Цунами. История двух волн - Аня Ким

Однажды мне приснился сон. Мы стояли на берегу, в том самом месте, где отлив обнажал песчаное дно с неуклюжими бугристыми морскими звездами. Я наклонилась, чтобы поднять одну, в тот момент волна поднялась и накрыла Хиро. Когда она отхлынула, его не было, а я осталась стоять на пустынном пляже со звездой в руке. Я проснулась, от того, что не могла дышать, и села на кровати, пытаясь успокоить колотящееся сердце.

— Плохой сон? — он включил ночник, я кивнула, так как все еще не могла говорить.

Тогда он взял меня на руки и вынес в сад к бассейну, и мы сидели там под звездами, пока я не пришла в норму. Я не рассказала ему, что именно мне снилось, во мне все еще жило детское суеверие, о том, что плохие сны не нужно рассказывать до утра.

Утром мы поехали посмотреть главную достопримечательность острова — холмы жутко похожие на шоколадные конфеты Родные просторы. Мы приехали на вершину одного из них и оттуда с обзорной площадки наслаждались видом на ровные ряды холмов, заполнивших все до горизонта. Холмы были такими аккуратными, и так напоминали конфеты, что сложно было поверить в их нерукотворность.

На обратном пути нас ждал аттракцион в виде стального троса над каньоном, на дне которого протекала речка. Пересекать это великолепие следовало, повиснув лежа, лицом вниз. Под моим животом пропустили кусок брезента, закрепили сверху и в этом кульке вытолкнули с площадки прямо в пропасть. Это произошло так быстро, что я даже не успела испугаться, секунда — и я лечу, раскинув руки, как птица и подо мной мелькают верхушки деревьев и белые струи бурного потока. Но все это далеко внизу, а здесь наверху я свободна, как ветер. Тогда я закричала во всю силу своих легких, закричала от восторга и от осознания собственной силы, свободы и молодости, что означает почти всемогущество.

Помимо развлечений Хиро продолжал работать.

— Слушай, ты уверен, что в курсе, про отмену рабства? — спросила я его после очередного получасового телефонного разговора. — Права человека и все такое?

— Извини, Нина. Такие условия у моего контракта, я имею довольно свободный график, но должен быть на связи в любое время — он примирительно убрал телефон в ящик стола. Думаю на сегодня это все, чем займемся вечером?

Мы так и не успели понырять с аквалангами, но это меня не слишком огорчило, впечатлений для этой поездки мне было достаточно. Мы вернулись в Токио отдохнувшими, загоревшими и полными сил для очередной ступеньки в наше завтра.

Пока мы ожидали наш рейс в аэропорту Манилы, сидя на полу возле розетки, в которую были включены наши ноутбуки, я внезапно спросила его о детях. Видимо в ту секунду моя голова совершенно перестала работать, потому что вопрос вырвался совершенно без ее участия.

— А как бы мы поступили, если бы оказалось, что я беременна? — спросила и сразу пожалела, пол Филлипинского аэропорта был не самым подходящим местом для подобных разговоров. Он удивленно посмотрел на меня. Я знаю, что думают парни, услышав такой вопрос. Почему она спрашивает, неужели это уже произошло?

— Мы бы поженились прямо сейчас, потом ты бы доучилась и переехала в Японию, что за вопрос?

— Тебя бы это не огорчило?

— Нина, иногда ты задаешь очень странные вопросы. Ты уверена, что не перегрелась на солнце вчера?

— Такие вещи стоит обсуждать "на берегу" разве нет?

— Обсуждать огорчило бы меня, что моя невеста ждет от меня ребенка, погоди, да это серьезная проблема. Даже не знаю, смог бы я это пережить.

— Не паясничай, я серьезно, — я с тревогой заглянула в его лицо, пытаясь понять, отвечает он всерьез или просто озвучивает стандартные фразы, которые хотела бы услышать, каждая девушка.

Видимо мой испуганный вид разозлил его, потому что он резко встал, не глядя на меня.

— Я принесу нам чего-нибудь попить.

Больше мы к этому разговору не возвращались.

В Нарита нас встретил Такеши. Демонстративно отодвинув Хиро, он стиснул меня в объятиях.

— Нина, как же я по тебе соскучился, — он развернулся к Хиро и ткнул его пальцем в переносицу, — что за дурацкая идея с тропиками?! Она могла побыть здесь на неделю дольше!

— Ты мог бы порадоваться за нас!

Такеши состроил недовольное лицо и отвернулся от него, увлекая меня в сторону выхода.

— Я торчу в холодном городе, каждое утро провожу в пробках и работаю с идиотами, но должен радоваться за тебя-негодяя, как же!

— Какие пробки, ты встаешь не раньше девяти! Пользуйся общественным транспортом!

— У нас тут что, коммунизм? Нина у вас в стране коммунизм?

— Вовсе нет.

— Вот, даже у Нины нет коммунизма, какой общественный транспорт, я что похож на сараримана? Я творческий человек.

— Сараримана? — не поняла я

— Ты бездельник, — Хиро забрал у Такеши мою руку, — Сарариман это офисный служащий, "работающий за зарплату" если дословно.

— За это будешь сидеть на заднем сиденье!

— Эй, ты приехал встречать нас на этой консервной банке? Я там сзади ноги не могу вытянуть!

— Нечего было отращивать такие ноги.

— Завидуй молча!

Такеши открыл передо мной дверцу пассажирского сиденья красного спорткара.

— Сколько у тебя машин? — озадаченно поинтересовалась я.

— Несколько.

— Фотографам хорошо платят.

— У меня довольно состоятельные родители, — он бросил взгляд на Хиро кое-как расположившегося на заднем сиденье. — А ты что-то имеешь против?

— Нет-нет, что ты, прости, пожалуйста. Просто мне всегда казалось, что дети богатых родителей более безответственные и склонны прожигать жизнь. Хотя из меня тот еще эксперт.

Он внимательно посмотрел на меня и мягко ответил.

— Бывает по-разному. Состояние это не только возможности, как правило, это большая ответственность. Мне повезло, у меня двое старших братьев, поэтому я просто могу заниматься любимым делом. Не всем так везет.

От нашего разговора мне стало не по себе.

Такеши подбросил нас до дома Хиро и уехал, взяв с меня обещание, сходить с ним куда-нибудь "без этого болвана".

Его квартира была такой же, как когда я впервые переступила ее порог. Прошел почти ровно год с тех пор, как я стояла здесь и с моей одежды на пол падали капли воды.

Все здесь было таким знакомым. Я заметила на столе в кабинете наше совместное фото. То самое селфи из кошачьего кафе. На полке в ванной до сих пор лежал мой тюбик с пеной для умывания. Если в квартире и бывали другие женщины, следов их присутствия я не заметила.

Почему я вообще думаю об этом?