'Фантастика 2025-31'. Компиляция. Книги 1-27 - Роман Корнеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Не надо. Но если у тебя проблемы с прошивкой, мы ж не знаем, что с тобой сдеется на следующем витке или по возвращении».
А вот это уже, братушки, не ваше космачье дело. Давайте, я со своей башкой как-нибудь без всяких яких разберусь, самостоятельно.
«Чего ты злой-то такой?»
Нет, это ты ещё не злой. Злой ты будешь, когда вспомнишь, зачем эти орлы щипаные здесь вообще очутились, волынами тычут, работать мешают, по делу ничего не говорят, поди секретность у них.
Слушайте, уходили бы вы, соколики, своим путём.
«Миш, ты не обижайся, мы не можем с тобой в таком состоянии нормально коммуницировать. Спасибо скажи, что молча извлечение не начинаем, видишь, советуемся. С тобой, между прочим, советуемся!»
Тут бы тебе ещё больше разозлиться, но ты почему-то, наоборот, сразу успокаиваешься.
И правильно, соберись, истерики тут не помогут. Получается так, что у тебя в голове всё это время сидело нечто помимо бытовых и профессиональных вопросов, нечто важное для тебя и вот для них. Только было и было, а потом пропало, по твоей ли воле или чужой, но теперь-то как быть.
Давайте-ка возвращаем всё на исходную. Если «прошивка» эта самая вдруг сама вернётся, то и ладно, если же нет, придётся уже на Матушке разбираться.
«Хорошо, мы передадим по цепочке, чтобы на всякий пометили все твои ключи как скомпрометированные».
Погодите, это всё замечательно, но что тебе делать, когда контракт истечёт вместе с накопленными зивертами, просто погружаться на рейсовый до Матушки, а там оно как-нибудь само?
Ты поворачиваешься к ним и ждёшь, пока они снова молча переговариваются. По их напряжённым позам ты понимаешь, что не так-то всё просто. И для них, и для тебя.
Подумать так, ты бы и сам не знал, как правильно поступить на их месте. Теперь ты не их человек, каким ты когда-то был. И пусть зовут тебя так же (что тоже не факт), но это больше ничего не значит.
Миша Панарин, свой в доску парень, трудится теперь на «Янгуан» дежурным гляциологом, колупается себе в местной криотектонике, слушает льды, работа важная, работа солидная и хорошо оплачиваемая. Вот только какое в новой жизни Миши Панарина может быть место для мутных «пиратов», невесть откуда здесь взявшихся и невесть куда теперь собирающихся намылиться.
И какое им дело до тебя такого?
«Запоминай внимательно, сменщиком у тебя будет некий Ильмари Олссон, я хэзэ, кто таков, контактировать с ним не надо, разве что если ты вдруг самостоятельно вспомнишь на этот счёт какие-то подробности. Но всё-таки постарайся, дождись его прибытия, не покидай ретрактор до конца контракта».
Договорились.
Тебе только и остаётся, что наблюдать, как они сворачиваются.
Отлегло, стало быть, у братушек. По пластике движений видно, по разогнувшимся спинам. Это всегда приятно, когда с тебя снимают незавидное бремя вот так, за здорово живёшь лишить хорошего человека жизни. Да хоть бы и плохого.
«Глушилку» снимите, деятели.
Спохватившись, они возвращают тебя в эфир.
Ну, что, последняя проверка на вшивость?
«Дежурному персоналу – гляциолог Панарин. Зафиксированы временные перебои связи при проведении вэкадэ, как меня слышно?»
Ханьцы в ответ дежурно бормочут в канал, что, мол, нихао, Михаиэр, всё путём, возвращайся, раз такие дела.
Обернись, «пираты» уже смылись, словно никого и не было, а и правда, аврора на носу, надо успеть убраться с открытой поверхности, а как начнётся шторм, можно и свалить подальше, пока радары ослепли от канонады на всех частотах.
Нужно и тебе поскорее собираться.
Закинув в багажник ровера выпавший при падении керн, ты трогаешься с места.
А всё-таки удивительное дело человек, как он устроен. Ты этих четверых ещё сегодня с утра знать не знал. Да и сейчас, по сути своей, что тебе о них известно, кроме того, что они тебя по имени величают?
Да и имя-то, поди, ненастоящее. То есть спустились хрены с горы, устроили тебе допрос с пристрастием, нагородили ерунды, и ты такой им взял и поверил.
А виной всему – странное, зыбкое ощущение, что видишь ты их не впервые, и будто бы за спиной у вас целая общая жизнь, только осталась она где-то далеко, так что и не вспомнить.
Пьянки на стапелях стационара «Фригг». Абордаж автоматических рудовозов, следующих через пояс Троянцев. Редкие по нынешним временам обычные человеческие похороны у куполов Цереры – в космосе тяжело отбросить коньки так ловко, чтобы тушка уцелела.
Неужели ты вспоминаешь? Но нет, всё равно одна лишь пустота и звон в голове вместо мыслей.
Впрочем, не убили же, с чего бы тебе им не верить?
А вот тут погоди.
Словно по команде ты останавливаешь ровер.
Как тебе только не пришло в голову сразу проверить.
Ты тянешься перчаткой подмышку, туда, где у эзуса самая тонкая скорлупа и где её проще всего незаметно поддеть. Ведь ты бы и сам так поступил, а, Панарин?
Датчики давления послушно дрожат.
Так и есть, сифонит. И в баллонах уже всего две атмосферы, скоро начнёт нудить автоуведомитель.
Да, поспешил ты насчёт «не убили же». С другой стороны, а что им было делать? Надеяться, что ты очнёшься не на допросе у «красножетонников»? Довольно спорное предположение, если подумать.
И главное дали же тебе шанс, всё по чесноку. Вспомнишь на обратном пути собственные методы, значит, не совсем пропащ, значит, контролируешь себя, значит, будет у тебя шанс.
Прекращай истерику. На вот, эпоксидкой замажь, чтобы дальше не травило.
И главное совсем на тоненького вышло. Ещё совсем немного, и не хватило бы давления на обратный ход. Не подкопаешься, ну, не справился гляциолог с оборудованием, ну, лупанул из пневматики по реголиту, порвал оболочку, пытаясь восстановить связь, на обратном пути отключился, там-то его и нашли, болезного, сразу после того, как аврора затихла. Светлая память ему, недотыкомке.
По сути, никаких записей об инциденте оболочка не сохранила, как удобно.
Никаких посторонних на площадке у буя. Никаких следов злонамеренных действий. Ай, молодца.
Боря Немчинов и Лео Новак. Вот как зовут этих двоих.
Ты вспоминаешь.
Как вспоминаешь и то, зачем с ним должен был пересечься.
Они вернутся, должны вернуться, узнать о твоей судьбе.
Слезай, поглядывая на хронометр, с ровера, доставай из кармана заветный маяк. Ничего необычного, обычная «вешка», какими гляциологи площадку размечают при первичных промерах. Воткнул в лёд и пошёл дальше. Потом приборы сами её «бип-бип» прозвонят, можно даже не собирать, одноразовая вещь, пока батарейка не сядет.
На фоне воя и улюлюканья авроры заметить практически невозможно, если не знать, где искать. Но ты оставишь им знак – заметнее некуда. Твой так некстати застрявший в реголитовых обломках ровер. Запускай маяк и топай дальше по прямой к ретрактору. Вон башня «Шугуан» выглядывает из-за горизонта.
Тут идти-то всего-ничего, главное, чтобы баллонов хватило.
Должно хватить.
Пересечёнка тут, конечно, неприятная. Ледяные обломки торчат на каждом шагу. Но ничего, ты приспособишься. Вот так с размаху, на ход ноги, прыжками вперёд, раз-два, раз-два.
Уф, устал. У тебя всего полчаса времени. Должно хватить.
Но ты об этом не думай.
Подумай лучше о том, зачем тебе присылают сменщика, да ещё и вот такого, с которым не следует контактировать, как его там, Ильмари Олссон.
Вряд ли бы тебе назвали его имя, если бы это был хоть сколько-нибудь важный оперативник. Скорее всего это будет «слепыш», который до самого получения ключевого сигнала не подозревает о своём истинном назначении. Эти парни до самого конца не подозревают, зачем их инфильтруют, и даже тогда, когда заложенная в них поведенческая прошивка срабатывает, они продолжают думать, что это была их собственная воля, нисколько не сомневаясь в собственных действиях.
А ты, ты сам, чем лучше?
Боря Немчинов, братушка, существуешь ли ты
