Чарлз-стрит 44 - Даниэла Стил

— Когда ты в последний раз занималась сексом? — напрямик спросила Эйвери. — Не думаю, что ты готова завязать с ним прямо сейчас, в свои тридцать пять. Секс — удовольствие не из тех, которыми бросаются.

— А-а, ты об этом… — Франческа слабо усмехнулась. — Я про него и не вспоминала. У меня просто отключилась эта функция. — Прошло больше года с тех пор, как они с Тоддом перестали спать вместе и заниматься сексом. Это случилось еще до того, как он ушел. — И ноги брить не надо.

— Сплошные удобства, — пошутила Эйвери. Она беспокоилась за Франческу: та словно погасла или отключилась. Чтобы оправиться после разрыва с Тоддом, ей понадобилось больше времени, чем ожидалось, — видимо, Эйвери поначалу неверно оценила ситуацию и не поняла, насколько сильно Франческа травмирована и разочарована. Но, с другой стороны, пять лет — это немало. Да еще эта нелегкая борьба за дом и галерею…

— В общем, я решила попробовать что-нибудь новое. Вот съезжу в этом году на «Арт Базель» в Майами и пошлю все к чертям. Участвовать в выставке я не стану. А на следующее лето отправлюсь куда угодно, только не в Мэн. Нет, я прекрасно отдохнула там, но мне буквально все напоминало о Тодде. Люди, к которым я ездила, — его друзья, не мои. Может, махну на следующий год в Европу. Но только не с мамой, — добавила она, и Эйвери рассмеялась. Обе были согласны с тем, что любые поездки в обществе Талии — дорогое удовольствие, а для Франчески такой вояж мог стать кошмаром. — Пожалуй, составлю компанию Марии, если она к тому времени не выйдет замуж, — задумчиво добавила Франческа. Ей нравилось беседовать с мачехой: Эйвери помогала ей разобраться в жизни и была неизменно добра. Она стала для Франчески замечательной подругой.

— А Мария выходит замуж? — удивилась Эйвери.

— Может выйти. Пока она еще не решила. Они с Шарлем-Эдуаром любят друг друга, он сейчас разводится.

— Интересно… Они прекрасно смотрятся вдвоем. Знаешь поговорку: «Каждому горшку — своя крышка». Ты просто еще не нашла свою.

Беда была в том, что Франческа и не пыталась искать, а счастье, в свою очередь, не собиралось падать прямо ей в руки через дымоход, в мешке старика с белой бородой, в красном бархатном костюме. Эйвери хорошо помнила всех мужчин, с которыми встречалась раньше, все неудачные отношения, разочарования, разрывы, отношения, которые казались удачными, но лишь поначалу. Она не стремилась замуж ради того, чтобы просто считаться замужней, ей хотелось найти мужчину, с которым хорошо быть рядом. На меньшее она не соглашалась. Поиски затянулись, ей уже минуло пятьдесят, когда она встретила Генри Тейера и сразу поняла: это он, ее избранник. Счастливая встреча Франчески пока не состоялась, и Эйвери искренне надеялась, что долго ждать ей не придется. А пока пусть просто радуется жизни. Эйвери никак не могла решить, стоило Франческе пускать в дом жильцов или нет. Похоже, они притупили ее тягу к новым знакомствам, слишком уж легко она довольствовалась обществом этих людей и не стремилась к близким отношениям.

В этот момент из амбара, переделанного в мастерскую художника, вышел отец Франчески, улыбнулся обеим женщинам и обнял их за плечи.

— Как дела у моего любимого партнера по бизнесу? — спросил он, целуя дочь. — Мы еще не разбогатели?

— Может, в следующем году, — усмехнулась Франческа. Впрочем, галерея начинала приносить прибыль. Больше, чем год назад. Мало-помалу бизнес развивался, хотя и не был крупным. Но Франческа надеялась на лучшее, понимая, что на плаву она удержалась.

Перед отъездом из Коннектикута Франческа пообещала отцу и Эйвери пригласить их на знаменитый ужин с Шарлем-Эдуаром и Марией, и ее отец пришел в восторг. Он высоко ценил обоих поваров, хотя виделся с Марией лишь дважды, а с Шарлем-Эдуаром, которого считал настоящим мастером в своем деле, — только один раз. Ему особенно запомнились кубинские сигары француза, хотя Эйвери и огорчала его тяга к курению.

По дороге домой Франческа задумалась и поняла, что Эйвери опять помогла ей взглянуть на ситуацию под другим углом. Из головы у нее не шли слова о встречах и поиске «подходящей крышки». Только вот она сама точно не знала, какого размера и формы ее «горшок», не говоря уже о том, какая «крышка» к нему подойдет. Ей казалось, что за последний год без Тодда она сильно изменилась, почувствовала себя более решительной и уверенной. Она справилась и без него, добилась даже большего, чем вместе с ним, и это многое говорило о ней и ее взаимоотношениях. Теперь она была не просто чьей-то половинкой, а цельной личностью. Соседские отношения пошли ей на пользу, она научилась подстраиваться к людям. Перед ней, единственным ребенком в семье, раньше подобная задача никогда не стояла. Франческа уважала Марию и Криса, хотя все они были совершенно разными. Благодаря Йену в ее жизни стало больше веселья, прежде Франческа никогда не общалась с детьми так часто. Первый опыт получился удачным. Оказалось, иметь детей не так уж страшно, если они такие же милые, как Йен, хотя поручиться за это невозможно. Йен был скорее исключением, чем правилом.

Войдя в дом, Франческа услышала шум из кухни и поспешила выяснить, что там. Для ужина было поздновато, шум не походил на веселый гул голосов — что-то гудело, звякало и лязгало. Застыв в дверях кухни, Франческа увидела, что ее пол залит водой по щиколотку. Шарль-Эдуар в панаме и шортах бродил по кухне босиком, помахивая сигарой, раздавая указания и задавая бесконечные вопросы. Мария в резиновых сапогах, с озабоченным выражением лица пыталась сделать хоть что-нибудь. Она уже перетащила в сад кухонный стол и стулья, на них громоздилась посуда. А Крис в мокрых плавках и футболке ползал под кухонной раковиной, пытаясь определить, какая из труб лопнула и залила кухню.

— Ах, черт! — выпалила Франческа, закатала до колен джинсы, разулась и поспешила на выручку Крису. — Я могу чем-нибудь помочь? Извини, что тебе приходится этим заниматься…

Он оглянулся через плечо, усмехнулся, и Франческе стало стыдно, что в момент аварии ее не оказалось рядом и главный удар принял на себя Крис. Именно за это Тодд ненавидел их дом, потому и пытался продать его год назад. Дом и вправду был очень стар, с трубами в нем могло случиться что угодно. Шарль-Эдуар наполнил бокал вином и вручил Франческе, и она сразу почувствовала себя, как на вечеринке в разгар потопа. Француза и Йена случившееся забавляло. Остальным было не до смеха.

— Я уже перекрыл воду, — объяснил Крис. — Трубу прорвало, пока никого не было дома. Видимо, из нее хлестало весь день. Завтра придется вызвать кого-нибудь, чтобы откачали воду, а потом еще обращаться к слесарю. Кажется, все дело в трубе, которая у меня над головой.