Арбалетчики князя Всеслава - Безбашенный

Тордул мрачно смотрел со стены на это безобразие, затем поманил к себе меня и трёх пращников-балеарцев.

- Мы не воюем с Римом, - напомнил он, - Но будет нехорошо, если римляне разобьют сейчас Кулхаса. Тогда они захотят войти в город как победители, а мы ведь с ними не воюем - будет очень нехорошо. А эти три слона... Вы поняли меня?

Разумеется, мы всё поняли правильно.

- Не стрелой! - одёрнул меня начальник, когда я намылился уложить в желобок болт, - Я видел, как ты стреляешь "желудями" - сделай так и на этот раз. Зачем оставлять следы?

Один из балеарцев подал мне свинцовый "жёлудь" и положил передо мной на парапете ещё несколько. Что ж, разумно!

Я целился в башку погонщику одного из слонов, но проклятая свинчатка закувыркалась в полёте и со смачным шлепком впечаталась в ухо самому слонопотаму. Млять! Ну какого ж, спрашивается, хрена эти долбаные античные пращники не пользуются нормальными круглыми пулями! Религия, что ли, не позволяет?! Уроды, млять! Одновременно "жёлуди" балеарцев вспенили воду речки, маскируя меня перед римлянами имитацией бестолкового "дружественного огня". Вот за это - спасибо! Взвившийся на дыбы элефантус едва не стряхнул погонщика - нумидиец уцепился за его раненое ухо, что тому тоже не понравилось, а я уже целился в погонщика другого слона. На сей раз взял поправку, и "жёлудь" звезданул того меж лопаток. Арбалет придал ему ускорение уж всяко не хуже пращи, и нумидиец, раскинув руки, мешком свалился под ноги своему гиганту. И снова балеарцы замаскировали мою диверсию - один даже в щит турдетанскому всаднику свой "жёлудь" влепил для пущего правдоподобия. Хорошо хоть - в бронзовый умбон попал, а то ведь иначе и пробить мог бы ненароком. А я брал на прицел третьего погонщика. Ага, есть! Метил, правда, в бочину, а всадил в ляжку, но и то хлеб. Черномазый - не негр, конечно, но почерномазее иберов - взвыл от боли и отвлёкся от управления своим "танком". Пращники продолжали маскировать меня - наши пращники, а турдетанские вплотную занялись слонопотамами. Заодно уконтрапупили первого нумидийца, в которого я промазал, а я уж доделал третьего, влепив ему наконец в шею. А некоторые из турдетанских кавалеристов спешились, подступили к слонам и принялись забрасывать их дротиками. А животина ведь уже "бесхозная", ну и повернула взад - две штуки повернули, третьей я успел впендюрить очередной "жёлудь" в "убойное" место между глазом и ухом. Не ружжо, конечно, да только ведь и "жёлудь" потяжелее ружейной пули будет. Поплохело хоботному, а тут его ещё и пара саунионов железных продырявила. Двух оставшихся помогли завалить и сами союзнички римлян - что топтать и протыкать бивнями будут их самих, уговору не было, не подряжались они на такое. Жалко слоников, но такова се ля ви...

Кордуба велика лишь по иберийским меркам, а так - не особо-то. Мёртвые слонопотамы лошадей уже не пугали, уцелевшие сторонники Рима брызнули врассыпную, и конный "сюрприз" Кулхаса с гиканьем понёсся вокруг города для захода гордым квиритам в тыл, да и пехотинцы поспешали следом. Несколько пращников, правда, восприняв слишком уж всерьёз имитацию наших, вздумали обстрелять нас. Первые "жёлуди", хвала богам, просвистели мимо, мы раздумывали, как бы нам предотвратить вторые - так, чтоб без излишнего членовредительства, но тут проезжавший мимо начальник турдетанского подкрепления что-то им проорал. Пращники снизили прицел - это было хорошо заметно по их сливающимся в размытые круги пращам... Чпок! Чпок! Чпок! "Жёлуди" смачно впечатались в стену - для порядка, ни одна сволочь теперь не скажет, что Кордуба в сговоре с Кулхасом, вот они - следы обстрела! Турдетанский вождь, уладив инцидент, приветственно махнул рукой и поскакал дальше, а моему боковому зрению как-то уж очень настойчиво показалось аналогичное движение руки нашего начальника. Нет, конечно же, показалось! Ну какие на хрен приветствия между врагами, гы-гы! И привидется же такое!

- Хорошая работа! - одобрил он, обернувшись к нам.

- Какая работа, почтенный? - я изобразил преувеличенно изумлённую харю, - Разве ж мы воюем с Римом? Мы стреляли во врагов Рима, проклятых мятежников! Плохо отстрелялись, промазали, но мы очень старались! Далеко, почтенный, трудно попасть!

- Гы-гы-гы-гы-гы! - загоготали балеарцы.

- А что до погонщиков на слонах, - продолжил я "отмазку", - То они сами со слонов попадали! Мы-то тут при чём? Крепче надо было держаться и не зевать! Может, молоды они были и неопытны, а может - пьяны, я не разглядел - далеко, почтенный! Да и не приказывал ты мне приглядываться, ты мне приказывал стрелять в мятежников!

- Гы-гы-гы-гы-гы! - подтвердили балеарцы.

- Ты умный солдат, Максим, и всё понял правильно, - Тордул и сам с трудом сдерживал смех, - Именно так всё и было! Все всё поняли?!

- Гы-гы-гы-гы-гы!

- И хотя вы - проклятые мазилы, и из вашего жалованья следовало бы вычесть стоимость потраченного вами зря свинца, я всё-же похлопочу, чтобы вместо этого вас наградили. За ум, наблюдательность и понятливость, хе-хе!

В отличие от Ганнибала, Кулхас воевал на своей земле, и людей у него хватало. Нашлись у него подкрепления и для прогибавшегося под римским натиском фронта - турдетаны не собирались рисковать так, как рисковал старший из Гамилькарычей. А потом ударила конница с дальнего от нас фланга, за которой выбежало и немало пеших - там у римлян не оказалось слонов, и вспомогательные войска римских союзников были смяты сходу. Фронт остановился, легионеры перестраивались - чётко перестраивались, быстро, слаженно. Извлекли римляне урок из Канн и повтора их вовсе не желали. Тут объехали наконец город и налетели на них резервы турдетан с нашей стороны. Месиловка вышла знатная!

Своей и союзной конницы хватало и у римлян, так что повтора Канн у Кулхаса не получилось. Триарии стояли насмерть, отходя лишь по сигналам горнистов, под их прикрытием вполне организованно отходили и принципы, и лишь гастаты с велитами местами запаниковали, разбегаясь в разные стороны...

- Будет нехорошо, если они побегут спасаться к нашим воротам, - озабоченно проговорил Тордул, - Мы ведь друзья Рима, придётся впустить...

Но правила игры прекрасно понимал и вождь мятежных турдетан. Один из его отборных кельтиберских отрядов быстренько отрезал римским беглецам путь к воротам Кордубы, заворачивая их обратно, в общую свалку.

Кое-как, периодически огрызаясь конными контратаками, римляне и их союзники откатывались восвояси - не уничтоженные и даже едва ли разбитые наголову, но сражение всё-же явно проигравшие. Поле боя осталось за турдетанами, многие из которых - особенно ополченцы-пейзане - уже торжествовали.

- Что ж они делают! Надо же преследовать и добивать! - раздался голос невесть как пробравшегося на стену Велтура, - Ещё немного нажать...

- Ты прав, - согласился наш командир, - Но это крестьяне, а не воины!

- Да разве я о них! - горячился мальчишка, - Кулхас-то что себе думает?! Это же ещё не полная победа!

- Крестьяне думают иначе, а настоящих воинов у Кулхаса недостаточно.

Крестьяне в самом деле думали иначе, заражая своим настроем и часть вояк-профи. Зачем продолжать рисковать жизнью, когда вот она - победа? Многие приплясывали, потрясали оружием, горланили победные песни. Не ко времени, конечно, но можно понять и их - ведь побили не кого-нибудь, а хвалёных римских легионеров! Заразились настроем победителей и многие на стене:

- Победа! Наши им вломили! Хвала богам!

А с другого конца поля пылали так и не пригодившиеся римлянам укрепления их лагеря.

- Надо сделать вылазку и захватить его! Там же столько всего! - озарило Велтура.

- Вот как раз этого делать и не надо! - ответил ему поднявшийся только что на стену Ремд.

- Но ведь его сейчас легко захватить!

- Велтур, мы ведь не враги Риму! Хорошо ли будет, если мы захватим имущество его войск? Кроме того, это добыча Кулхаса и его воинов. Это они сражались на поле, а не мы! Хорошо ли посягать на чужую добычу?

- Стыдись, Велтур! - наехала на него и успевшая очутиться здесь же мать, - Ты знатный человек, и не все твои помыслы должны быть открыты для чужих ушей! А ты высказываешь их всем и каждому, как какой-то мужлан!

В общем, пацан попал под раздачу. Жаль парня, мне ли не знать, каково это, когда моя собственная мать бывала иногда и худшей стервой, но... По случаю особых обстоятельств "домашний арест" оказался временно приостановленным и для его сестры. А "досточтимый", успев уже обменяться многозначительными взглядами и парой негромких фраз с моим командиром, одобрительно кивнул мне и, приосанившись, встал так, что загородил "почтенной" Криуле обзор.

- Я, кажется, пропустила самое интересное?

- Да уж, зрелище было ещё то! - но интересовало нас, конечно, совсем не оно.

На сей раз, ныряя ко мне под плащ, Велия не жаловалась на несуществующий холод, да и я сам уже не маскировал своих действий под стремление "просто согреть"...