Луковое горе - Дмитрий Анатольевич Кадочников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Эй ты, великий и умнейший, всё сделали. Таможню пройдём на границе, сюда иди! – русский язык, как скальпель, разрезал пространство тюркской речи, отвлекая от подсчётов жонглёра цифрами и смыслами, поглотителя сладкого.
– Иду, ждите! – грозно выкрикнул Лёха, с силой метнув последний кусок торта с красивой розочкой в урну, переполненную пустыми бутылками. Торт, гулко ударившись, охнул, взметнул красивым веером капли жирного розового крема, долетевшие до бросавшего.
– Блин, и тут косяки, – Алексей отчаянно затряс ногой, но крем не стряхивался, плотно вцепившись в его ботинок.
Молча, с угрюмым видом Орлов грузно упал на диван «москвича» и гневно прошипел:
– Давай сюда бумаги!
– Вот паспорт, все договоры, декларацию сделаем в Петухово на таможне – там все свои, – уверенно цыкнув слюной через зубы, заявил Джавдет.
– А у твоего родственника тоже лук по этому документу оформлять будем? С него причитается за паспорт!
– Э! Какой ты мелочный! Сочтёмся, брат, никакого обмана! – Джавдет покачал головой, показывая крайнее негодование.
Молча, злясь друг на друга, горе-компаньоны расположились в машине: один уставился в свои записи, второй зло вырубил магнитолу, крикнув что-то обидное водителю так, что тот в гневе матюкнулся, со скрежетом воткнул передачу и погнал уставший дымящийся аппарат, не разбирая дороги, прочь из города.
Вот и аул, резкий с заносом разворот, клубы пыли, удар головой Алексея о стекло возвестили последнего, что пора заканчивать расчёты – пора поработать руками.
Егор издали увидел приближение Орлова. Сначала до его ушей донеслись лязгающие звуки, затем на горизонте показалось облако пыли – это великий турецкий раллист Талха вёл свой разваливающийся на ходу болид к финишу.
– Онур, я всё. Тут грузить осталось всего треть кузова, пойду, – Егор устало вышел из цепи погрузки, показав рукой на подъехавший «москвич».
– Да, конечно! Эй, Джавдет, Талха, сюда иди! Грузить надо! Бегом! – Онур приобнял русского в знак уважения, что тот не побрезговал физическим трудом и работал, как все.
Алексей мрачнее тучи обошёл машины, ощупал лук, бросив в сторону Егора короткую фразу:
– Прогуляемся, вон, на курган заберёмся, расскажу кое-что.
Во время подъёма на курган Алексей страдал, сетуя на несправедливость высших сил к нему. Говорил о казахском варианте дешёвого лука, открывал блокнот, тыкал пальцем в мелкие строчки расчётов. Егору было всё равно, он понимал, что его деньги ушли и он теперь не более чем разнорабочий на содержании. Он наслаждался терпким запахом степи, красивым видом гор на горизонте и игрушечными корпусами завода у их подножья.
Солнце уже устремилось за горизонт, разбрасывая во все стороны ярко-розовые лучи, на небе стала появляться бледная луна. Вот они на вершине, внизу остались стоять крошечные мазанки, у одной из них копошились люди. Поодаль три грузовичка разворачивались, готовясь к дальнему переезду.
– Красиво! День встречается с ночью на фоне гор и слабо светящихся огней города. Смотри! – Егор обвёл руками пространство.
– Неплохо, но прибыль мала! Хотя… ну её! – Орлов хлопнул тетрадью, подставил лицо степному ветру и прикрыл глаза.
Они молча спустились. Грузовики качали воздух, шумно выдыхая его и поднимая дорожную пыль. Посреди дороги стоял круглый, как шар, казах и кричал:
– Кто тут главный? Я мент! Не пущу, вижу нарушение!
– Э, да вона пришли главные! Они – смотрящие в своём селе! – ответил, смеясь, высунувшийся водитель КамАЗа.
– Вы кто? Мне сказали, что вы блатные! Рэкетом, значит, деньги добыли! Делитесь – положено!
Тут на крики подбежал Онур, обнял казаха, откатив его с дороги при помощи пары тысяч тенге. Казах хитро улыбнулся, сжал руки в кулаки, приветственно подняв их вверх потряхивая ими. Между его пальцев торчали зажатые купюры. Онур, улыбаясь, подошёл к русским и радостно объявил:
– В нашу честь бешбармак кушать зовут, кумыс с градусом пить, казы есть – старейшина уже ждёт!
Оставив у погружённых машин грузчиков и выдав им деньги за работу да паёк в виде воды и лепёшек, Джавдет с отцом и русскими направились к дому, у которого собралось несколько казахов, приветственно махая руками. Дом достаточно просторный, белые стены сложены из самодельных кирпичей, состоящих то ли из опилок, то ли из травы с глиной, и для пущей красоты обмазаны грубыми, неровными слоями той же глины. Крыша такая же, как и на всех сараях – из шифера, потемневшего от времени, с крошащимися гранями. Тёмные, с маленьким окном сени, глиняный, покрытый куском кошмы и цветастыми коврами пол, вход в зал, в котором по кругу расставлены на полу яства и раскиданы подушки.
Возле ароматных блюд сидел пожилой казах, радостно улыбаясь гостям. Расселись, первым в чан с бешбармаком двумя руками залез казах, его руки были покрыты несмываемой грязью и незаживающими мозолями. Гости переглянулись, ожидая, что же дальше, с трудом сдерживая смех. Гостеприимный хозяин извлёк лапшу и куски мяса, положив их на тарелку первому гостю и таким же образом по порядку всем присутствующим, затем, наклонив чан, разлил для всех жирный бульон. После данной процедуры его руки стали заметно чище. Егор переглянулся со всеми, все кивнули головами друг другу и приступили к трапезе. Вкус был отменный, если не видеть процесс раздачи, вообще всё было бы замечательно. После подали жареное мясо, конскую колбасу, терпкий, как полынь, слегка отдающий спиртом кумыс. Из гостеприимного дома гости вывалились затемно, сытые и радостные. На дворе лаяли собаки, где-то слышалось конское ржание.
– Ну что, грузовики едут ко мне домой, там коврами их доутеплим, а вы – сначала за вещами к Саиду и потом ко мне, – медленно перекатывая, слова промурлыкал Онур, сладко и глубоко затянувшись любимой сигаретой.
– Блин, опять с грузчиками ехать, – отрыгивая мясо и грозно икнув, возмутился Лёха.
– Нет, вы вдвоём – на «москвиче», грузчики – со мной, да, ещё Джавдет с вами, – Онур будто внезапно удивился, увидев рядом сына.
– Джавдет, помнишь, по Абая, направо переулок Амангельды, – отец протянул сыну свёрток.
– Это что, июльский долг? Побьёт?
– Нет, осенью бы мог, теперь уже рад будет, что так отдали. Хотя тут нет процентов, ну… всё равно будет рад, – задумавшись, добавил Онур и махнул рукой: «Вперёд, по машинам!»
Вот он, привычный боевой «москвич», ставший любимым задний диван, и ямка под пятую точку. Надсадно зарычали перегруженные грузовики и медленно уплыли в темноту степи, оставив за собой далёкие габаритные огни и смрадный запах выхлопа, смешанного с дорожной пылью. Джавдет за это время пересчитал мелкие купюры, переданный в пакете, и, тяжело вздохнув, произнёс упавшим голосом:
– Давай на Амангельды, трогай!
Егор устало смотрел в сгустившийся сумрак, пытаясь узнать утреннюю дорогу, но всё было тщетно – лунный свет, прорывавшийся сквозь низкие облака, успевал лишь коротким сполохом высветить реальность. Дорога вскоре стала
