Бывшая любовница герцога (СИ) - Леви Ариана

- Будь готова скакать обратно, - едва слышно шепнула Эмилия и Зина согласно угукнула. Не нравилось ей происходящее. Да, всадников трое, как и их, но они мужчины, а у них из мужчин только Блез. В этот момент позади послышалось конское ржание и цокот копыт. Девушки резко обернулись - и увидели еще троих всадников, перекрывших им обратный путь. 

- Что всё это значит? - громко спросила Эмилия властным голосом, каким обычно общалась с подчинёнными. 

- Вы же умная леди, догадайтесь, - ухмыльнулся один из тех, что были впереди- мужчина средних лет, чьё лицо было щербатым, как будто он перенёс оспу, но очень давно. 

- Вы собираетесь нас ограбить? - предположила Эми.

- Не угадали! - осклабился щербатый, кивая кому-то за спинами девушек. Те обернулись как раз в тот момент, когда Блез коротко вскрикнул и сполз с коня на землю.

- Блез! - В волнении воскликнула Зина и перевела взгляд на говорившего. - Что вы с ним сделали? Что вам надо? Вы хоть знаете, на кого вы напали? Вам это с рук не сойдёт!

- Мы прекрасно осведомлены о ваших личностях, леди. Вам придётся проехать с нами, и погостить у нас какое-то время. И советую сделать это добровольно, если не хотите повторить судьбу вашего слуги. Он жив, но оглушён. Прошу, леди.

И он галантным жестом указал на тропинку, ведущую куда-то в чащу леса. Зина и Эмилия переглянулись, в глазах обеих девушек горела решимость. 

- Н-но! - выкрикнула Зина, резко разворачивая лошадь и направляя её через кусты. Краем глаза Зина увидела, как Эми повторила её маневр, но коня погнала в другую сторону.

"Это правильно, - мелькнула у Зины мысль, - лучше разделиться, так больше шансов, что хоть одна спасётся и приведёт помощь." 

Разумеется, с её навыками верховой езды, Зину быстро догнали. Один из той троицы бандитов, что помчались за ней, остановил её лошадь и перехватил у Зины поводья. 

- Надеюсь, больше эксцессов не будет. Не хотелось бы вас связывать и перекидывать через седло, - буркнул он, ведя Зинину кобылу за собой. Зина рассудила, что в данной ситуации сопротивляться действительно бесполезно: во-первых, численное и силовое преимущество на стороне противника, а во-вторых, если они исполнят свою угрозу и свяжут её, освободиться будет намного труднее. Сейчас же остаётся только ждать подходящего момента и надеяться, что Эмилии повезёт больше - и она сможет привести подмогу.

В итоге Зину доставили в лесную хижину - девушка предположила, что тут жил либо лесник, либо охотник, но где сам хозяин сейчас - неизвестно. Её отвели в тесную комнату с грубо сколоченной деревянной кроватью и ночным горшком - больше из обстановки в комнате не было ничего. Постельное белье на кровати тоже отсутствовало, а засаленный матрас не располагал к тому, чтобы прилечь. Но Зина всё же присела на краешек кровати, выбрав местечко почище и принялась ждать, прислушиваясь к голосам снаружи. Слышимость была отличная - оно и понятно, какая у такой хибарки может быть звукоизоляция?  Больше всего волновал девушку вопрос: удалось ли Эмилии сбежать? Чем больше времени проходило, тем больше крепла надежда Зины. Но - увы! - примерно через час после того, как Зину заперли в комнате, послышался стук копыт, а затем и голоса прибывших всадников, среди которых выделялся звонкий голос её подруги. Эмилию втолкнули в комнату к Зине и дверь снова заперли. 

- Ччёрт! - выругалась Эми, пнув ножку кровати. - Я почти оторвалась от них, но эта хромая кляча подвернула ногу! Вот что значит, брать лошадей напрокат! Теперь я еще и денег за неё должна!

- Кажется, у нас сейчас посерьёзнее проблемы, - резонно заметила Зина, обводя взглядом комнату, как бы с намёком. 

- Да, ты права, - устало вздохнула Эми, опускаясь на кровать с другой стороны. Зина отметила, что девушка автоматически тоже выбрала наиболее чистый участок матраса. 

Глава 41

Жак сидел в своём кабинете в городском доме и уже который час изучал дела предполагаемых заговорщиков. Тогда, три года назад, заговор так и не состоялся - правда и пойман не был никто. Среди подозреваемых были герцог Семантский, маркиз де Буржен, младший сын герцога Льенского и некто граф Долинский, чей титул был вымышленным. Как удалось выяснить Жаку, человек, скрывавшийся за этим титулом - внебрачный сын герцога Таргионского, у которого официально есть только дочь. Что нужно каждому из заговорщиков, было понятно: маркиз и псевдограф мечтали получить герцогский титул, а герцог Семантский метил ни много ни мало в короли.

Оно и понятно, Семантские - побочная королевская ветвь. Жак уже разослал верных людей следить за всеми подозреваемыми, и недавно ему сообщили, что все четверо собирались в доме у маркиза де Буржена. К сожалению, подслушать беседу не удалось. 

Похоже, Эжения была права, предположив, что целью тогда были документы. Ведь именно благодаря взрыву и уничтоженным уликам никого так и не задержали. Всё же аристократа нельзя просто так бросить в темницу без веских на то оснований. Мысли Жака свернули к его будущей жене - хоть Эжения и не дала окончательного ответа, но Жак думал о ней именно как о будущей супруге. Чем лучше он её узнавал, тем больше осознавал, насколько ему повезло. Нахмурившись, Жак вспомнил неприятный разговор с Ланттарским, состоявшийся на их с Эженией помолвке. Сама Эжения в это время общалась с гостями, а Оделл подошёл к Ванреллу якобы для того, чтобы поздравить. Вот только сказанные им слова были далеки от этого намерения:

- Ни и каково тебе, Ванрелл, подбирать объедки с чужого стола?

Жак тогда еле сдержался, чтобы не двинуть по ухмыляющейся физиономии. И то - сдержался только потому, что не хотел портить их с Эжени праздник. Вместо этого он сдержанно ответил:

- Не понимаю, о чём ты. Я просто обнаружил чистейшей воды бриллиант, который ты не сумел разглядеть и оценить, предпочтя ему обычный изумруд.

Герцог Ланттарский на это сузил глаза и процедил:

- Всегда больше любил изумруды.

- О вкусах не спорят, - пожал плечами Монтеберский, поворачиваясь спиной к оппоненту и давая таким образом понять, что разговор окончен. - Каждый в итоге получил, что хотел. 

На этом обмен любезностями закончился. Больше Оделл не подходил к нему, и увидились они в следующий раз только на свадьбе Ланттарского с графиней Траутской. Жак отметил, что новоиспеченные супруги смотрят друг на друга влюбленными глазами и порадовался, что Ланттарский больше не претендует на Эжению. Правда, узнав тогда её краткий рассказ о том, как "подруги" заперли её с Оделлом в одной комнате, Жак сначала ощутил жгучую ревность, а потом, когда до него дошла вся серьёзность ситуации, то запоздолый страх. Ведь если бы Эжению с Кастлером застали в компрометирующей ситуации, то под угрозой были бы два будущих брака - самого Кастлера с Миленой и Жака с Эженией. 

Впрочем, тут же решил Жак, он бы всё равно не отпустил Эжению. Что ему мнение общества, уже записавшего его самого в женоубийцы? Король был бы недоволен, конечно, но заслуги Жака перед короной так велики, что даже мнение монарха для него в вопросе личной жизни - не указ. 

Размышления Жака прервал стук в дверь. Мажордом доложил, что прибыл граф Даниятский. 

"Странно, - подумал Жак, - я его сегодня не вызывал. Обычно мы встречаемся на нейтральной территории. Раз пришёл, значит, что-то важное."

Не обращая внимания на поселившуюся в груди тревогу, Ванрелл попросил проводить гостя к нему в кабинет, сочтя, что для конфиденциального разговора тот подходит лучше гостиной. 

Блондин, едва мажордом скрылся за дверью, в три широких шага оказался у стола, за которым сидел Ванрелл, и молча кинул ему записку. 

Жак поймал бумагу и начал читать. По мере чтения его лицо становилось всё более хмурым. Наконец, он оторвался от записки, и перевёл взгляд на посетителя.

- Откуда это у тебя?