Племянница маркизы - Дария Харон

— Но ведь он этого не совершал!; Это какая-то чудовищная ошибка! — в отчаянии воскликнула Мари.

— Конечно, он этого не совершал, — фыркнул герцог. — Едва ли не каждый из тех, кто перемолвится с Сен-Круа более чем десятью словами, имел основания убить его. Так что дело не в этом. Они хотят устроить показательный процесс, дабы преподать другим наглядный урок, чтобы было неповадно. Вот и все.

— Преподать урок? — растерянно повторила Мари. Трой обнял ее за плечи:

— В последние годы в наших местах все больше непорядков! Недовольство королевской властью постоянно растет. Зачинщики на несколько месяцев попадают за решетку, но это не слишком помогает. Теперь судьи не упустят возможность повесить убийцу королевского племянника, тем самым заверив короля, что его власть нерушима и здесь, на юге.

— Но Тристан этого не делал! Нет доказательств. Как же они хотят обвинять его? — Мари покачала головой, словно отгоняя от себя видение. — Вас разве не выслушали?

— Мартен Пудрен, интендант юстиции Лангедока, видел стычку Триса и Сен-Круа. О взрывном характере Тристана всем хорошо известно, а кроме того, его коробочка с пастилками лежала под телом убитого. Этого достаточно, чтобы выдвинуть обвинение. Но главное — оба сопровождавших Сен-Круа угрожали распустить всю судебную палату Нарбонны, если дело приостановят.

— Я нанял двух адвокатов для защиты Триса. Кроме того, я подкупил надзирателя, чтобы его хорошо кормили и чтобы он получал все, что ему потребуется, — сказал герцог. Он выглядел усталым и разбитым. — Больше в данный момент я ничего не могу для него сделать.

— Я хочу видеть своего мужа, — Мари освободилась из объятий Троя. — Немедленно.

Герцог покачал головой:

— Посещения запрещены. Мы тоже его не видели. Мари, будьте благоразумны, прошу вас. Сейчас мы сделали все, что только было возможно в этой ситуации. Поверьте, благополучие Триса мне так же небезразлично, как и вам.

— В этом я не сомневаюсь, ваша милость, но я чувствую себя такой беспомощной… — Глаза Мари наполнились слезами.

— Как и все мы, мадам, — герцог поклонился. — Прошу прощения, я должен попрощаться с гостями, а перед тем привести себя в надлежащий вид.

Мари кивнула и посмотрела на Троя:

— Мы возвращаемся в «Мимозу»?

— Думаю, это будет разумнее всего. Герцог задействовал все связи, какие мог. Если появятся новости, мы об этом узнаем.

Мари впилась ногтями в ладонь, чтобы не закричать от беспомощности. Сознание того, что Тристан находится в тесной, сырой и грязной камере, предоставленный на милость своих охранников, сводило ее с ума.

Следующие дни не внесли никакой ясности в ситуацию. Ничего не происходило. Не было известий ни от самого Триса, ни от адвокатов и членов суда, ни от герцога.

Мари казалось, что на каждом шагу она наталкивается на незримые стены. Трой избегал ее. Он проводил время на сборе урожая и у виноградного пресса. Молодая женщина тоже пыталась отвлечься, но это не помогло. Вначале она хотела отправить Тристану весточку, но потом вдруг задумалась — о чем писать? О повседневных мелочах? Или о любви, чтобы потом над ее словами в тюремных коридорах гоготали пьяные охранники? Бесчисленные исписанные листки валялись, скомканные, на полу. Беспомощность и постоянное ожидание сделали Мари агрессивной и раздраженной. Она замечала это по взглядам, которые бросали на нее Сюзанн и Фанетта, и знала, что должна с этим что-то делать, если не хочет сойти с ума. Решение, которое в итоге приняла Мари, она сообщила Трою за ужином.

— Я поеду в Версаль и поговорю с королем. Никакого суда не будет. Триса отпустят. Я верю в это.

Трой опустил вилку:

— Мари, твоя вера в людей и высшую справедливость делает тебе честь, но с чего бы королю помиловать Триса? Откуда ты знаешь, что он вообще станет говорить с тобой?

— И тем не менее я это знаю, — возразила Мари, словно позабыв, что из Версаля ее выслали. Она высокомерно вскинула голову и продолжила: — Я знакома со многими влиятельными людьми, которые могут для меня кое-что сделать. Мне надо было сообразить это гораздо раньше.

Трой, нахмурив лоб, рассматривал ее. Он почти в одиночку опустошил бутыль вина, стоявшую на столе. Как и каждый вечер, когда за столом отсутствовал Тристан.

— Думаю, мне не удастся отговорить тебя от этой идеи.

— Верно. Во всяком случае это лучше, чем сидеть без дела.

— Нужно ли мне сопровождать тебя?

— Нет. Ты нужен в «Мимозе». Я возьму с собой Фанетту и Николя, на всякий случай. Я не собираюсь оставаться там дольше, чем необходимо.

Теперь предстояло обсудить вопрос, который она охотно не стала бы затрагивать, но без этого было не обойтись.

— Мне нужны деньги.

— Конечно, они тебе понадобятся, раз ты едешь в Версаль, — Трой придвинул к себе бутыль.

Мари убрала с лица прядь волос и сказала:

— Прекрасно. Я уезжаю завтра утром, если ты, конечно, дашь мне тысячу ливров.

Он наполнил бокал остатками вина:

— Я говорил о деньгах, а не о целом состоянии.

— Речь идет о твоем брате, Трой! — воскликнула Мари и подалась к деверю. — Мне придется оплатить жилье во дворце, купить пару новых платьев и дать денег лакеям, чтобы получать от них сведения.

— За всю свою жизнь я не видел сразу тысячу ливров.

— Ты не знаешь, где Трис хранит ключ от своего сундука? — с тревогой спросила Мари. Без денег она могла забыть о своем плане.

— Конечно, знаю, но мне никогда и в голову не приходило открывать этот сундук.

— Это крайний случай. Мы должны сделать все, чтобы спасти твоего брата. Ты не можешь сейчас торговаться!

Трой немного помолчал, потом отодвинул тарелку и встал:

— Пойдем. Если там есть столько денег, ты их получишь.

Подавленная, она последовала в комнату Тристана, где стоял сундук с деньгами. Вынув ключ из ящика секретера, Трой открыл сундук и достал два кожаных кошеля:

— Вот. Здесь тысяча ливров.

Мари взяла их и прижала к груди. Из-за его молчания ее неуверенность только усиливалась.

— Спасибо.

Он пожал плечами:

— Для меня деньги никогда не имели значения. — Мари кивнула, поскольку не знала, какого ответа ожидает деверь. — Но для многих тысяча ливров — это хороший повод задуматься о своей преданности.

Теперь она поняла, к чему Трой это сказал.

— Я не собираюсь никуда пропадать с деньгами. Мне нужен твой брат, — резко ответила молодая женщина.

— Хорошо. Значит решено, — таким отстраненным, как сегодня, Мари никогда еще его не видела.

— Ты не хочешь пожелать мне удачи?

— Да, хочу. И не только тебе. Нам всем.