В поисках мистики - Н. Аббре

От корзинки Родька глаз оторвать не мог.

— Бабуля, сколько лет твоей корзинке?

— Родимый ты мой, если бы знала, так сказала, она мне от бабки досталась, много у меня других корзинок было, да все состарились, а этой — хоть бы что!

— Продай корзинку, я тебе заплачу, сотню новых корзин купишь, еще внукам останется.

— Так почитай, жалко ее.

— Слушай, бабуля, твои внуки грибы собирают в лесу?

— Ты, что, касатик, они в городе каменном живут, шампиньоны в магазинах покупают.

— А я о чем! Продай корзинку, бабуля!

— Так я тебе новую корзинку продам, зачем тебе это старье!

— Мне эта корзина нужна! Меня за ней послали. Хожу я тут по лесам, ищу тебя.

— Правда что — ли меня ищешь? — лукаво спросила старушка.

— Тебя, ищу, с корзинкой.

— Фу, ты как привязался! Не крещенный ты парень, был бы ты крещенный, никогда не стал бы из рук корзинку выпрашивать.

— Сколько хочешь денег за свою корзинку? Ведь я мог бы у тебя из рук ее вырвать, но я с тобой переговоры веду, можно сказать на государственном уровне!

— Вот треклятый, почини мне забор да крышу, тогда отдам тебе корзину.

— Ты, бабуля не промах, идем, покажи свою хибару.

Бабуля повернула в другую сторону. Покрутила его вокруг елей да сосен, он вообще потерял ориентир, откуда пришел и куда идет. Пришли они к избушке, старой, не в пример музейным. Треть избы занимала огромная печь.

— Бабуля, зачем тебе печь такая огромная?

— Ты, чего, сизый мой, так я в ней моюсь, после того как хлеб испеку, я на ней и сплю.

— Ох, тяжело ты бабушка живешь!

— А куда легче! У меня все есть!

— Продукты, где берешь?

— А мне много надо? Колбасы я ваши не ем. Грибков насобираю, муку мне привозят. Так и подумай, зачем мне твои деньги?

— Вот попал! Неужели тебе ничего не надо?

— Почто не надо? Надо. Дровишки завсегда мне нужны, люблю я тепло.

— Где дрова взять?

— Ты, чего, родимый, больной? Гляди лесу-то сколько! Неужели, мне на дрова не хватит!

— Может тебе пилу "Дружба" купить?

— Так я с малолетства топором дрова рубила.

— Ладно. Показывай забор и крышу.

Через три дня, поработав топором, Родька получил корзину и свободу. Старушка денег у него взяла совсем немного, и столько, сколько считала нужным. Он купил жесткую сумку, упаковал в нее корзину, чтобы не сломалась, и домой поехал.

Галина, увидев корзину, всплеснула по-стариковски руками:

— Молодец, Родион! Прощаю первую поездку! Чудо! Это настоящее чудо! Свет выключи.

Родька выключил свет, закрыл окна. Корзина светилась матовым блеском.

— Настоящая! Проси, что хочешь!

— Хочу, Раису с моря.

— А не много ли ты просишь за корзинку?

— Ладно, я ушел, мне завтра на работу к Григорию Ивановичу выходить.

— Отлично.

Тарас в ночном клубе приобретал популярность, он стал любимцем публики. Его внешность пользовалась успехом и приносила доход. Эльвира держала его на коротком поводке, никуда не отпускала, никого к нему не подпускала. У него появился автомобиль с личным шофером, но жил он все еще на даче. Зимой дорога становилась проклятьем, поэтому он снял номер в гостинице. Это стало известным Элле, она повадилась его встречать у номера.

Эльвире донесли об Элле. Две женщины крупно поговорили, и Эльвира сняла Тарасу однокомнатную квартиру, рядом с ночным клубом. У квартиры появились женщины — поклонницы, его ожидающие в любое время суток. Об этом ей тоже донесли. Эльвира взяла его к себе домой. Как-то она заметила, что одна дорогая дверь превратилась в труху. Выяснила, оказывается, Тарас в дверь кидал нож. Это Эльвиру насторожило, она боялась ножей и запретила ему кидать ножи в доме.

Тарас кидал нож в дверь от ненависти к своему лицу, он его не любил, он скучал по Галине, а Эльвира его одного никуда не выпускала. Чем больше у него становилось денег, тем злее он становился. Он хотел — свободы! Ради свободы он изменил внешность, но был опять на привязи. Для него тайга становилась несбыточным раем, он готов был поехать хоть куда лишь бы подальше от ночного клуба и женских глаз! Его всегда сопровождал крепкий мужик.

Однажды Тарас не выдержал и стал у охранника просить, чтобы тот отпустил его в магазин. Мужик охранник сказал, что живым его не выпустит, и пошел к двери на свой пост. В спину охраннику полетел нож. Тарас подошел к трупу, вынул нож, вытер его, взял документы, деньги и шел без сумки. Как обычно уходят мужчины.

Детектив Илья понял, кто был в городе. Опрос родственников ничего не дал, Тараса давно никто не видел, о его сходстве с неким незнакомцем, Галина и Родька благоразумно промолчали.

Тарас поехал на море, но не доехал, а пересел на другой поезд, до знакомого полустанка в тайге на Малахите. Он, рассчитывал выйти на заброшенном полустанке, где нет перрона для пассажиров, но за время его отсутствие, здесь все изменилось. Его нога из вагона ступила на новый перрон, вокруг разворачивалось строительство. От такого вида, он захотел нырнуть назад в вагон, но поезд стоял минуту или две, и сразу стал набирать скорость. Он прямо, скажем, растерялся и

немного обрадовался: если строительство на начальной стадии, значит, люди здесь нужны.

К своему удивлению, в отделе кадров строительства сидела дочь лесника. Она Тараса не узнала. Здесь нужны были бульдозеристы, разравнивать площадку под новый промышленный поселок. Люди говорили, что рядом нашли залежи какой-то редкой руды. Тарас сказал, что права на вождение машины у него имеются, но он ехал в лес, в отпуск, и с собой их не взял. Ему назначили испытательный срок, и на следующий день он вышел на работу. Девчата в косынках, завязанных на шее, приметили молодого человека, над ним посмеивались, ему строили глазки. А он пытался освоить рычаги бульдозера с помощью одной такой девушки, помня, что последнее его вождение на автомобиле было неудачным.

С бульдозером у него получилось лучше, или ему очень хотелось его освоить. Убитого охранника он пытался не вспоминать, о себе никому и ничего не говорил. Однажды он взял свой складной нож и забросил его в одну из самых глубоких на стройке ям. Таких ножей в местном сельпо не продавали. Ножами он старался не пользоваться. Он был не женат, что сразу отметила дочь лесника, он ее притягивал, как магнит. Девчата заметили страсть начальника отдела кадров и дорогу ей не переходили.

Тарас работал старательно, насколько вообще мог это делать. Они стали встречаться. Дочь лесника звали Флора. Его утонченное лицо загрубело от ветра, солнца, дождя, приобрело бронзовый оттенок, теперь бы его в ночной клуб не взяли. Волосы отрасли, он их завязывал резинкой в хвостик, их неухоженный вид его вполне устраивал. Он начинал свою вторую, двойную жизнь. Ходил в простых куртках, телогрейках, в таких же ватных штанах, в кирзовых сапогах. На голове у него была старая кепка, потом шапка из затертого кролика. В одном из первых домиков он поселился с Флорой. Они расписались, он взял ее фамилию. Теперь он сам не помнил, кем раньше был.