Рыцарский престол - Юрий Иванович

– Вот потому и не помню про рыбные блюда, – признался посол, – что переборщили. Хотя про бассейн… Хм, тоже не помню. То-то на меня потом наш Рональд целую неделю дулся. Но сам виноват: следовало сразу к столу с закуской подводить. А он, как всегда, в своем репертуаре: давайте, говорит, бочку новую попробуем для разогреву.

– Да, – счастливо соглашался молодой лорд-барон, – разогрелись мы тогда о-очень изрядно. Между прочим, сам Рональд и упал первым в бассейн, ну а мы его уже «спасти» пытались. Ха-ха! Вот это комедия была!

– Смутно помнится, – досадовал ветеран. Хотя тоже изрядно веселился. – Но повар у него хорош, признаю прославленного мастера. С ним разве что повар нашего Берга сравниться может. Но тот больше по тортам мастер.

– О да! Торт на день рождения Берга я до конца жизни не забуду!

Оба рыцаря от очередной картины своих воспоминаний так захохотали, что даже дозорные вражеского лагеря замерли на месте. И только через пару минут, прокашлявшись и чуток успокоившись, продолжили поглощение жареной рыбы. Но, развивая упомянутую тему, Готтэ решил вывести из события мораль:

– А все почему? Ты ведь виноват! Зачем было предлагать скакать, словно кони, вокруг торта и горланить твою новую поздравительную «С днем рождения тебя!».

– Ха! Зато теперь эту песню поют на любом дне рождения столицы! – похвастал Виктор. – Да и какое веселье получилось!

– Ага! От прыжков вся витая терраса рухнула под нами, и торт мы только попробовали, слизывая со своих доспехов.

Словно дети глупые! Хорошо, хоть дамы с нами в хоровод не пошли и остались стоять в стороне. Шесть переломов, три сотрясения мозга! И сам именинник с поломанными ребрами!

– Во, во! Эти самые «дети» и виноваты. Сколько раз говорил: на внутренние, домашние праздники надо без доспехов приходить? Так нет, нацепят на себя по центнеру железа, сожрут и выпьют по два пуда, а потом падают всей массой, как воплотники при атаке. Слушались бы меня, так и бассейн бы вторую тысячу лет простоял, и терраса из уникального дерева цела осталась.

Так ранний завтрак и перемежался раскатистыми взрывами смеха, шутливыми перепалками и восторженными отзывами о кулинарном искусстве вообще и отрядных поваров в частности. Но момент крайнего насыщения все равно наступил. Первым протяжно выдохнул Готтэ и, крякнув, поднялся на ноги:

– Кажется, я уже и пообедал. Два пуда вряд ли, но вот один точно набрал. Могу идти на таран любого строя.

Вслед за ним встал и командир отряда:

– Да уж, осталось выпить два ведра воды, и я становлюсь на острие клина.

Оба рыцаря вышли в наступившее утро, умыли руки и лица под толстой струей дождевой воды, стекающей с крыши, и отправились к надвратным башням.

– Дождь почти прекратился, – заметил ветеран. – Полезут эти хамелеоны на штурм?

– Сейчас посмотрим, – отозвался командир, стараясь как можно ловчее взобраться по лестнице наверх. Это у него получилось превосходно, и он с многозначительным хмыканьем встретил слегка запыхавшегося друга. – Перед обедом устроим всеобщее учение по спешному штурму и карабканью на стены.

– Устрой, устрой, – обиженно бормотал Готтэ, тоже доставая свой бинокль. – Только я буду отбиваться сверху, и тогда посмотрим, что ты наштурмуешь!

– Было бы желание, – отстраненно отвечал Виктор, – я бы эту крепость, с нашим количеством обороняющихся, легко захватил одной атакой всего лишь с тройным преимуществом воинов.

– Хе-хе! Это ты загнул! Шесть метров не высота, но одной атакой? И только с тройной? Бравада!

– Ничего, будет возможность, как-нибудь продемонстрирую, – отмахнулся от объяснений иномирец. И переключился на обсуждение увиденного: – О, как солидно расположились! Палатки в одну линию, полевые кухни коптят, утренние построения, словно на плацу. Дисциплина не в пример рыцарской вольнице.

– Чем тебе наша вольница не нравится?

– Всем нравится, но вот всеобщей дисциплины боевого строя частенько не хватает.

– Каждый наш рыцарь разбивает целый строй противника! – не уступал ветеран.

– Времена меняются, тактика боя тоже, – бормотал Виктор, со всем напряжением присматриваясь к тылам противника. И таки высмотрел что-то. – Никак крупное командование подтянулось? Вон там, на левом склоне, строят нечто в виде террасы и палатку большую рядом ставят.

– Хм! Похоже, оба генерала их дивизий подтянулись. Теперь готовятся к представлению. Неужели будут атаковать?

– Все может быть. Хотя генералы еще, скорее всего, в пути, просто для них ложу готовят. А судя по месту, которое выбрали, определенные меры безопасности для высшего командования все-таки принимаются. Прикинь, если пушки или снаряды на противоположном склоне взорвутся, то до ложи осколки никак не долетят. Мало того, веди мы прицельный огонь из винтовок, тоже не смогли бы нанести урон генералам. Да и вся линия ближних для нас редутов и временной стены очень напоминает защиту при наличии у врага огнестрельного оружия.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Нечего нам стоять на стенах, как огородные пугала! – неожиданно рассердился высший лорд-барон. – Меняем всю тактику обороны, ибо, если вместо пушек прибудет с генералами взвод карабинеров, они нас с одного залпа переполовинят. Вниз!

Уже через полчаса вся крепость напоминала муравейник. На стены втаскивали мешки с песком, каменные блоки, сооружали из них смотровые узенькие щели и заставляли дозорных наблюдать через них за противником лежа. Вторую линию обороны в таком же стиле возвели на крыше здания, вход на которую вел по внутренним лестницам.

Рыцари и их оруженосцы выполняли распоряжения быстро и с наивысшей физической отдачей, но, судя по их нахмуренным, перекошенным лицам, нововведения абсолютно ими не понимались. Ни разумом, ни сердцем. Лежать для облаченного в доспехи рыцаря на камне, по их понятиям, считалось чуть ли не позорным. Лишь стойкая вера и истинная любовь к своему командиру заставляли молчать грозных воинов и со скрипом зубов выполнять команды. Но объяснять им всю суть их заблуждений и демонстрировать свою правоту Виктору было некогда.

И так ругал себя последними словами, что не сделал подобных преобразований еще вчера. Подошедшие с резервами стрелки и в самом деле могли занять позиции у щелей возведенной стены и единственным залпом снять если уж не половину, то треть обороняющихся. А ведь между стенами как раз и было около пятидесяти метров: для прицельной стрельбы в самый раз, а вот сумеет ли Шабен сорок четвертого уровня взорвать порох в пуле или патронташе стрелка – вопрос проблематичный.

Хотя объяснить все-таки попытался. Потому что решил, что время для этого еще осталось. Увы, события и тут вырвались из-под контроля и какого-либо предвидения.