Лучший друг моего жениха (СИ) - Николаева Юлия Николаевна

​- Там ещё документы, - кивает на стопку, поздоровавшись. - Нужно всё проверить и составить отчёт.

Она на мгновение отрывается от монитора, но во взгляде ничего подозрительного. Значит, Дима не заходил, иначе бы Машка от меня не отстала. Мне и так всё это время приходится держать оборону.

Получается, Власов у папы. Повинуясь мимолетному желанию, подлетаю к двери и даже берусь за ручку. Так и стою, держась за неё какое-то время, это глупо, но мне кажется, что открой я дверь, окажусь нос к носу с Димой. Меня начинает потряхивать от накрывающих эмоций. И это чувство такое сильное, что подкашиваются коленки.

Внезапно раздается звонок внутреннего телефона, ручку я отпускаю. Усмехаюсь. Помутнение постепенно проходит, телефон не умолкает, Машка посматривает с подозрением, и я беру трубку.

Папа начинает задавать вопросы по работе, потом на отвлеченные темы, а я всё пытаюсь выхватить между строк его настрой. Я знаю реакцию отца на Власова - всё, что связано с компанией Кравцова, сейчас у папы вызывает ярость. Хотя внешне это проявляется лишь в чрезмерном молчании и невидимом напряжении, когда речь заходит о событиях последних дней.

- Зайди, - в итоге добавляет отец. - Разговор есть.

Наша беседа не занимает много времени. Напоминание о том, что я должна держаться подальше от Власова я просто пропускаю, сто раз слышала, вместо этого задаю свой вопрос:

- Уже выбрал кого-нибудь для дальнейшего сотрудничества?

Ожидаю ответа, почти уверенная в том, какой он будет. Папа смотрит внимательно, прищуриваясь.

- Компания «Стеллс» пока что будет заниматься поставками оборудования.

- Почему именно эта фирма? - вопрос звучит напористо, но отец лишь откидывается в кресле, скрещивая руки на груди.

- Выгодные условия предложили.

Мои опасения подтверждаются, возвращаюсь в кабинет, отчаянно кусая губы. Нет ничего удивительно в том, что отец выбрал перспективную компанию для сотрудничества. Вот только владеет ей Савицкий Игорь Владимирович.

Проходит ещё несколько дней и встреч с Игорем, несколько ночей в одиночестве, в которые меня разрывает тоска по Диме. Иногда я запираюсь в ванной и, стоя под ледяными струями, даю волю эмоциям.

А когда заканчиваются силы, просто еду в рощу и кричу. Что есть сил.

Падаю на колени, хватаясь руками за траву. Вырываю ее из земли бессознательно, яростно. Когда слёзы заканчиваются, обхватываю себя руками и так сижу, пока не сгущаются сумерки.

Запираю в себе боль, она медленно сжигает меня изнутри, пробирается шипами прямо в сердце, основательно, и видимо, навсегда. Её не вырвать из груди и остаётся только принять.

Дома иду в душ, привожу себя в порядок. Перед зеркалом тренирую улыбки. Я давно не показываю искренние эмоции. И проектом не занимаюсь с тех пор, как отказалась от Димы. И совсем не потому, что все смоделированные эскизы остались у него.

Власов прав, можно нанять целую команду, которая будет заниматься музеем. Вот только знаю: никто, кроме Димы не сможет так прочувствовать. Ухватить главное, подчеркнуть. А он воплотил. Он поверил в меня.

Единственного человека, которому была важна, я так подло оттолкнула. И это мучительное чувство не смыть, от него не избавиться.

Быстро умывшись, выхожу из ванной. Через силу пытаюсь размеренно дышать. Ненадолго, но я успокаиваюсь.

Никто не должен видеть меня разбитой.

Рита сильная. Рита справится.

Отец ходит всё это время хмурый.

- Я видел тебя с Савицким, он тебе нравится? - спрашивает за ужином. Мама уже ушла в комнату, и мы сидим в полном молчании, поэтому вопрос на несколько мгновений вводит меня в ступор.

- Как будто тебе есть до этого дело.

Качаю головой, снова утыкаясь глазами в тарелку.

- Марго, может, это не всегда заметно, но я действительно о тебе забочусь.

Поднимаю глаза, у меня нет на это слов. Его забота вырывает мне сердце. Убивает каждый день снова и снова, как только я просыпаюсь. Потому что во снах я вижу Диму, и не всегда понимаю, что между нами уже ничего не будет.

Интересно, что он сейчас делает? Чем занят? Думает обо мне? Нашел ли уже замену? А может, он с Олей? И если так - то я сама их подтолкнула друг другу. И обвинять в этом некого, кроме себя.

​Сама себя довожу, поэтому подавляю волну ревности, которая поднимается мгновенно.

- У меня к тебе просьба, папа, - он хмурится, а я звучно откладываю вилку. - Прекрати обо мне заботиться. Так всем будет лучше.

Встаю, резко отодвигая стул, и выхожу.

Сегодня у меня свидание с Игорем. И я жутко нервничаю.

До вечера сижу в комнате, не показывая носа. Однако когда уже полностью собранная смотрю на себя в зеркало, раздается стук в дверь, и на пороге появляется папа. Окинув меня взглядом, произносит:

- С Савицким встречаешься?

Я смотрю на него сквозь зеркало, на удивление не вижу привычной хмурости или злости. Он даже словно всерьез обеспокоен происходящим. Но после случившегося мне сложно поверить в такое.

- Мы вроде договорились, - поворачиваюсь к нему, беря сумочку и кладя в нее мобильный. - Или он мне тоже не пара?

Отец вздыхает, потирая лоб.

- Я не знаю, Рита, не знаю.

Замираю от удивления, глядя на него. Сейчас мне даже кажется, он всерьез растерян. Я подхожу к нему, заглядывая в глаза. Он вдруг прижимает меня к себе, крепко, на мгновенье даже дыхание перехватывает.

- Прости, дочь, - произносит вдруг, - иногда мне кажется, ты разумней всех нас.

И пока я в обалдении смотрю на него, отстраняется и идет по коридору. Немного похлопав глазами, выхожу в прихожую, мама провожает меня, явно желая что-то спросить, но так и не решается. А у меня нет никакого желания помогать ей сейчас.

Игорь ждет меня возле дома в машине. Целует в щеку, довольно целомудренно, кстати. Я выдавливаю улыбку.

Мы сидим в кафе, гуляем, общаемся, я внимательно вглядываюсь в Игоря, надо же, он совсем такой, каким я его помнила во время наших отношений. Милый, добрый, предупредительный. И я теряюсь, прислушиваясь к себе. Действительно ли нравлюсь ему, нравилась все это время? Настолько, что он взял и забыл о том, что я его бросила?

Диссонанс не дает относится к происходящему однозначно, меня бросает от одного к другому, и я сама уже не понимаю, правильно ли поступаю сейчас. И все-таки, вспоминая папины слова, решаюсь идти до конца. Вечер заканчивается около десяти, я сажусь в машину, Игорь смотрит выжидающе, словно давая мне возможность решить, что будет дальше.

- Не хочу домой, - улыбаюсь и задерживаю дыхание, Игорь реагирует сразу же.

Немного наклоняется в мою сторону и говорит:

- Поехали ко мне.

И хоть я ждала этого предложения, а все равно распахиваю глаза.

- Можем просто выпить кофе, вина, чего захочешь. Рита, - он убирает с лица улыбку, - я не сделаю ничего такого, чего ты не захочешь сама. Ты знаешь меня, мы ведь не чужие.

Робко киваю, соглашаясь, и цепляюсь за сумку, чтобы Игорь не заметил, как дрожат пальцы. Он, возможно, тоже взволнован, потому что на протяжении вечера время от времени теребит край пиджака.

Подъезжаем к дому Савицкого, когда улицы уже тонут во тьме. По телу пробегает дрожь, пальцы немеют, не могу унять волнение. От того, что всё может пойти не так. От того, что всё получится.

Я бывала у него несколько раз, но сейчас словно впервые оглядываюсь. По моим воспоминаниям особенно ничего не изменилось. Мы проходим в гостиную, на полу перед плазмой стоит приставка. Невольно усмехаюсь, но никак не комментирую. Мужчины, как известно, большие дети.

- Выпьешь? - спрашивает Игорь, указывая на диван. Выдыхая, усаживаюсь, подгибая под себя ногу, и с улыбкой говорю:

- Только если ты поддержишь.

Игорь, усмехнувшись, уходит, а возвращается с двумя бокалами и бутылкой красного вина.

- Мое любимое, - улыбаюсь ему.

Он отвечает тем же. Чокнувшись, мы пьем, разговаривая ни о чем. Я старательно поддерживаю беседу, понимая, как только мы замолкнем, Игорь перейдет к решительным действиям. Во время похода в туалет заглядываю в спальню и вижу на столе ноутбук. Сжав пальцы на дверной ручке, выдыхаю и быстро возвращаюсь в гостиную.