Левиафан. Проклятые земли - Алексей Фролов

голову. Шлем ему пробить не удалось, но вражеский хирдман был оглушен и когда он сделал шаг назад, непроизвольно опустив щит, Аудун ударил его ногой в грудь. Воин упал на спину и исчез в общей свалке.

Знаменосец отступил, возвращаясь к Эйрику, неистово кромсавшему пространство перед собой двумя длинными клинками, и осмотрелся. Оказалось, что ситуация складывается не так хорошо, как он предполагал. Воины Вестфольда уперлись во вражескую оборону и даже берсерки, бившиеся на переднем крае, увязли в схватке со стойкими противниками, которые не уступали им в мастерстве, а теперь, после подоспевшего подкрепления, превосходившие их в численности. Среди ругаландских щитовиков Аудун рассмотрел несколько воинов без верхней одежды, в одних портках и медвежьих шкурах, наброшенных на плечи. Это могли быть только вражеские берсерки.

Он увидел, что Гуннар, как обычно пренебрегший доспехом, ранен в ногу, а его льняная рубаха порвана в нескольких местах и пропитана не только дождевой влагой, но и кровью. Регина нигде не было видно. Асвейг и ее лучники были вынуждены спуститься с баррикады и вступить в рукопашную схватку. Наскоро перевязанное бедро воительницы кровоточило, она заметно прихрамывала.

Аудун сошелся с берсерком, тот бил сильно и быстро, но не слишком точно. Парируя и сводя удары, знаменосец выискивал в рядах врагов фигуру, устранение которой с игровой доски могло переломить ход боя. Воины Эйрика все же продвигались вперед, но слишком медленно и с каждой минутой они теряли все больше людей.

Он надеялся встретить Асбьерна, но конунга Ругаланда нигде не было видно, хотя здесь, на центральной улице Ставангера, против хирда Вестфольда выступила явно большая и лучшая часть его войска. Но потом он увидел другую цель. Знаменосец Асберна, вне всяких сомнений. Слишком умело он сражался, а находящиеся рядом воины старались прикрывать его гораздо активнее, чем других боевых братьев. Он отдавал отрывистые уверенные команды, голос его звучал низко и грозно.

Аудун пригнулся, ныряя под выброшенный в его сторону меч, и пробил грудь берсерка насквозь. Тут же вынул клинок и ударил кромкой щита снизу вверх, превращая челюсть воина в кровавое месиво. Затем нанес еще один удар – рубящий в голову. Берсерк, повалившись на землю, продолжал инстинктивно размахивать руками, хотя его распрямленные предсмертной судорогой пальцы уже выпустили рукояти клинков.

– Тилль Вальхалл! – закричал Аудун и бросился вперед, буквально прорубая себе дорогу к вражескому знаменосцу. Справа от себя он увидел бешено вращающиеся клинки Эйрика. Конунг, которому роль берсерка явно пришлась по плечу, закрутил губительную мельницу, под которой ломались щиты и вражеские черепа, даже сокрытые закаленной сталью. Где-то слева мелькала светлая рубаха Гуннара и его полуторник раз за разом взлетал в воздух, чтобы опуститься и отделить чью-то душу от тела.

Его яростный клич тут же поддержали другие вестфольдцы, они с удвоенной яростью устремились на прорыв, увидев, как во вражеских рядах скрываются их командиры.

Аудун довольно быстро оказался перед вражеским знаменосцем, успев сразить лишь одного воина, зато Эйрик, не переставая атаковать и совершенно не думая о защите, сумел за эти короткие мгновения порешить троих ругаландцев, включая одного рослого берсерка.

Знаменосец Асбьорна поймал взгляд Аудуна и пошел на него, буквально раздвигая в стороны воинов, которые пытались прикрыть его с флангов. Бешеная мясорубка тут же охватила их со всех сторон, оставив двум знаменосцам круг свободного пространства около полутора гейров в диаметре. И они не стали терять времени даром, начав молча провозглашенный хольмганг.

Знаменосец ругаландцев бился хорошо, он орудовал длинным мечом и боевой секирой, нанося четкие и сильные удары, а главное – вовремя уходя в сторону от контратак. В какой-то момент он даже сумел подцепить секирой щит Аудуна и, рванув его в сторону, попытался достать раскрытого врага клинком. Но знаменосец Эйрика пришелся ему не по зубам. Он разжал пальцы, выпуская щит, и слегка пригнулся, так что вражеский клинок скользнул по прикрытому кольчугой плечу. Подступив к врагу вплотную, Аудун нанес ему удар головой в нос. Его собственный шлем имел полумаску, тогда как голову знаменосца Асбьерна прикрывал обычный купол, так что сталь встретилась с плотью и последняя не устояла.

Аудун уловил звук ломающегося носа и дробящихся зубов, тут же нанес удар коленом в пах врага и оттолкнул его освободившейся от щита рукой. Однако ругаландец неожиданно распрямился и, зарычав, вновь пошел на Аудуна, который про себя отметил эту невиданную стойкость. Сам он выхватил из-за пояса скрамасакс, которым тут же парировал удар секиры. Враг потянул оружие на себя и в сторону, пытаясь либо вырвать кинжал из руки противника, либо вывернуть ему запястье, однако сухожилия Аудуна пережили слишком много схваток, чтобы пострадать от подобного приема.

Не ослабляя хватка, он отдернул руку с кинжалом, заставляя противника сделать шаг вперед и одновременно нанося хлесткий удар ему в голову. Воин разгадал маневр Аудуна и не стал парировать атаку, так что клинок лишь звякнул о его шлем, не нанеся ощутимого урона. Ругаландец тут же атаковал врага в левую ногу, но Аудун успел сделать шаг назад, одновременно высвобождая руку со скрамасаксом. Он отступил еще на шаг, а потом неожиданно метнул нож.

Знаменосец Асбьерна не ожидал такого финта, ведь их разделяло не больше гейра, поэтому не успел защититься от столь дилетантской, но слишком внезапной атаки. Тяжелый боевой нож пробил кольчугу и до середины вошел в плечо воина, заставив его пошатнуться, левая рука ругаландского хирдмана тут же повисла плетью. Дальнейшее было предсказуемо от первого до последнего движения.

Аудун двинулся в атаку, высоко поднимая меч, ругаландец попытался защититься, смещаясь и выставляя свой клинок под углом для свода и дальнейшей контратаки. Но знаменосец Эйрика резко шагнул к нему, сокращая дистанцию до минимума, перехватил его руку у запястья и дернул на себя, выбивая противника из равновесия. Затем последовало два удара – яблоком меча в лицо, чтобы окончательно дезориентировать, а затем острием в шею, ровно под бармицу.

Аудун отпустил руку вражеского знаменосца, взялся за рукоять своего клинка обеими руками и с силой надавил. Умирающий воин непроизвольно встал на колени, окровавленное острие вышло сзади из под шлема. Аудун продолжал давить, пока гарда его меча не уперлась в изуродованное лицо врага. Затем он рывком выдернул меч, в воздух ударил фонтан крови, исходящей паром под каплями ледяного дождя.

Демонстративная жестокость должна была вселить в сердца врагов ужас. Вот только врагов рядом уже не было. Атака вестфольдцев оказалась настолько удачной, что они попросту смяли вражеское сопротивление. Аудун огляделся – кроме Эйрика, Регина, Гуннара и Асвейг на