Черный паук - Виктор Мясников

И Славка купил-таки мушкетерские усики и шкиперскую бородку, пока смутно представляя, как их использует. Хотя что тут думать-то особо? Может, через день-другой снова придется менять личину. Поэтому он даже записал на бумажке, что приклеивать следует БФом, а потом клей растворять спиртом или одеколоном. На улицу вышел уже лохматым, с русыми волнистыми волосами до плеч. В киоске купил большие солнцезащитные очки и вообще сделался неузнаваем.

Заглянув в пару магазинов, Славка оделся в джинсовую рубашку, ярко-красную куртку и зеленые велюровые брюки. Прежнее барахло столкал в большую спортивную сумку, переброшенную на широком ремне через плечо. Разглядывая себя в зеркальной стене магазина, он с неудовольствием заметил, что от прежнего Славки остался свежий шрам возле уха, неуместно выглядывающий из-за дужки очков.

Пришлось посетить ещё один универмаг, чтобы купить плейер, именуемый за границами "уолк-мен". Но маленькие наушники, спрятанные в розовых поролоновых шариках, оказались слишком малы. Тогда Славка приобрел в хозяйственном отделе пару красных поролоновых мочалок-губок и простенькие ножницы за две тысячи. Он сам вырезал большие диски, в которые воткнул наушники. Эти красные кругляши на ушах превратили его в законченного рокера, отлично прижимали парик, а шрам прикрылся, словно его и не было никогда. Плейер, как полагается, висел на шее, словно кирпич на ошейнике Муму, и так же помалкивал. Славка не стал его включать, чтобы слышать окружающий мир, полный врагов и опасностей.

* * *

Поколебавшись, Славка набрал телефонный номер Тани. Чувствовал, что не следует этого делать, к хорошему не приведет, но не удержался. Его уже замучило то непонятное, что творилось вокруг девушки. Ночную засаду в подъезде он связывал не с ней персонально, а со своей собственной глупостью. Нельзя было вот так открытым текстом говорить и бежать сломя голову. Ясно же, что Таня - единственный путь к нему. Точнее, он обязательно проявился бы, пытаясь с нею связаться. Телефон могли прослушивать, команду держать наготове, в машине ждать у подъезда.

- Алло? - раздался в трубке знакомый голос.

- Танюша, это я. - У Славки даже дыхание перехватило от волнения. Узнаешь?

- Вы не туда попали! - с нажимом ответила Татьяна и положила трубку.

Славка уныло поплелся по улице. Если бы он услышал угрозы в адрес девушки, какие-то требования, то, наверное, сразу пошел бы сдаваться в милицию, лишь бы её вызволили из лап бандитов. Но такая неопределенная ситуация начинала его злить. Постепенно Славка от уныния и раздражения перешел к стадии тихого кипения, переходящего в ярость. С трудом удалось взять себя в руки.

Послонявшись ещё немного по улицам, Славка остыл и почувствовал безмерную усталость. Бессонная нервная ночь и день почти без отдыха давали о себе знать. Когда лежал на балконе, мог бы вздремнуть, но слишком был возбужден, постоянно ожидал разоблачения. Следовало где-то приткнуться до вечера. Прикинув, он решил вернуться обратно в квартиру с балконом и старушкой. Предварительно заглянув в магазин, он оказался у знакомых дверей и с удивлением обнаружил, что они не заперты. Старушка переместилась на диван и неподвижно смотрела на темный экран телевизора. На Славкино появление зашевелилась, повернула голову, подслеповато принялась разглядывать.

- Здравствуй, бабуля! - бодро поприветствовал её Славка. - Принимай гостя!

Он импровизировал на ходу, применяясь к обстановке. Безобидная старушка, похоже, с большим торможением воспринимала все происходящее и не могла служить источником опасности.

- Здравствуй, здравствуй, - закивала, как птичка, силясь рассмотреть вошедшего слабым зрением. - Что-то и не узнаю. Ты чей будешь-то?

- Славик я, не припоминаешь, бабуля? - бросил к стене огромную сумку. - Дверь-то почто не запираешь? - постарался перевести разговор в другое русло.

- Так Лиля из магазина придет, - пояснила старушка и принялась снова рассматривать Славку. - Так ты Марьин, поди?

- Точно! - обрадовался Славка. - Он самый, Марьин. Привет тебе от нее.

Старушка сразу успокоилась, в отличие от Славки, который, наоборот, заволновался, услышав про какую-то Лилю. Но сбегать и прятаться не стал, а отправился на кухню, принялся выкладывать на стол купленные продукты. Грязную посуду сложил в раковину и пустил горячую воду. Скрипнула входная дверь, и раздался сладенький голосочек:

- Вера Степановна, я вам покушать принесла. Молочка, хлебца, сахарочку...

- Ой, спаси тя, матушка, опять выручила, - тихо зашелестела в ответ старушка. - Денег-то хватило? А то я их не понимаю, нонешних.

- Хватило, голубушка моя, как раз хватило.

Славка вышел навстречу гостье, и та поперхнулась, увидев косматого парня в красной куртке и темных очках. Наушники уже болтались на шее. Лиля оказалась востроносенькой худенькой теткой. Рыжие крашеные волосы лезли из-под ярко-азиатского платка, как трансформаторная проволока, спущенная с катушек мелкими спутанными колечками. Синий плащик был ей великоват и весь собрался спереди, притянутый пояском. В руке тетка держала раскрытую сумку и трясла ею перед носом у старушки.

- Точно хватило денег? - мрачно спросил Славка и упер в бока кулаки, при этом приподнялся на цыпочки и качнулся вперед, сразу увеличившись в размерах. Его красная куртка раздулась, и он сделался похож на разозленного осьминога.

- Хватило, - упавшим голосом ответила тетка и съежилась внутри плаща, как синий моллюск в чужой раковине.

- А может, ещё и осталось? - Славка почувствовал, что его начинает трясти. - Давай-ка посчитаем.

- А ты, собственно, кто такой? - нашлась вдруг тетка. - Чего тут делаешь?

- Баба Вера, объясни товарищу, что я Марьин, - Славка подошел и глянул сверху вниз на остроносую. Кулаки его сжимались все крепче.

- Марьин это, Марьин, - заторопилась старушка. Она не понимала, что происходит.

- Бабуль, ты сколько ей денег дала? - продолжал Славка выяснять подробности момента.

- Дак я не знаю этих денег, - та слабо махнула рукой. - Дала, сколь было.

- Подавись своими деньгами! - вдруг взвизгнула тетка и выбросила из-за пазухи сплюснутые вчетверо, влажные и нагретые пятидесятки. - Я её кормлю, обстирываю, лекарства таскаю, а они вместо благодарности.., - остроносая мелко затрясла свободной рукой, словно тасовала карточки с написаными словами, отыскивая нужное, не нашла и взвизгнула: - Явился, сейчас пропишется!

- Пошла вон, крыса! - Славка эффектным театральным жестом указал на дверь.

Тетка вылетела как пробка вместе с сумкой, унося в качестве моральной (или аморальной?) компенсации купленные продукты. Славка запер замок, услышав, как яростно грохнула соседская дверь. Лиля, значит, обитала за стенкой и не упускала случая запустить руку в старухин карман.

Вернувшись на кухню, Славка принялся разгребать мусорные завалы. Тараканы кидались врассыпную. Облупленный холодильник, похоже, был давно отключен, но запах внутри соответствовал сохранившейся питательной среде. В кастрюле что-то буйно цвело, а на сковородке, наоборот, мумифицировалось в скрюченном виде. Старушка пару раз порывалась проникнуть на кухню, но Славка её отправлял обратно на диван. Попутно с уборкой он сварил на молоке жидкой гречки, в придачу щедро заправив её маслом, а в чашке с кипятком растворил бульонный кубик. Баба Вера ела молча, но глаза у неё слезились, и она вытирала их тыльной стороной костлявой ладошки.

Ожесточенная работа отвлекала Славку от дурных мыслей и волнений. Он представлял, что приехал в гости к бабушке. Только сейчас он сообразил, что так же, как не было у него отца, так не было и бабушки с его стороны. Та бабушка, которая его не любила, была не в счет. Так пусть эта убогая Вера Степановна станет той самой другой бабушкой, о которой он ничего не знал, а тут вдруг встретил. Такой вот счастливый случай, баба Вера нашлась.

В последнее время ему так не хватало домашних стен, нормального человеческого жилья, повседневных житейских хлопот. Потому, пожалуй, так и за Татьяну цеплялся. Сейчас отскабливание окаменелой грязи даже доставляло ему удовольствие. Время от времени старуха спрашивала:

- Так ты чей будешь-то? - и, услышав ответ, задавала новый вопрос: Дак Марья-то как живет?

Потом она уснула все на том же диване. Упала на бок, головой на подушку, поджала ноги и натянула на себя ветхое одеялко. Похоже, она давно переселилась на диван. К кровати, судя по всему, не прикасались все лето. По крайней мере, слой пыли свидетельствовал не менее как о двух месяцах неподвижности. В шкафу Славка отыскал постельное белье и улегся на кровать. Совесть его не мучила, поскольку другого спального места не имелось, а будить старушку он постеснялся. Было ещё светло, но Славка уснул почти мгновенно, сил уже никаких не осталось.

Ночью старуха дважды вставала, шла на кухню, вытаскивала из холодильника еду и, чуть пожевав, отправлялась обратно на диван, оставив все на кухонном столе. Славка каждый раз просыпался, прибирал продукты и со вздохом ложился обратно, засыпая чутким звериным сном.