Россия открывает Америку (1732-1799) - Н Болховитинов

Так или иначе, уже на первом заседании кабинета в пятницу 15 марта 1867 г. государственный секретарь и назвал цену покупки, и представил предварительный проект соответствующего договора, о чем со всей определенностью свидетельствует дневниковая запись министра внутренних дел О. Браунинга: "Сьюард представил проект договора с Россией о покупке ее американских владений за 7 000 000 долларов золотом. Все мы одобрили покупку, но сделали некоторые критические замечания по проекту договора, который должен быть видоизменен"88. По всей видимости, замечания не носили принципиального характера, поскольку другой участник заседания - Г. Уэллс сообщает лишь об одобрении представленного договора 89.

В понедельник 18 марта 1867 г. президент Э. Джонсон подписал официальные полномочия Сьюарду 90, и в тот же день или во всяком случае утром 19 марта состоялись переговоры государственного секретаря со Стеклем, в ходе которых в общих чертах был согласован проект договора о покупке русских владений в Америке за 7 млн. долл. Позже в письме в МИД к своему другу и покровителю Вестману Стекль писал: "Быть может, я совершил ошибки, поскольку все это дело происходило в спешке, в американской манере идти напролом. Но есть, однако, одна вещь, которую Вы поставите мне в заслугу: я добился семи миллионов, то есть на два миллиона больше того, что было намечено министром финансов"91.

Слова "идти напролом" (двигаться вперед - go ahead) были написаны Стеклем по-английски, и они прекрасно передают исключительно деловую обстановку, в которой с самого начала проводились переговоры. Государственный секретарь отдавал себе отчет в том, что успех всего дела во многом зависит от того, удастся ли заключить договор до окончания текущей сессии конгресса, пока многочисленные противники администрации не мобилизуют свои силы.

Перед тем как сообщить об условиях соглашения в {219} С.-Петербург, Стекль и Сьюард обменялись нотами, текст которых, по всей видимости, был заранее согласован. В ноте от 23 марта государственный секретарь твердо настаивал, что уступка территории (ст. 6) "признается свободной и изъятой от всяких ограничений, привилегий, льгот или владельческих прав" и что это условие должно рассматриваться как ультимативное. "С одобрения президента" Сьюард в этой связи выражал согласие добавить в качестве платы за уступку русских владений еще 200 тыс. долл. В своей ответной ноте от 25 марта Стекль подтверждал согласие с предложением американской стороны 92.

В этот же день по согласованию со Сьюардом русский посланник направил из государственного департамента шифрованную телеграмму в С.-Петербург, в которой подробно излагались условия договора и запрашивались полномочия для его подписания. "Если я получу ответ в течение шести дней, - отмечал Стекль, - договор может быть подписан и через неделю утвержден сенатом. Простое телеграфное разрешение подписать договор, как сказал мне Сьюард, будет соответствовать формальным полномочиям"93.

Уже 16 (28) марта Горчаков утвердил проект ответной телеграммы Стеклю с разрешением заключить договор о продаже Русской Америки за 7 млн. долл. без дальнейшего согласования 94, а на следующий день вечером российский посланник явился в дом Сьюарда на площади Лафайета. Последующая беседа выразительно описана сыном У. Сьюарда Фредериком: "Вечером в пятницу 29 марта У. Сьюард играл у себя дома в вист... когда объявили о приходе российского посланника.

- Я получил донесение, м-р Сьюард, от моего правительства по телеграфу. Император дает свое согласие на уступку. Если Вы хотите, завтра я приду в департамент, и мы сможем заключить договор.

С улыбкой удовлетворения на лице Сьюард отодвинул стол для виста и сказал:

- Зачем ждать до завтра, м-р Стекль? Давайте заключим договор сегодня вечером.

- Но Ваш департамент закрыт. У вас нет клерков, и мои секретари разбросаны по городу, - с изумлением возразил Стекль.

- Не беспокойтесь об этом, - ответил Сьюард, - если Вы соберете членов Вашей миссии до полуночи, Вы {220} найдете меня ожидающим Вас в департаменте, который будет открыт и готов к работе.

Менее чем через два часа свет разливался из окон государственного департамента, и работа там шла как в середине дня. К четырем часам утра договор был переписан красивыми буквами, подписан, скреплен печатями и готов к пересылке сенату президентом"95.

Рассказ сына Сьюарда вполне подтверждается другими очевидцами событий и передает динамичную манеру ведения переговоров госсекретарем. Сьюард был так заинтересован в успешном завершении переговоров, что не хотел ждать ни одной лишней минуты.

Как видно из секретного донесения Стекля от 22 марта (3 апреля) 1867 г., ему не удалось выполнить пожелания, содержавшиеся в телеграмме А. М. Горчакова от 16 (28) марта. Сьюард категорически настаивал на том, чтобы уступаемая территория была передана США без каких-либо дополнительных условий и обязательств. Не согласилась американская сторона и на уплату денег в Лондоне. Зато Стекль "получил в качестве компенсации дополнительную сумму в двести тысяч долларов. Что касается выплаты, то она не может быть никаким образом осуществлена до того, как об этом примет решение палата представителей, которая не соберется ранее будущего декабря месяца"96.

Из более позднего донесения Стекля известно, что с самого начала наиболее трудным вопросом во время переговоров было определение размера вознаграждения. "Первоначально м-р Сьюард говорил мне о пяти и пяти с половиной миллионах. Я потребовал семь. Постепенно он дошел до шести с половиной, но заявил мне, что весь кабинет против него и он не может идти дальше. Однако, поскольку я видел, что он всем сердцем стремится заключить договор, я отказался уступить. Наконец, после долгих дебатов и учитывая некоторые уступки, о которых я говорил выше, вознаграждение было определено в семь миллионов"97.

Сообщая о подписании договора в секретном письме Горчакову от 22 марта (3 апреля) 1867 г., Стекль писал: "Телеграмма Вашего превосходительства от 16 (28) марта была мною получена на следующий день. В тот же день (le meme jour) договор был подписан и направлен в сенат президентом". В действительности, как мы знаем, подписание состоялось в 4 часа утра уже 30 мар-{221}та 1867 г. В тот же день в 10 часов утра президент Джонсон направил договор в сенат "для рассмотрения на предмет ратификации". В соответствии с обычной процедурой договор был передан в комитет по иностранным делам. "Этот документ, - сообщал Стекль, - подлежит утверждению сенатом, и палата представителей должна затем выделить средства для оплаты покупки. Поскольку сессия конгресса закончилась 30 марта, президент созвал чрезвычайную исполнительную сессию сената"98.

Борьба за ратификацию

Полная неожиданность заключения договора от 18 (30) марта 1867 г. (о переговорах государственного секретаря У. Сьюарда с русским посланником Э. А. Стеклем знал лишь узкий круг лиц внутри правительства), широкое недовольство в США внутренней политикой президента Э. Джонсона, отсутствие достоверной информации о далекой северной территории - все это не могло не затруднить правильную оценку нового приобретения.

Уже при публикации первых сообщений о покупке Русской Америки в ряде американских газет появились насмешки и язвительные замечания. Журналисты соревновались в остроумии - "Глупость Сьюарда" ("Seward's folly"), "Зоопарк полярных медведей Джонсона" ("Johnson's polar bear garden"), "Моржероссия" ("Walrussia")99, "Сьюардовский сундук со льдом" ("Seward's ice box") и т. п. Особенно усердствовала нью-йоркская "Трибуна", редактор которой Г. Грили был решительным противником администрации Джонсона - Сьюарда 100.

Позиция, занятая авторитетной нью-йоркской газетой, оказала влияние не только на современников, включая хорошо осведомленных дипломатов, но и последующих историков. Как Стекль, так и английский посланник в Вашингтоне Ф. Брус (Bruce) сообщили о сильной оппозиции договору и переслали своим правительствам соответствующие статьи из нью-йоркской "Трибуны"101. Именно на основании материалов "Трибуны", присланных в С.-Петербург Стеклем, профессор С. Б. Окунь пришел в свое время к выводу о том, что большинство американских газет выска-{222}зывалось против покупки и вело против договора "бешеную кампанию"102. Версия об отрицательном отношении общественности Соединенных Штатов к покупке Русской Америки и негативная оценка договора 1867 г. получили широкое распространение и в американской историографии. Лишь в 1934 г. на основании более внимательного, хотя отнюдь не всестороннего, анализа материалов прессы (в первую очередь газет тихоокеанских штатов) Т. Бейли указал на несостоятельность легенды о "глупости Сьюарда" и враждебном отношении американской прессы к договору 1867 г. 103

Позднее в ряде независимых исследований было показано, что большинство американских газет или поддерживало покупку, или по крайней мере не было настроено к ней отрицательно,