Сокровище князей Радзивиллов - Ольга Тарасевич

Да, дела…

– Привезли паркет, смотреть будете?

От прораба идет запашок вчерашнего застолья, но в настоящий момент это неважно.

– Скажи, ты не видел здесь девушку? Светловолосую, в клетчатой рубашке?

– А что, надо было не пускать? Она так просила, говорила, одним глазочком посмотрю. Ушла она давно.

Значит, моя женщина здесь действительно была. Была и ушла. К своему мужу. Бред…

Все, пора завязывать с этим. Не с реконструкцией, это по-любому дело хорошее. Чем в казино деньги просаживать, лучше оставить после себя что-то хорошее, да и людям польза.

Завязывать надо с Алесей, со всей этой любовью. Мало ли что там кажется, любовь-морковь. Крыша ведь все-таки едет. То видение насчет венчания в церкви у меня реально было. И вот она в таком же платье выходит замуж за другого кренделя. Нет, все, все. Любые мысли об этой девочке наказываются штрафом в два дополнительных километра на беговой дорожке. А еще лучше – в три километра.

Штраф.

Штраф.

И даже теперь, когда я пыхчу на тренажере, отрабатывая установленные самому себе санкции, к моему «наказанию» добавляются все новые и новые километры….

В общем и целом расклад понятен, и он совершенно не в мою пользу. Такие девушки, как Алеся, выходят замуж один раз и навсегда, по большой любви. Она – очень добрый, светлый, приветливый человечек. С искренней симпатией она будет непосредственно болтать со «строителем». Но стоит только попытаться влезть в ее брак – мало не покажется. Если, даже будучи свободной, она хронически не обладала ни врожденной женской склонностью к кокетству, ни практичностью – то теперь тем более мне ничего не светит.

Но это рассуждения на уровне рассудка.

А душа наполнена Алесей целиком и полностью. Я начинаю видеть ее в своем доме, слышать звонкий смех, чувствовать легкий аромат духов. Она настолько моя, она так близка мне, что иногда я начинаю ощущать даже ее эмоции, видеть кадры событий из ее жизни, ее глазами. Я помню, в сознании вдруг возникает серая старенькая «Мазда-626». И эта машина непонятно почему начинает мне казаться такой красивой, я чувствую искреннюю радость, когда думаю о поездке на этом автомобиле. Я, в гараже которого стоят «Мерседес» и «Тойота Лендкрузер»! На следующий день я вижу в городе серую «Мазду», за рулем Алесин боров, а она сама, с сияющими глазами, улыбается прохожим…

И я начинаю бояться, что в следующий раз увижу более интимную сцену. Моя богиня – это что-то настолько возвышенное и святое, я сам о сексе с ней даже не думаю. И очень страшно, что если вдруг…

Кажется, врач, которому я жаловался на хроническую усталость и некоторые «странные видения», так толком и не понял, что со мной творится. Я и сам, кстати, не понимал. Но выписанные им таблетки помогли, галлюцинации исчезли.

Галлюцинации исчезли.

Но не надежды.

Восстанавливая Несвижский замок, я начинаю читать кучу исторической литературы. Мне кажется, что стоит только изучить все эти книжки, которые проштудировала Алеся, и я пойму ее мышление, всю ее сущность. Пойму эту девушку так, как не понимает никто. И тогда уже смогу получить моего ангела.

Но чем больше я начинаю узнавать, тем меньше понимаю Алесин фанатизм.

Да, в истории Беларуси есть славные страницы – как и в истории любой страны.

Но я – бизнесмен, и анализирование вопроса комплексно – моя стихия. Я не могу не отмечать присущей белорусам слабости и пассивности, неумения создавать достойные условия для талантов, боязливости и осторожности. Есть и то, что не поддается объяснению. Откуда при всей покорности у белорусов иногда проявляется эта упертость? Нас должны были уничтожить во время Великой Отечественной, но нигде немцы не встречали такого отпора, как на этом клочке земли…

Я пытаюсь говорить об этом с Алесей. У нее есть блог, там она и отвечает пользователю «Tvoj muzchina»: «Все эти вопросы оттого, что вы родную страну не любите и не уважаете. Попробуйте объяснить, что трава – зеленая. Это очевидно и сложно одновременно».

Она не совсем права насчет отсутствия любви. Но эта любовь – с горьким привкусом ненависти. Оттого, что я не могу понять и получить женщину, которая мне нужна больше всего на свете. Потом, наверное, ненависти становится все больше. Отвергнутые влюбленные – самые безжалостные люди…

Я пытаюсь вытравить из себя эту болезнь. Селю в своем коттедже фотомоделей, трахаю шлюх, работаю по двадцать четыре часа в сутки, играю в казино, пью. Формально жизнь полна событий.

Фактически она разрушена… И это сделала хрупкая хорошенькая девушка. Самое смешное, мне не в чем ее обвинить! Она не давала мне ни малейшей надежды! Алеся была предельно честна со мной и сразу расставила все точки над i. Она не виновата, что стала моим богом, тем, что мне очень нужно, всем, ради чего стоит жить. Но как же все это невыносимо! Такое состояние очень мучительно. И оно не проходит.

Помню, как мой «Мерседес» на скорости больше двухсот километров летит по шоссе. Я настолько измучен, что представляю груду искореженного горящего металла как освобождение. На тормоз нажал, как ни странно, когда вспомнил: на носу тендер, у моей компании есть все шансы его выиграть, и уж такой радости, как собственная смерть, я конкурентам не доставлю. Буду мучиться – а не доставлю!

Помню, как следил за ней. Доверчивая, невнимательная, Алеся бежала в Национальную библиотеку или архив, а я шел следом. Иногда удавалось услышать ее голос, хотелось плакать от счастья…

Через год болезнь зашла настолько далеко, что я желал знать о каждом дне Алеси, обо всех бытовых мелочах, о мельчайших подробностях.

Решение нанять частного детектива возникло случайно. Мой приятель, подозревая, что его благоверная уже давно ему не верна, нанял частного детектива в московской конторе[36]. Я попросил у него телефон и мейл, наврал что-то про сомнения в отношении очередной подруги, которая была влюблена в меня, как кошка, и если и изменяла, то разве что с духовкой, в которой всегда готовила к моему возвращению что-нибудь вкусненькое.

При виде того человека, который приехал из Москвы, у меня невольно вырвалось:

– Это вы и есть частный детектив из агентства?

Я был в шоке! За столиком кафе меня ждала высокая стройная девушка, примерно из таких я выбирал себе подруг для совместного проживания. Но вместе с тем я почему-то сразу же отчетливо понял, что вот именно с этой девицей я не лег бы в постель ни за что.

– У меня нет опыта работы. Но мой начальник, который изучил специфику вашего вопроса, решил, что я справлюсь. Вам ведь нужна просто информация о жизни девушки? Нет ничего проще, я с ней подружусь.

– Вы? Да никогда в жизни!

Она улыбнулась и потребовала аванс за три месяца. Квартиру и машину для нее я подобрал раньше, это было одним из условий работы.

Мне казалось, что я имею дело с какой-то аферисткой. Она не предоставляла мне никакой информации, по мобильному бурчала что-то невразумительное: «Подождите, я готовлюсь, вам ведь нужен результат». Как-то я не выдержал, приехал в ту квартиру, которую снял на площади Победы, и чуть не выпал в осадок: моя помощница была вся в бинтах, словно египетская мумия!

– Я вам все объясню, – прошамкала она в свои повязки. – У меня есть некоторые особенности. И с учетом предстоящей работы я решила не тянуть с операциями. У вас на такие услуги просто смешные цены. И я уверена: ожидание окупится.

Я слушал ее рассказ и нервно ржал. Бывает же такое уродство: мужчина, который переделал себя в женщину! А ведь я всегда был фартовым, по крайней мере в том, что касалось вопросов делового сотрудничества. Это ж надо было так влипнуть…

Через пару недель Вика познакомилась с Алесей. Как ни странно, они действительно подружились очень быстро, стали вместе ходить на прогулки, сидеть в кафе.

– Завтра в двенадцать мы будем есть тортик в кофейне, – предупреждала Вика.

Я приезжал заранее, прикрывшись газетой, садился за столик… и не мог поверить своим глазам… они действительно заходят, располагаются возле окна, общаются: мой умненький ангел и какое-то поверхностное недоразумение, ошибка природы! И ничего Алеся не требует от своей новой подруги – ни цитирования белорусских классиков, ни знания истории.

Я чувствовал себя обманутым. Задыхался от бессильной ярости. Алеся измучила и уничтожила меня. Что осталось от сильного, волевого человека? Жалкая тряпка, ничтожество! А к другим никаких требований не выдвигается, вот Вика – характерное тому подтверждение. За что Алеся так поступает со мной?..

Заехав к своей помощнице за очередным отчетом, я в сердцах бросил:

– Уже ненавижу ее! Ненавижу! Слушай, а как у тебя с моральными ценностями?

– Вы это о чем?

– Ну, человеколюбие, значимость чужой жизни и все такое.

Она пожала плечами:

– Уже никак. В этой жизни – каждый сам за себя. Теперь меня интересует только собственная жизнь. И мне нужны деньги.