Своя-чужая жизнь, или Верни мою любовь - Алена Винтер

– То есть получается, что у меня никогда не было своего мнения и я жила по указке Вероники? Ты это хочешь сказать?! – вспылила Анна, но быстро остыла, так как поняла, что секунду назад уже сама ответила на свой вопрос. – Чистая правда, да… Кого я пытаюсь убедить в обратном?

– Да, Кирсаныч: ты – в заднице.

– Нет, Женька, еще нет – пока что. Но вот когда Вероника выдаст мой секрет Рэму, тогда уж точно я окажусь в полной заднице.

– Странное имя, – задумчиво проговорил Виноградов, который все это время молча заваривал чай. – Революция Энд Марксизм? Кто же так постарался назвать его?

– Неуч, – Женя остановилась перед Виноградовым и с любовью погладила его по плечам. – Рэм – брат-близнец Ромула, основателя Рима. Дети весталки и бога войны Марса.

– Так, значит, его родители обожали историю?

– Мать Рэма – профессор, – сказала Анна. – Преподает в МГУ. Савальская Тамара Демидовна. Слышал о такой? Она автор исторических книг.

– Не слышал, – признался Виноградов. – Я даже газеты не читаю, а уж тем более книги.

– Не утрируй. В твоем доме имеется приличная библиотека. Поэтому не стоит казаться хуже, чем ты есть на самом деле.

– Анна, почему ты так боишься Галеева?

– Он злой и непредсказуемый человек. И оттого – страшный. Я действительно боюсь его. Каждый раз, когда я оказываюсь с ним наедине… – Анна вдруг покраснела под пристальным взглядом Артема и стукнула его кулаком по плечу. – Не смотри так на меня! Мне становится стыдно!

– Продолжай, – попросил он, быстро стерев с лица улыбку.

– Рэм всегда был неистовым и жестоким. Издевался над своими подругами, а одну девушку, еще во времена учебы в университете, избил до полусмерти. Его дед тогда все уладил, но, насколько мне известно, девушка потеряла зрение. Рэм сделал ее инвалидом только потому, что она ему ответила как-то не так и ему это не понравилось. И это далеко не единичный случай его несдержанности. Пижон и позер, он всегда находился в центре внимания. Мог выбрать любую понравившуюся ему девицу, провести с ней ночь, а уже на следующий день появиться в обществе с другой, непременно красивой, яркой девушкой.

– По отношению к тебе Рэм тоже проявлял жестокость?

– Никогда, – сказала Анна. – Но я всегда чувствовала, что в нем клокочет… ярость. Порой ему с трудом удавалось сдерживаться, чтобы она не вырвалась наружу.

– Зверюга, – сделала вывод Женя.

– Это правда. Рэм – настоящий зверь. Неуправляемый, злобный, живущий инстинктами, не разумом… Но иногда он умеет быть милым. Он напоминает мне тигра, красивого и страшного одновременно. До него хочется дотронуться, несмотря на его смертоносные клыки. Ты манишь его, привлеченная красивой мордой, но, как только он делает шаг навстречу, пугаешься, замечая его когти, и убегаешь. Однако теперь уже он не желает отпускать тебя! Мы с Рэмом бегали друг от друга много лет, с переменным успехом, не давая друг другу оторваться на значительное расстояние.

– А с кем ты познакомилась раньше? – Виноградов с серьезным выражением лица продолжал допрос. – С ним или с Романовым?

– Практически одновременно с обоими. С небольшой разницей, всего в несколько недель.

– И обоих тебе представила Вероника, у которой были свои виды на этих кобелей? Тогда понятно, почему твоя сестра так одержима ненавистью к тебе.

– Ошибаешься. – Анна нервно прошлась по кухне. – Я тоже думала, что она злится на меня из-за Влада и Галеева. Вернее, из-за того, что они оба предпочли ей меня. Но все не так просто, как кажется на первый взгляд. Возможно, вначале так и было: она возненавидела меня из-за Рэма. Но затем Вероника начала буквально бредить моим сыном! Ее не интересовал Влад и статус жены дипломата. Все это являлось лишь антуражем, главной целью был Саша. Она хотела быть его матерью, оттого и убрала меня с дороги.

– Что за глупости! – вскричала Женя, всплеснув руками. – Родила бы! Кандидаты на роль папаши у нее наверняка имелись… – Она вдруг на миг замолчала. – Видимо, она не смогла забеременеть. Она тебе ничего на этот счет не говорила?

– Нет. Молчала.

– Слушай, Кирсанова, – Виноградов потянул Анну за рукав, – ты так ни разу и не назвала имя третьего.

– Кого? – вместо Анны спросила Женя.

– Того, кто был с Владом и Вероникой на острове, – пояснил Артем.

– Я не знаю этого человека. Лишь смутно помню его лицо. Но кто он и как оказался в том месте – не имею ни малейших предположений. Я уже до предела измучила себя этими вопросами, – добавила Анна, взяв в руки телефон.

– Кому ты собираешься звонить? – забеспокоилась Женя. – Веронике? Мы еще не решили, как поступим с ней!

– Успокойся. – Анна подняла руку, останавливая быстрый поток слов подруги. – Я хочу поговорить с Кириллом. Но, похоже, теперь уже он не желает со мной общаться. Шестой раз набираю его номер – и каждый раз слышу длинные гудки. Видимо, Вероника жестко по нему проехалась, раз он не считает нужным даже послать меня по телефону. Да, убивать ее я не собираюсь, но вот что касается денег – она их не получит!

– А Галеев? – спросила Женя.

– Ждет меня сегодня к себе. Однако к нему я не поеду. Встречусь с Кириллом, это для меня намного важнее.

– Так ты вообще не собираешься встречаться с Рэмом? – На лице Жени отразилось недоумение.

– Отчего же? – Анна устало потерла занывшие виски, стянула с головы обруч, который, казалось, стягивает сам мозг, мешая ей думать и причиняя нестерпимую боль. – Я должна с ним встретиться и поговорить, иначе это будет нечестно по отношению к нам обоим. Не желаю больше мучить его, да и себя, признаться, тоже. Ох, Женька, я всегда пытаюсь убежать, скрыться, вместо того чтобы решать проблемы, когда они появляются. Поэтому бегства от жизни больше не будет. Я обязательно увижусь с Рэмом, но – не сегодня. Вечером я хочу увидеть Кирилла, объясниться с ним.

– Собираешься излить ему душу? А если он оттолкнет тебя?

Анна ожидала подобного вопроса и ответила сразу же:

– Постараюсь объяснить ему все в такой форме, чтобы после услышанного он не испытал ко мне отвращения. Не получится – попробую еще раз.

– И так – до бесконечности? – рассмеялся Виноградов.

Глава 19

В семье Галеевых совместные ужины были редкостью. Объясняли это члены семьи своей вечной занятостью, несовпадающими рабочими графиками, однако настоящая причина скрывалась в том, что никто не желал тратить время на скучнейшую трапезу и такие же невеселые разговоры в кругу родных. Галеевы уже давно жили в разных мирах, каждый в своем, и эти миры практически не соприкасались между собой. Их отношения превратились в подобие общих собраний, где каждый коротко перечислял события, произошедшие с ним лично за то время, что они не виделись. Сопровождалось это положенным аперитивом, далее шел легкий ужин. В завершение вечера Галеевы собирались в небольшой гостиной, где продолжали развлекать друг друга пустыми разговорами. Пожалуй, это была самая веселая часть встречи. Дед угощал всех коньяком, добродушно подшучивал над любимым внуком, не упускал возможности зацепить каким-нибудь едким словцом своего сына, отца Рэма, и невестку, которую он ласково называл «самым большим членом Союза писателей».