Крестоносцы на Востоке - Михаил Абрамович Заборов

Второй крестовый поход и столкновение интересов европейских государств на Средиземном море

Окончательное решение о начале похода и его дате — 15 июня 1147 г., а также решение о маршруте крестоносцев вынесло собрание французской знати, состоявшееся 16 февраля 1147 г. в Этампе. Здесь присутствовали и германские послы. Руководил собранием Бернар Клервоский, сообщивший присутствовавшим об успехах крестоносных проповедей и в Испании, и в Италии, и в Англии. 15 марта 1147 г. заседал рейхстаг во Франкфурте, определивший датой выступления в поход середину мая 1147 г.

К лету во Франции и Германии образовались большие крестоносные ополчения. В каждом насчитывалось примерно около 70 тыс. рыцарей, за которыми потянулись многотысячные толпы крестьянской бедноты, включая женщин, стариков и детей.

Французских крестоносцев, выступивших из Меца, возглавлял Людовик VII, к которому папа прикомандировал в качестве своего легата кардинала-дьякона Гвидо Флорентийского. С Людовиком отправилась и королева Алиенора Аквитанская. Во главе германского ополчения, выступившего из Нюрнберга и Регенсбурга, встал Конрад III; легатом к нему был назначен кардинал-епископ Теодевин. Немцы двинулись в путь первыми, а французы — месяц спустя.

Немецкие рыцари прошли сначала Венгрию, король которой Геза II дал формальное согласие пропустить крестоносцев через страну. Затем они двинулись по греческим владениям, причем немецкие ратники креста нещадно грабили население, невзирая на то что германская империя находилась в союзных отношениях с Византией.

Союз двух империй сложился на основе общности их политических интересов, главным образом ввиду противоречий с Норманнско-Сицилийским королевством Рожера II. Объединив Сицилию и Южную Италию, этот государь продолжал старую антивизантийскую политику итало-норманнских феодалов. В то же время он воздвигал всевозможные препятствия Гогенштауфенам в их попытках утвердить свое владычество в Италии. Противоречия с Сицилийским королевством на почве средиземноморской экспансии и привели к сближению штауфенской Германии с Византией.

В 1146 г. союз двух империй был скреплен бракосочетанием Мануила Комнина со свояченицей Конрада III графиней Бертой Зульцбахской.

Тем не менее Византии изрядно досталось от ее германского союзника. Особенно пострадала из-за необузданности германских рыцарей Фракия, где императору Мануилу Комнину даже пришлось оружием усмирять крестоносцев. Сами местные жители по-своему также мстили грабителям: болгары и греки нередко убивали напивавшихся до бесчувствия и отстававших в пути немецких воинов, так что, по свидетельству очевидца, когда позже туда пришли французские рыцари, «все было отравлено зловонием от их (немцев. — М. 3.) непогребенных трупов». Близ Филиппополя между немецкими и византийскими войсками произошли жестокие схватки. Мануил предложил было Конраду III направить крестоносное воинство в обход Константинополя — через Геллеспонт (Дарданеллы), чтобы уберечь столицу от рыцарских бесчинств, но союзник отклонил эти предложения. Он повел свое войско по старой дороге, проложенной еще первыми крестоносцами.

Свой приход в Константинополь (10 сентября 1147 г.) немецкие рыцари ознаменовали грабежами, опустошив, в частности, императорский дворец неподалеку от столицы, и пьяными пирушками. Как рассказывает французский хронист Одо Дейльский, участвовавший в крестовом походе Людовика VII в качестве его капеллана, немцы сожгли несколько городских предместий. Не сдобровать бы Константинополю, соединись буйные ватаги немецких рыцарей с французскими, уже находившимися в пути. Однако лестью и силой Мануил Комнин успел убедить своего германского союзника переправиться на другой берег Босфора. Конрад III, со своей стороны, тоже не жаждал встречи с французскими крестоносцами: он опасался быть вовлеченным в фарватер антиконстантинопольской политики.

В конце октября 1147 г. германские крестоносцы, недисциплинированные и лишенные всякого подобия организации, не проявившие ни осторожности, ни предусмотрительности (они запаслись продовольствием лишь на 8 дней), потерпели жестокое поражение в боях с конными отрядами иконийского султана вблизи Дорилея. Разгром воинов христовых довершили голод и болезни, уничтожившие большую часть германского ополчения. Конрад III вынужден был униженно просить Людовика VII, с которым встретился в Никее, о дозволении этим уцелевшим остаткам своей армии присоединиться к французскому ополчению. Лишь небольшая группа немецких крестоносцев, включая Конрада III и его племянника герцога Фридриха Швабского (впоследствии — германский император Фридрих Барбаросса), решила продолжать крестовый поход. Остальные из тех, кто выжил, бесславно вернулись на родину.

С самого начала международная обстановка, в которой происходил Второй крестовый поход, чрезвычайно осложнилась. Рожер II вел широкую завоевательную политику в Средиземноморье. Он возобновил наступление на Византию, возродив традиции Роберта Гискара и Боэмунда Тарентского. Когда во Франции полным ходом развернулась подготовка к крестовому походу, ко двору Людовика VII прибыли послы из Сицилии. Они привезли, с одной стороны, заманчивые для крестоносцев предложения — Рожер II брался обеспечить их продовольствием и транспортными средствами; с другой — пытались уговорить Людовика VII избрать путь на Восток через Апулию и Сицилию. Рожер II, «защитник христианства», как он официально именовался, втайне хотел привлечь на свою сторону французскую знать во главе с королем для завоевания Константинополя. Старания сицилийских послов не увенчались успехом. Французский король и его бароны предпочли направиться по той же дороге, которой проследовали немецкие ополчения: путь через владения византийского императора, союзника Конрада III, представлялся им более безопасным. Кроме того, было известно, что Рожер II притязает на княжество Антиохийское, а ведь сеньор этого княжества, Раймунд де Пуатье, приходился дядей королеве Алиеноре и являлся вассалом византийского императора. Сближение с Рожером II, таким образом, осложнило бы отношения Франции и с обеими империями, и в самой королевской семье. Предложения сицилийского государя были отклонены.

Тогда Рожер II принялся действовать на свой страх и риск. Как раз в то время, когда немецкие крестоносцы продвигались по территории Византии, он открыл против нее враждебные действия. Летом 1147 г. сицилийский флот овладел островами Кефалония и Корфу, разорил Коринф, Фивы, возможно, и Афины, опустошил Ионические острова. Чтобы обеспечить себе надежный тыл, «защитник христианства» вступил в союз с Египтом. Получилась довольно оригинальная комбинация: западные рыцари отправились на священную войну против ислама, а одно из крупных католических государств блокировалось тогда же с султаном, косвенно используя крестовый поход в своих политических интересах — против Византии. Так еще в самом начале этого предприятия на деле проявилась мнимая общность интересов западных христиан.

Действия Рожера II поставили французских крестоносцев, направлявшихся к Константинополю и мародерствовавших в Греции, в довольно двусмысленное положение по отношению к Византии. Там усилились подозрения по поводу подлинных намерений крестоносцев. Кто знал, о чем договаривались послы Рожера II с Людовиком VII? В Константинополе еще не забыли, как Боэмунд сорок лет назад пытался организовать крестовый поход против Византийской империи. Мануил Комнин, однако, старался сохранить хорошую мину при плохой игре. Его послы, явившиеся к Людовику VII, обещали, что крестоносцам будет разрешено свободно покупать припасы на территории империи; его