Синие берега - Яков Цветов

Он стал под дерево и смотрел перед собой, руки вяло опущены. Из-за луга донесся сухой запах соснового леса. Андрей стал думать о прибившейся в роту девушке. Он усмехнулся: и не догадается, бедняжка, что к смертникам пришла. Он мог под любым предлогом отправить ее в тыл, а тех двух оставить, они нужны, как-никак - бойцы. Но где этот тыл? Никто не скажет. Куда б пошла? Чего б искала? А тут... - Он задумался... - Тут может и повезти. Если удастся переправиться на тот берег. "А вдруг и удастся, а? Гадать не стоит. Ничего не даст. Когда знаешь, что с тобой произойдет через час, через десять минут, ты привыкаешь к этому и все выглядит совсем по-другому". Ладно. Ладно. Он будет думать о девушке. Он заставлял себя думать о девушке. Но что о ней думать, если он толком и не разглядел ее? "Вы холодный человек... Сухой..." Эх, девчонка, девчонка... Он снова взглянул на часы.

Он смотрел в небо, слившееся в полной черноте своей с землей - ничего ему там, в небе, не надо; ходил вдоль траншеи - несколько шагов вперед, несколько шагов назад; поправлял каску на ремешке, перемещал бинокль с груди на бок... Хоть что-нибудь да делать! Когда что-нибудь делаешь, чувствуешь живое движение времени. А ему нужно было, чтоб время, такое спокойное, совсем без выстрелов, чтоб время это шло, шло.

Он не знал, куда себя деть, и снова пошел в пулеметный взвод, присланный комбатом и состоявший из семи бойцов.

Он сделал шаг и натолкнулся на Валерика. Андрей и не заметил, что тот все время шел вслед - по траншее, в окопы, к бронебойщику, к боевому охранению, в блиндаж к телефону...

- Ты чего тут? - не то ласково, не то строго спросил.

- А где ж мне? Я ж ординарец ваш, товарищ лейтенант. Все время гоните...

- Нечего, нечего, - уже требовательно произнес Андрей.

- Вроде с должности меня спихаете, - проговорил Валерик жалобно и обидчиво.

- Не с должности спихиваю, а в блиндаж. - В голосе Андрея слышалась невольная улыбка. - Ничего со мной не случится. Позову, если что. Давай в блиндаж.

- Не пойду, - по-прежнему жалобно, но твердо произнес Валерик.

- Постой, постой, командир-то кто - ты или я?

- Чего пустое спрашивать?

Андрей повернул по ходу сообщения. Он думал о двух отделениях у поворота дороги, о баллонах, о лодках, подогнанных к переправе... Было, было о чем думать.

2

На переправу потянулись орудия на тягачах, потом по мосту пронесся грузовик со связистами, и второй грузовик со связистами, связисты и сказали Володе Яковлеву, что за ними - машина с минометчиками. "Хреново. Сматывайте мост и сами сматывайтесь". Это тоже сказали связисты. Володя Яковлев прикидывал: раз сняли связь, ждать уже недолго, вот-вот арьергард переберется на тот берег.

Верно говорили связисты: через несколько минут проехали минометчики. Протопало какое-то подразделение, шли бойцы торопливо, словно опасались, что не поспеют на мост. Вместе с ними двигались хриплый кашель, простуженные, усталые голоса.

- Как там, ребята? - допытывался Володя Яковлев.

- Сбегай, узнаешь, - отозвался хмурый, раздраженный голос. А когда приблизился вплотную, уже спокойней добавил: - Напирает, спасу нет...

Потом из-за поворота вырвались быстрые огоньки закрашенных фар. Машина, как раньше орудия на тягачах, и грузовики со связистами, и грузовик с минометчиками, не сбавляя скорости, выскочила на мост и тотчас канула в темноту.

Оттуда же, где шоссе поворачивало, послышалась стрельба. Автоматная. В ответ судорожно простучал пулемет, четко бухнули винтовочные выстрелы.

- Что-то неладно там, - насторожился Семен. - Володя, мотнись туда, посмотри. Определенно что-то неладно.

Володя Яковлев, вскинув винтовку, молча бросился в кустарник вдоль дороги и - к повороту.

Семен поспешил в блиндаж, вызвал командный пункт роты.

- Как у тебя, Андрей? Так-так, понятно. У нас? Шут его разберет. Вроде ничего особенного. На шоссе вот только зашебаршилось. - Пауза. - А черт его знает что! Володя побежал туда. - Пауза. - Нет, связи с соседом нет. И соседа нет. - Пауза. - А черт его знает, драпанул. - Пауза. Понял, понял, уже окопались отделения у поворота. Уже. Понял, понял. А ты, в случае чего, прикрой наш правый фланг.

Выстрелы на шоссе прекратились.

Володя Яковлев вернулся.

- Пулеметная рота напоролась на разведку противника, - сказал. - Три машины пулеметчиков. Одну вдребезги расколотили, пришлось сбросить в кювет. - Помолчал. - Что - ротный?

- Что - ротный, что - ротный... - пожал плечами Семен. - А ничего ротный. До срока надо держать переправу, вот что ротный. Видишь же, не все части выбрались.

Еще две машины вырвались на мост. Наверное, те пулеметчики.

- Гляди, вон еще машины на переправу, - проронил Семен. - В тоне его слышались нетерпенье и желание, чтоб скорее все кончилось. - Черт знает, отходят, отходят, а вся армия вроде еще там, в городе.

Володя Яковлев не ответил.

Внизу, слышно было, хлюпала вода у бортов плоскодонок, привязанных к кольям. Володя Яковлев подумал о бойцах, пригнавших лодки. Как-никак, а пополнение. Вдруг кольнуло в груди: кто потопит эти лодки, если некому будет перебираться на тот берег? Не для немцев же пригнали сюда лодки.

Мысль оборвалась: на шоссе снова грянула частая, настойчивая стрельба. "Теперь уже не разведка..." - понял Володя Яковлев.

- Погоди, погоди. - Семен, увидев, что Володя Яковлев готов был броситься туда, где стреляли, схватил его за локоть. - Будь с отделением, тут, у переправы. Тебе взрывать. - Он прицепил к ремню гранату. - Дай мне и противотанковую, ту, запасную.

И ринулся - с автоматом наперевес.

3

Из рощи ударили орудия.

Словно обрушилась гроза. И все сломалось враз.

- Писарев! - крикнул Андрей что было силы.

У-ах!.. У-ах-х!.. У-ах!.. С грохотом врезалось в самые недра земли рассвирепевшее железо, и она гудела и тряслась, растревоженная земля.

- Писарев!

- Я!

Андрей молчал.

- Я... - выжидательно повторил Писарев, и, как всегда, когда волновался, пальцами прижимал к переносице лапки пенсне. В свете разрывов вспыхнули старшинские треугольнички, словно на петлицы гимнастерки упали огоньки.

Андрей и сам не знал, зачем окликнул Писарева. Может быть, хотел успокоить себя, убедившись, что тот возле него, может быть, проверял, послушен ли ему голос - что-то сдавило горло, и он не мог захватить воздух, и первое, пришедшее на ум, было: Писарев!

Выстрелы показались Андрею почему-то неожиданными. Весь день, после разговора с комбатом возле командного пункта, весь вечер и теперь, ночью, ждал он: вот-вот стукнут пушки противника, и они стукнули, и это привело его в замешательство. Все в нем замерло. Он понял, немцы начали артиллерийскую подготовку атаки.

Все это уже было вчера на рассвете. Но вчера на рассвете позади роты, на левом берегу, еще стояла батарея, был комбат, и Андрей мог в любую минуту услышать его голос, его приказание, и были еще две роты, весь батальон был. А сейчас он один...