Труфальдино - Роман Феликсович Путилов

Сегодня меня «порадовали» тремя материалами по угонам и уведомлением о проведении на территории нашего района операции «Угонщик», от чего я внутренне застонал.

Образцовое проведение спецопераций, по умолчанию, предполагается, что она достигнет поставленных областным или городским УВД задач. Если, к примеру, запланирован операция с незамысловатым условным наименованием «Наркоман», которая должна длится трое суток, то тебе, как старшему оперативному сотруднику по данной линии работы все эти три дня будут предоставлены приданные силы — десяток балбесов из вспомогательных служб УВД, от оркестра до спец библиотеки, которыми ты должен все трое суток управлять. Исходя из количества выделенных тебе «боевых штыков», кураторы операции ждут от тебя каждый вечер результатов работы. Надо ли говорить, что все три дня ты обязан докладывать «наверх» о раскрытии случаев сбыта наркотиков, ну, на худой счет, задержания наркомана с количеством «наркоты», явно выпадающим за количество «для личного потребления». То, что приданные силы в жизни живого преступника не видели, и способны, максимум, вручить кому-то, не опасному, повестку, все понимают, но во внимание не принимают. Поэтому, о проведении операции обычно уведомляют заранее, чтобы оперативник мог накопит раскрытий преступлений по своей линии работы, так сказать, «про запас».

Мысль о том, где взять «раскрытия» для, начинающейся через неделю операции, мелькнула у меня в мозгу, мелькнула и пропала до того, как я смог ее понять. Слава Богу, когда я вышел на крыльцо отдела подышать свежим воздухом и обозрел забитую машинами стоянку перед дежурной частью, спасительная мысль ко мне вернулась.

Через два дня.

— Помощник дежурного Ноябрьского РОВД старшина милиции Новожилов.

— Здорово, Новожилов.

— Э-э…здравия желаю?

— Там у тебя Селиванова поблизости нет? — назвал я фамилию заместителя по оперативной работе Ноябрьского РОВД, прекрасно зная, что в это время он обязан находится в Ленинской комнате, на ежедневном утреннем «селекторе», проводимом областным УВД.

— Никак нет, он на селекторе. Что-то передать?

— А и передай, Новожилов. Скажи, что из «области» звонили, он знает кто. Сегодня к вам из областного ГАИ и инспекции по личному составу. Будут проверять личные автомобили сотрудников, ну там на кого оформлены и прочее. Не забудешь сказать?

— Никак нет! — преисполненный причастностью к тайным знаниям, старшина уверил таинственного благодетеля, что, по окончанию «селектора», лично найдет «зама по опер» и передаст все, слово в слово.

Через час я с удовольствием наблюдал, как от здания Ноябрьского РОВД отъезжает небольшая колонна из восьми автомобилей и рассасываются по окрестным дворам, а за рулем трех машин сидят известные мне личности, с которыми я столкнулся на «криминальной» станции техобслуживания возле Вещевого рынка.

Ну правильно, у колодца жить и водицы не напиться, разве можно. Я старательно сфотографировал все эвакуирующиеся в безопасное место машины.

Местные опера, «крышующие» криминальное СТО, следовали правилу бритвы Оккама "Не стоит преумножать сущности сверх необходимости'.

Чувствуя себя в абсолютной безопасности они просто катались на «тачках», числящихся в угоне, не заморачиваясь сменой номеров или другими ухищрениями. Одна машина передвигалась по городу с государственными номерами, закрепленными за «Запорожцем», а участковый инспектор Панов скромно пользовался «москвичом-2140», что ревел двигателем не тише трактора «Беларусь». Хозяином «Москвича» был гражданин, находящийся в федеральном официальном розыске. Почему от отдела спешно уехали еще три машины, я так и не понял, по базам ГАИ с ними все было в порядке.

Так как меня руководство не трогало, правильно считая, что я готовлюсь к операции «Угонщик», я пару часов провел недалеко от места отстоя интересующих меня автомобилей, пополнив свою фотоколлекцию еще несколькими снимками.

На следующий день.

— Так где стояла ваша машина? — я вертел головой, стараясь заметить хоть какую-то зацепку.

— Да вот, следы еще остались! — хозяйка угнанной вчера со двора дома «Тойоты», крашенная брюнетка с короткой стрижкой и светло- серыми глазами, в отчаянье заламывала руки.

— На газоне? — я сделал строгое лицо: — Вообще-то, за это штраф полагается, две тысячи рублей.

— Вы шутите так? — девушка смотрела на меня как на конченного придурка: — Вы мне машину найдите, я вам три штрафа заплачу.

— Так зачем вы на газон заехали? Он же высокий? — я пнул по высокому поребрику.

— Тут места не было, сосед свою «Волгу» поставил, поэтому я сюда заскочила… Что-то хрустнуло, но я смотреть не стала, уже темно было и снег мокрый за шиворот летел…- девушка передернула плечами, вспоминая последний вечер владения автомобилем: — Я соседа попросила аккумулятор мой дотащить до квартиры…

— У вас что, машина без аккумулятора стояла? — я начал листать материалы по угону, нигде это важное обстоятельство своего отражения не нашло.

— Ну да, как стало холодно, он у меня утром перестал машину заводить, я его теперь каждый вечер домой ношу, на зарядку.

— А вы, машину то, закрыли, прежде чем аккумулятор снимать?

— Ой, а я не помню…- барышня, которую по протоколу звали Ольгой Борисовной Шмелевой прикрыла рот ладошкой: — Наверное нет… Мне сосед, как раз, во дворе попался, я так поторопилась, чтобы он мне помог на второй этаж этот ящик поднять, что я не помню. А утром вышла с аккумулятором во двор, а машины нет…

Девушка заплакала с такой досадой, очевидно, к утере машины прибавилось обида, что ей пришлось в то злосчастное утро таскать аккумулятор вниз и вверх по лестнице.

— Вообще тогда непонятно…- я помотал головой: — Где точно машина стояла?

— Да вот же, прямо здесь! — палец с перламутровым ноготком уперся в подмерзшую землю, покрытую желтыми и коричневыми листочками, облетевшими с ближайших берез.

— Так…- я присел и стал внимательно рассматривать продавленную землю. Позавчера было еще тепло, и колеса автомобиля в наполненной влагой земле следы оставили. А вчера был уже хороший минус, и земля застыла. А также застыл след двух угольников, глубоко ушедших в грунт.

— Скажите, а милиция, когда приезжала, она здесь что-то фотографировала?

— Да нет, конечно. Приезжал мальчик участковый, младший лейтенант, мальчик молодой…- последние слова из популярной песенки девушка пропела, довольно мелодично, и захихикала: — Две бумажки написал и уехал через десять минут…

— Понятно. Тогда идите в дом и приведите мне двух понятых, любых, хоть пенсионерок…- я открыл салон «Нивы» и достал свою папку с протоколами.

Судя по всему, маленькую двух дверную «Тойоту-Селику», девчачьего красного цвета, нехорошие люди закатили в грузовик по