Пара Ноя - Мария Свешникова

чтобы успеть до пробок, без которых сложно представить себе погожее воскресенье по пути из области.

Леса напитывались талой водой. Искрились русла рек, отражая свет луны. С ее дряхлого и старческого лица ссыпалась охровая штукатурка, образуя язвы и впадины.

Когда они наконец проскользнули в тугое горло города, Коле позвонил Максим.

– Здоров, Колян! Я тут копаюсь в этом вонючем болоте для тебя. Мудохаюсь уже полдня. Распечатал все по Захарову и Марченко и по всем обмудкам, которые точно связаны и по которым есть наводки, но ничего не ясно. Про Никиту здесь тоже есть, у тебя аж болт встанет, когда покажу, что нарыл.

– Постараюсь держать свой болт в штанах, обещаю. – Коля, в общем-то, уже догадался, что там выяснилось. – Ну так где тебя ловить?

Яна с ехидной ухмылкой покосилась на Колю, разобрав слово «болт».

– Тут еще в свежих сводках новостей, буквально сегодня, вышло кое-что интересное. Ну, давай при встрече. Я сам к тебе подъеду, мне по пути. Дома будешь?

– Мчим уже, буду ждать.

Дома Яна с разбега прыгнула на диван, как будто и правда выстрелила из себя всю свинцовую боль, что грузом висела на ребрах. На душе стало легче, хотя усталость и сутулила плечи, обнажая шейные позвонки. Хотя, возможно, это последствия вчерашнего загула. Она запретила себе ныть по Никите, по своей прежней жизни. Страйк, все кегли сбиты массивным шаром. Случившееся выжгло все человеческое, что она испытывала к мужу. А точнее, раздробило его на двух людей: того, с кем она прожила четыре года, который заботился о ней, и второго, с кем познакомилась злосчастным утром по телефону. Первый скончался. Но Яна не знала, как его оплакать, своего воображаемого мужа, проекцию, фантом. Субличность человека, остальные части которого ты презираешь и ненавидишь. Психологам предстоит много работы – зашить разорванную в клочья душу, стежок за стежком. Но это все потом – пока ей нужно добежать от одного окопа до другого и не попасть под обстрел.

Ей вдруг подумалось, что Коля – ее фронтовая любовь. Говорят, из таких пар редко получались семьи, потому что оба участника являются ходячими напоминаниями того, что психика изо всех сил старалась стереть из памяти. Но там, среди запахов пороха, пыли и холода, любовь поднимала из резервных запасов силы ползти, когда не оставалось мочи терпеть, не давала в морозные ночи озябнуть, помогала переключать мысли с жизни, похожей на груду ржавой арматуры, на мечты. Те, что не сбудутся, но всяко лучше реальности.

Оставалось только научиться любить, не привязываясь.

Улучив момент, когда Коля стоял у окна и смотрел, как краюшка медного жетона закатывается в карман вечера, она подкралась и обняла его. Он не сдержался и обхватил рукой ее голову, сгреб в охапку и машинально уткнулся в затылок.

– Странно обнимать женщину, от которой пахнет порохом.

– Ну, ты сам захотел, чтобы я научилась яйца отстреливать. – Яна машинально поцеловала его в ямочку между ключицами. – Я боюсь завтрашнего дня. Может случиться все что угодно. Странное чувство, когда понимаешь, что тектонический разлом неизбежен, землетрясение грянет в любом случае. И, возможно, я стану другим человеком. И я не знаю, какой я стану, как переиначу систему ценностей. Не я тасую колоду. Поэтому можно сегодня я попрощаюсь с собой прежней, глупой, наивной?

– Так, опять ты раздуваешь из гондона дирижабль! Давай-ка смени пластинку на что-то повеселее.

– Поцеловать можно? – подняла она глаза и потянулась губами.

– Ян, – внутренне решал он, готов ли дать слабину, – давай, но… – Но тут раздался телефонный звонок.

Максим. Уже подъехал. Коля так и не закурил, обнимаясь с Яной, поэтому залихватски заложил сигарету за ухо и пошел вниз.

– Иди уже, гопота! – Яна игриво пнула его ногой под зад и закрыла дверь. Посмотрела в глазок – он нервничал, нажимая кнопку лифта, выстукивал собачий вальс по стене крепко сжатым кулаком. При ней он всегда держал себя в руках, а выйдя за дверь, спустил эмоции с короткого поводка.

Максим ждал его внизу, в своей машине, на которой собирался таксовать вот уже совсем скоро в качестве основной работы.

– Ну давай, Макс, порадуй. – Коля запрыгнул на пассажирское сиденье.

– Радость – не то слово, Коль. Никитос твой лег под ментов. Причем хорошо так лег, как плечевая шваль под дальнобойщика. И что интересно, давно. Но давай по порядку. – Максим положил на колени толстую папку, набитую разноформатными бумагами. – Так вот. Никита пахал на одну паршивенькую конторку, которую накрыли лет пять назад. Обнал под соусом микрозаймов – классика жанра. Никитоса чуть не посадили, потому что он там выходил крайним, везде его подписи на документах. Но! Не посадили. А все почему – потому что он стал информатором. Да-да, нашел справку оперконтакта – сексот твой Никита. Он сдал своего начальника, которым был Марченко, ты это уже знаешь, да? Следующих, кто присел, из подельников этой кодлы разрабатывали тоже со слов Никитоса. Вот такой феерический крысеныш-долбонафт твой чувачелло.

– Да чего мой-то сразу? Блин, я думал, может, он бабла занес или через знакомство как-то съехал. А он вон как решил вопрос… В общем, что он сдал Марченко, это я догадывался.

– Ну так вот. Вряд ли Никитос знал, что ноги от Захарова растут. Скорее всего, не понимал, с какими людьми связался. Когда вляпался, дал взятку кому-то из нижестоящих и пошел на сделку. А дальше, когда клубок начал разматываться, вовремя прилег на дно. – Максим сразу подумал, что неплохо будет травить эту байку в пробках скучающим пассажирам.

– Как его не прибили? – Коля недоумевал, как за столько времени можно было не запалить свою гниль? Крысы обычно долго не остаются на плаву.

– Сам не пойму. Марченко с Захаровым знатно порамсили с ментами, видать. А вот слили им инфу про Никитоса или нет – не знаю. Но надо понимать, что раз на свободе и живой, то не просто так. Хотя, может, он и нужен был им на свободе. Хрен знает.

– Не дурак, видать, не спалился. А может, менты его прикрывают, раз он им раскрываемость повысил. Иначе не объяснить.

– Ну а сегодня случилась одна занятная история. Племянник Захарова…

– Кирилл Егоров? – Коля снова перебил коллегу.

– Да, а ты уже знаешь?

– Я про него полночи искал инфу. Он просто объявился, Яне названивает. Это партнер Никиты. Как-то все очень криво идет после ситуации в банке. – Коля опять музицировал пальцами, стуча по стеклу.

– Твою же мышь, Коль. Это вот прям плохо. Сильно плохо.

– Макс, ты мне стоячую шишку обещал. Давай уже вишенку,