'Фантастика 2025-31'. Компиляция. Книги 1-27 - Роман Корнеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Капитан Симидзу изо всех сил пытался вмешаться в железный механизм, с которым ему поневоле пришлось столкнуться, сделать хоть что-нибудь не по написанным чужой рукой правилам, но любые его попытки вывести свою игру в атакующий режим, хоть как-то нарушить планы партнёра по площадке, приводили лишь к одному заранее очевидному результату. Следующий удар в ответ становился ещё чуть более точным, ещё чуть более изощрённым.
Как будто так могло продолжаться вечно.
В конце концов капитан Симидзу упёрся в предел собственных возможностей. Его связки ныли, лёгкие отчаянно трудились, а в голове потихоньку начинало плыть.
Теперь у него уже не оставалось сил на собственные планы, вся его стратегия на партию простиралась не далее следующего удара, а всё умение уходило лишь на то, чтобы послать мяч не в аут.
Или не потянуть себе связки.
Или, маттаку, попросту не упасть.
В конце концов, красный, взмыленный, хрипящий, он сдался.
Маитта наа. Зря он выбрал две жёлтые. Самомнение своё надо держать в узде, капитан.
Всего одно очко позади, а партия уже была заведомо проиграна.
Капитан Симидзу как мог успокоил дыхание, после чего, поклонившись, покорно признал поражение.
– Это было поучительно, Советник.
– Капитан, я не хотел вас уязвить, оставайтесь, поиграем в паре с железками.
– Нет уж, увольте, мне и так довольно на сегодня позора. Где вы так научились двигаться? Хотя дайте угадаю, капоэйра?
Соратник неопределённо пожал плечами.
– И капоэйра тоже.
– Но я же верно помню, у вас нет никакой аугментации, как и у Ромула?
– Полагаю, хотя бы в этом слухи не врут.
– В таком случае я могу только восхититься вашими физическими возможностями. Сколько вы занимаетесь сквошем? Хотя нет, не говорите, мне и так стыдно за своё самомнение, зря я вообще вам помешал.
– Ни в коем случае не помешали, капитан. Это вы мне сделали одолжение, а то роботы – это скучно. С живым человеком куда интереснее.
Айцу. Капитан Симидзу в ответ коротко кивнул, мол, не благодарите, но в следующий раз – ни-ни.
– Тем более, я заметил при вашем появлении, вас явно что-то беспокоит, а если командир дежурной смены покидает рубку в сомнениях, мне кажется, было бы не лишним выяснить, какова причина этих сомнений и в чём они состоят. Если вы не настроены продолжить партию, быть может, я могу предложить вам бокал освежающего коктейля, дайте угадаю, зелёное яблоко и сельдерей?
Капитан хмыкнул, но согласился. С угадалками у Соратника тоже выходило неплохо. С другой стороны, на борту корабля со временем разнообразие хоть сколько-нибудь съедобной пищи становилось всё скромнее, так что угадать в реальности было несложно.
Уселись тут же, у раздатчика, Соратник – без видимых эмоций поглощая зелёную бурду, капитан – снова нахмурившись и сделав лишь единственный вежливый глоток. Кажется, ему всё-таки заметно свело левую икру во время этой бездарно проигранной партии.
– Итак, капитан, что беспокоит экипаж?
– Не буду выражать мнение за всех моих коллег, но меня действительно кое-что беспокоит, Соратник. Мы приближаемся к четвёртому витку, но я по-прежнему не понимаю, что мы делаем в этой системе.
Соратник Улисс в ответ приподнял бровь в недоумении.
– Мы прибыли сюда как исследователи. Наша миссия – не только достигнуть чужих звёздных систем, но и собрать всю доступную информацию для грядущих поколений астронавтов. В чём ещё может состоять цель межзвёздной экспедиции?
– Нисколько не сомневаюсь в ваших словах, Соратник, но поймите меня правильно, если мы исследователи – почему на борту такое ничтожное количество собственно учёных, зато огромный запас личного состава сменных экипажей, большая часть которых продолжает лежать в криостазисе с самого первого прыжка.
– Тут, наверное, я кого-то огорчу, капитан, но сам статус тестового полёта нас обязывает. Мы с вами – покорители фронтира, мы вместе совершили прыжок в неизведанное, прыжок рискованный, невероятно опасный, разумеется, мы обязаны были минимизировать возможные потери, по этой же причине мы отбирали для подготовки этой миссии исключительно добровольцев, однако тот факт, что потери неизбежны, нам был очевиден ещё на Земле.
Капитан Симидзу слушал Соратника и со всем соглашался. Да, это тестовый полёт, главный предмет их исследований – не эта звёздная система, но сам корабль, работоспособность его систем, риски для экипажа, это впоследствии будут настоящие исследовательские миссии в совсем ином составе, а почему людей так много – так вы же сами видите, капитан Симидзу, сколько персональных капсул уже горят красными огнями, этот феномен тоже подлежит первоочередному исследованию, и увы, на каждом следующем прыжке мы рискуем потерять ещё больше наших товарищей, среди них и мы, Соратники…
Капитан словно заранее слышал всю эту цепочку рассуждений, и они были невероятно точны в своей логичной неопровержимости. Коно кичигай. Перед ним вновь разыгрывалась как будто та самая партия, в которой стоило мячу попасть под удар ракетки Соратника Улисса, как он сразу же полностью брал его под полный контроль, заранее зная, чем всё кончится.
И тут капитан Симидзу ощутил острую вспышку гнева. Это было несправедливо. В Корпорации не принято было вертеть своими людьми, как марионетками. Здесь все трудились ради всеобщего будущего, и чувство локтя для них всегда было важнее формального следования планам и инструкциям. Коно кичигай, он и правда в это верил!
– Вас всё ещё что-то смущает, капитан?
И потому обязан был попробовать.
– Мне кажется, что если бы дело было только в тестовых прыжках и достаточном запасе специалистов для обслуживания корабля, то мы бы не стали забираться так далеко. Прыжок туда, прыжок обратно, что может быть проще.
Соратник собрался было на это ответить, но капитан его перебил:
– Погодите, я всё понимаю. Да, второй прыжок мы вынуждены были сделать по касательной, потому что узел прото-туманности из-за двадцатилетнего лага во времени сместился и закрыл от нас экспозицию Сол-системы, а потом уже и вторичные накопители пришлось гасить на техобслуживание и уходить в короткий вторичный прыжок, в конце концов, есть принятая программа тестов излучателя и наше текущее позиционирование в Галактике ничуть не хуже для наших исследовательских целей, чем любое другое, но поймите меня правильно, не только я, но и мои коллеги по экипажу чувствуют, что мы здесь торчим не только для этого.
– А для чего же?
Маттаку айцу. Но капитан отступать не собирался:
– Мы считаем, что у нашей миссии есть иная, помимо официально декларируемых, цель, и нам её не афишируют, если не сказать, что от нас её скрывают.
– Чайник Рассела. Я буквально две смены назад суперинтенданту Муру про эту концепцию рассказывал.
– Что, простите?
Но Соратника уже было не остановить.
– Математик Бертран Рассел в 1952 году опубликовал статью под интригующим названием «Существует ли бог?», в которой рассуждал, мол, утверждение, что между орбитами Марса и Юпитера вращается фарфоровый чайник, невидимый для телескопов, невозможно опровергнуть. Вы только что сказали, что у нашей миссии есть иная цель, но она столь секретна, что о ней не знает ровным счётом никто на корабле, кроме, может быть меня, Ромула и остальных Соратников. Всё верно?
Капитан смущённо кивнул.
– Это и есть чайник Рассела. Своими сомнениями вы как бы просите меня прямо сейчас убедить вас, что чайника не существует. Но если он и правда не существует, я даже при всём желании не смогу вам опровергнуть его существование, если же наша истинная миссия столь секретна, что я не могу вам её сообщить даже при условии установки поверх неё церебрального блока, то как же я вам её могу сообщить, подумайте.
Капитан насупился и не стал отвечать.
– Ещё интереснее. Представьте на секундочку, что вы мне уже задавали этот вопрос на этом самом месте, и я вам честно ответил, рассказал всё, от «а» до «я»,
