Криминальные сенсации (Часть 1) - Гюнтер Продьоль

- Брось! Я ее здесь подцепил, в баре. На это ведь запрета не было.

Канадец воздержался от дальнейших упреков, но по его лицу было видно, что ему не по душе ночное приключение Мортона с гостиничной проституткой. Конечно, меньше всего при этом он думал о моральных принципах.

- Ну, что дальше? Что ты выяснил в Монте-Кристи? - Мортон попытался вернуть беседу в прежнее русло.

- Майк, твое знакомство мне не нравится!

- Выбор был небогат. Одинокие дамы в барах встречаются редко.

- Вот именно! Таких, как эта, разбирают уже у гардероба, - озабоченно сказал Куртис. - Боюсь, тебе ее подставили.

Раздраженный упреками, Мортон пробурчал:

- Скорее всего. Но согласись, гораздо приятнее, когда тебя опекает такая штучка, а не дышит в затылок какой-нибудь бандит с автоматом. Даже если она на самом деле из секретной службы, роль свою она играла здорово.

- Не сходи с ума, Майк! Если тебя уже и в отеле пасут, ты же ничего не сможешь сделать.

- Тогда расскажи, наконец, что было в Монте-Кристи, чтобы нам не терять время на твои проповеди.

Куртису надоела перебранка, и он начал рассказывать:

- "Бичкрафт" еще стоит в Монте-Кристи. Мэрфи доставил туда Галиндеса, и на этом его задание было выполнено. В Монте носилки погрузили в армейский самолет, которым управлял личный пилот Трухильо Октавио де ла Маза.

Мортон недоверчиво покачал коротко остриженной головой:

- Об этом что, говорят на аэродроме или, может, что-нибудь такое есть в газетах? У меня сегодня еще не было времени их почитать.

Куртис не обратил внимания на иронию в словах Мортона:

- Похищенного человека, да еще в бессознательном состоянии, в пакет не завернешь. На таком аэродроме всегда есть десятки людей, которые могли это видеть. Нужно было лишь немного походить вокруг - и все дела.

Мортон, все еще несколько раздраженный, проворчал:

- Ну хорошо, предположим, все действительно так, как ты говоришь. Тогда куда сейчас запрятали Галиндеса? И жив ли он вообще?

- Галиндес сейчас здесь, в городе. В порту на "Президенте Трухильо" - это личная яхта главы государства.

- Об этом тоже на аэродроме говорили?

- Кончай ты свои подколки! Я ведь тебе не басни рассказываю. Я знаком с Октавио де ла Мазой. Ведь это он мне тогда подсказал, что за нападением на банк стоит брат президента.

Мортон ухмыльнулся:

- Извини, Куртис, я здесь чего-то не понимаю. Неужели ты считаешь, что Трухильо настолько глуп, чтобы взять к себе в пилоты человека, не лояльного к режиму... Знаешь, моей фантазии для этого не хватает...

- А де ла Маза и не является политическим противником Трухильо. Он вообще равнодушен к политике. Тут дело в личных мотивах. Ты знаешь сына президента?

- Красавчика Рафаэля Трухильо? У которого были неприятности с Ким Новак и Жужой Габор? Так его ж вся Америка знает. Редко какой журнал о нем не пишет...

- Так вот этот лихой Рафаэль взял и соблазнил красивую и тогда еще непорочную сестричку летчика, а потом бросил ее с незаконнорожденным ребенком. По старым доминиканским обычаям такой позор можно смыть только кровью обидчика.

Ироничная улыбка исчезла с лица Мортона.

- Значит, ла Маза настроен против семьи Трухильо. Что-то я туго соображаю... Так это же находка для нас - этот капитан-летчик...

- Тут ты совершенно прав, - согласился Куртис.

- Гм, а как мы выйдем на него?

- Я уже делаю это. У тебя же будет другая задача.

- Какая?

- Джерри Мэрфи! Ты должен с ним поговорить. Он ведь американец, как и ты. Убеди его вернуться в Америку и дать показания в качестве свидетеля.

- Он что, хочет здесь остаться?

- Ты его можешь за это упрекнуть? Десять тысяч у него в кармане, к тому же гарантирована работа в личной авиации Трухильо... Он будет вторым пилотом у ла Мазы.

- Как же мне заставить его отказаться от всего этого?

- А ты ему объясни, что долго он здесь не протянет. Его жизнь все время будет висеть на волоске, ведь Трухильо не любит оставлять свидетелей своих преступлений.

- Хорошо, с мистером Мэрфи я поговорю, - проговорил Майк Мортон.

Куртис, взглянув на свои часы, сказал:

- Вот и отлично, через полчаса Мэрфи будет здесь. Я пригласил его в бар.

В мягком разноцветном отблеске неоновых ламп увядшее лицо Мэрфи выглядело не таким серым и изнуренным, как при дневном свете. Одетый с головы до ног во все новое, он, казалось, сошел со страниц какого-нибудь американского иллюстрированного журнала мод. Мэрфи носил очки с толстыми стеклами без оправы и на первый взгляд производил впечатление состоятельного адвоката или сенатора. Его немного пошатывало, так как уже успел выпить. В Сьюдад-Трухильо у него еще не было связей с торговцами наркотиками, поэтому для поддержания жизненного тонуса использовал крепкие спиртные напитки. Однако пьяным на сей раз отнюдь не был. Зайдя в бар, он пожал руку Куртису и сдержанно кивнул Мортону.

- Добрый день, мистер Мэрфи, - приветливо поздоровался Мортон, но в ответ натолкнулся на холодную настороженность. С самого начала оба почувствовали взаимную антипатию.

Мэрфи сразу же повернулся к бармену, который возился с бутылками, готовясь к вечерней работе.

- Эй! - вместо приветствия крикнул ему Мэрфи и заказал большую рюмку кальвадоса, который он оценил, будучи во время войны во Франции, и пить который стало в Америке модным благодаря Ремарку и его роману "Триумфальная арка". Но, как выяснилось, на Доминиканскую Республику мода не распространилась, так как бармен лишь беспомощно пожал плечами. Название "кальвадос" было ему незнакомо, во всяком случае если говорить о названии алкогольного напитка.

Мэрфи вполголоса выругался, схватил, не долго думая, стакан Куртиса и одним торопливым глотком осушил его. Куртис сделал знак бармену и заказал три полных стакана.

- Только, пожалуйста, без содовой, - уточнил Мэрфи, и на его лице впервые появилось какое-то подобие дружелюбной улыбки.

Куртис по-товарищески положил ему правую руку на плечо, а левой указал на Мортона:

- Это тот человек, Тэд, о котором я вам рассказывал. Майк Мортон, мой давнишний друг, а с этого момента - если хотите - и ваш тоже.

- О'кей, - сказал Мэрфи, хотя нельзя было понять, то ли он согласен принять предлагаемую дружбу, то ли это "О'кей" сказано просто так, как обычно люди говорят "добрый день", "бог в помощь", "как дела"... И только когда на стойке появился полный стакан виски, он продолжил: - Да... прекрасная страна... Приятные, дружелюбные люди. Только кабаки никуда не годятся.

Он взял стакан и выцедил его до последней капли.

- На самом деле, мне здесь очень нравится. Вот только кабаки... но к этому нужно привыкнуть.

Майк Мортон тем временем напряженно искал повод, чтобы направить разговор в нужное русло. И наконец, не найдя ничего подходящего, сделал то, что меньше всего надо было делать, - сразу раскрыл все карты:

- Вы, значит, перевозили Галиндеса, мистер Мэрфи?

Это прозвучало совсем безобидно, так, между прочим, как будто спрашивают прибывшего, хорошо ли он долетел. Тем не менее Мэрфи тотчас разозлился и напустился на Куртиса:

- Откуда он знает об этом?

Куртис попытался его урезонить:

- От меня, Тэд. Я ему все рассказал. Что в этом такого? Вы же сами еще позавчера не знали, кто был этот человек. А мой друг просто хотел дать вам пару дельных советов... как ваш соотечественник. Об этой истории теперь уже многие знают.

Мэрфи в возбуждении схватил канадца за лацканы пиджака:

- Кто еще об этом знает, а?

- Да вся Америка, Тэд, - бросил Мортон, вытащил из кармана сложенную газету и развернул ее. Это была "Нью-Йорк геральд трибюн". - "Похищение людей! Исчез профессор Галиндес!" - зачитал Мортон заголовки и протянул газету летчику. Мэрфи поднес ее вплотную к глазам и стал медленно читать сантиметровые буквы.

- Послушайте, Тэд. Вы здесь в опасности. За всей этой историей стоит доминиканское правительство. Вы - единственный свидетель, который может это доказать. Ведь именно вы переправили сюда Галиндеса. Если все всплывет, будет международный политический скандал. Трухильо себе этого позволить не может, значит, он будет стремиться заткнуть вам рот. Вы должны немедленно возвращаться в Америку. Поедемте со мной! Мы вылетим завтра же утром, пока к делу не подключились влиятельные силы.

Мортон использовал все свое красноречие, но летчик, похоже, его не слышал. Он не отрываясь смотрел в газету и вдруг в ужасе воскликнул:

- Похищение людей?! Ведь за это полагается газовая камера! Они меня казнят.

Он опустил газету и уставился в пустоту. Сквозь стекла очков были видны его широко раскрытые глаза с мертвенно-застывшими зрачками.

Куртис забрал у него газету:

- Вы не совершали никакого похищения, Тэд. Ведь вы даже не знали, кто был в самолете.

Тэд Мэрфи продолжал, не двигаясь, стоять между двумя детективами.

- Тэд, дайте возможность прокуратуре использовать вас как свидетеля обвинения, - продолжал уговаривать Мортон. - В этом качестве вы освобождаетесь от уголовного преследования. Так гласит закон: вас нельзя привлекать к ответственности, а тем более судить. Но другие - настоящие преступники отправятся в газовую камеру. Тэд, нечего раздумывать! Это ваш единственный шанс. Здесь вас просто уберут, как это делали раньше с сотнями других - тех, кто кое-что знал о подобных преступлениях. Вся семья Трухильо - банда убийц! У них на совести свыше двухсот пятидесяти жертв!