отдернулась позади 3Джейн. Она перевернулась в медленном кувырке назад, бледные складки ее халата вздымались вокруг ее бедер. Они были на оси, в сердцевине виллы Блуждающий Огонек.

23

Молли выудила ключ на нейлоновой петле.

— Ты знаешь, — сказала 3Джейн, с интересом наклоняясь вперед, — я была впечатлена тем, что не существовало дубликатов. Я послала Хидэо обыскать вещи моего папы, после того как ты убила его. Он не смог найти оригинал.

— Зимнее Безмолвие ухитрился оставить его в заднем углу ящика, — сказала Молли, осторожно вставляя цилиндрическую часть ключа в паз на поверхности пустой, прямоугольной двери. — Он убил маленького ребенка, положившего его туда.

Ключ повернулся с легкостью, когда она попробовала его.

— Голова, — сказал Кейс, — там панель сзади головы. Цирконы на ней. Сними ее. Я буду подключаться туда.

И затем они были внутри.

— Господи Иисусе, — протянул Флэтлайн, — ты там что, развлекаешься, пацан?

— Куань готов?

— Грызет удила.

— Окей. — Он перебросился.

И нашел себя глядящим вниз, сквозь один здоровый глаз Молли, на белолицую, ослабленную фигуру, плавающую в нескладной позе зародыша, киберпространственная дека между ее ляжками, лента серебристых тродов над закрытыми, темными глазами. Щеки человека были впалыми, с темной щетиной, лицо скользким от пота. Он смотрел на самого себя. Молли держала в руке игломет. Ее нога трепетала от каждого удара пульса, но она все же могла маневрировать в нулевой гравитации. Мэлкам плавал неподалеку, тонкая рука 3Джейн зажата в большой коричневой ладони.

Оптоволоконный шлейф изящно петлял от «Оно-Сендая» к квадратному отверстию в тыльной стороне инкрустированного жемчугом терминала. Он стукнул по выключателю снова.

— Класс Куань уровень Одиннадцать поднимает задницу через девять секунд, пошел отсчет, семь, шесть, пять…

Флэтлайн пробил их вверх, плавное восхождение, поверхность брюха акулы из черного хрома в микросекундном мгновении тьмы.

— Четыре, три…

У Кейса появилось странное впечатление присутствия в пилотском кресле маленького самолета. Плоская темная поверхность перед ним внезапно засветилась совершенной репродукцией клавиатуры его деки.

— Два, и под зад-

Стремительное движение сквозь стены зеленого изумруда, молочного нефрита, ощущение скорости, запредельной ко всему, что он знал в киберпространстве… Лед Тессье-Эшпулов раскололся, осыпаясь под натиском китайской программы, волнующее ощущение твердой текучести, будто осколки разбитого зеркала гнулись и удлинялись во время падения-

— Господи, — сказал Кейс, пораженный, пока Куань изгибался и громоздился над не имеющими горизонта полями ядра Тессье-Эшпулов, бесконечным неоновым городом, сложностью резавшим глаз, ярким как бриллиант, острым как бритва.

— Эй, черт, — сказал конструкт, — эти штуки — здание RCA. Ты знаешь старые здания RCA?

Куань нырнул за мерцающие шпили дюжины одинаковых башен данных, каждая была голубой неоновой копией Манхеттенского небоскреба.

— Ты когда-нибудь видел такое высокое разрешение? — спросил Кейс.

— Нет, но я никогда и не взламывал ИИ.

— Эта штука знает, куда идет?

— Лучше бы знала.

Они падали, теряя высоту в каньоне радужного неона.

— Дикс-

Рукав темноты разворачивался от мигающего пола внизу, кипящая масса мглы, не имеющая формы и очертаний…

— Компания, — сказал Флэтлайн, и Кейс ударил по представлению своей деки, пальцы автоматически залетали над клавиатурой. Куань отклонился, вызывая тошноту, затем обратился вспять, затягивая себя назад, разбивая иллюзию физического транспорта. Темная штука росла, распространялась, затмевала город данных. Кейс забрал их прямо вверх, над ними был сферический сегмент нефритово-зеленого льда. Город-ядро пропал, полностью заслоненный темнотой под ними.

— Что это?

— Защитная система ИИ, — сказал конструкт, — или ее часть. Если это твой приятель Зимнее Безмолвие, то он не выглядит по правде дружелюбно.

— Возьми его, — сказал Кейс. — Ты быстрей.

— Теперь твоя лучшая защита, пацан, это хорошее нападение.

И Флэтлайн нацелил нос Куаня на центр тьмы внизу. И нырнул. Сенсорный ввод Кейса исказился от их скорости. Его рот наполнился ноющим вкусом синего цвета. Его глаза были яйцами нестабильного хрусталя, вибрирующими с частотой, имя которой было дождь и звук поездов, внезапно выпускающими жужжащий лес тончайших стеклянных иголок. Иголки расщеплялись, делились пополам, снова расщеплялись, экспоненциальный рост под куполом льда Тессье-Эшпулов.