Золотые колдуны - Мэри Джентл

— Пограничный камень! — крикнул Марик.

Это был первый за много дней.

— «Эт», — прочла Телук. — Нет, это мне незнакомо.

Дикарка снова исчезла. Я прошлась взглядом по линии холмов. Дождь стал еще слабее. От нее не было нигде ни следа. Я спросила себя, не насовсем ли она ушла на этот раз.

— Нам нужны мархацы. Украсть или купить — это не играет роли, — прохрипел Халтерн. — Тогда поедем как можно скорее на Миране и будем надеяться, что встретим не больше всадников, чем сможем одолеть.

— Разве у нас уже так мало шансов? — мягко спросила Телук. — Я согласна. Идемте.

Я поспешила подойти к ней сбоку, и как только это удалось мне, спросила ее:

— Что у него?

— Легочная гниль. Ему нужны неделя или две покоя.

Под нами лежала Эт, когда мы достигли вершины горы. Это была широко раскинувшаяся телестре, окруженная пристройками и загонами для животных, почти город. Слабое солнце освещало эту живую сцену: повозки, мархацев, людей.

По другую сторону Эт на запад до самого горизонта тянулись топи.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

13. МАЛЫЕ ТОПИ

Пышная мшистая трава была вытеснена бурно разросшимся бурьяном, а затем потянулись места, поросшие двулиственным папоротником. Далее, к горизонту, виднелись озерки стоячей воды. Обширную область болотистой равнины покрывали другие виды мшистой травы и грибов: черные и пурпурные, голубые и зеленые, как перья петушиного хвоста.

Пока мы любовались этим зрелищем, по покинутой, плоской равнине, сплошь состоявшей из болот, перемещалась полоса солнечного света. Там, где она проходила, вспыхивали яркие краски. Пробегавшие вдоль и поперек протоки становились серебристой сетью, в которой застревало солнце; речушки, каналы и озерки образовывали широко раскинувшиеся переплетение водных путей.

— Малые Топи, — сказал, затаив дыхание, Халтерн. — Ах, ведь это наш конец. Нам нужно поворачивать на юг, немедленно.

С севера и с юга линия побережья этого обманчивого болотистого моря охватывали горы.

Марик прижался плотнее к ним.

— Это правда, что здесь… живут существа, которые не являются людьми?

Халтерн взглянул на Телук, которая только покачала головой.

— Мы соблюдаем соглашение с ними со времен Галена Медовые Уста, — сказала она. — Мы остаемся в пределах наших границ, а обитатели топей — в своих. Нет, не знаю, являются ли они чем-то большим, чем просто легендой.

— Нас это не должно волновать. Нам нужны мархацы.

Халтерн зашагал дальше по тропе в направление телестре Эт. Центральный двор имел в диаметре метров двести, дом телестре возвышался с одной его стороны, а три другие обрамляли рыночные палатки. В палатках кипела жизнь, нас окружали неимоверные шипение и крики, мы были в море самых различных запахов; мужчины и женщины громко кричали, предлагая к продаже своих куру, скурраи и мархацев, а также наполненные зерном мешки.

Кроме палаток, где продавались фрукты и хлебные грибы, стояли и столы, на которых были разложены вышитые сорочки из хиритгойена и шубы из меха зилмеи, туники и сапоги, поясные пряжки, украшения и сильно загнутые харуры, которыми пользовались в Западном Ремонде.

— Нам не следовало бы слишком далеко разбредаться, — предостерег Халтерн и, разжав ладонь, показал нам, сколько у нас имелось денег: несколько бронзовых монет, серебряная пряжка от пальто и нож Телук с рукояткой из кости морского слона. — Я поищу кого-нибудь, кто не слишком помешан на законе Арада и достаточно честен, чтобы продать по сходной цене.

— Или достаточно нечестен, — сказала я.

Мы прошлись по всему четырехугольнику, пока он искал, и осмотрели палатки, возле которых ортеанцы плели плетни из тонких побегов тукинны, понаблюдали за выступлением профессиональных акробатов и жонглеров. Мы сделали круг, затем остановились и попытались принять вид обычной группы посетителей рынка.

Халтерна долго не было Телук села на землю возле винной палатки в стороне от прохода, в котором теснилась толпа людей, а мы с Мариком уселись рядом с ней.

Позади меня сидел какой-то сказитель, который говорил группе аширен:

— …сказал он повелителю Сандору: «Пусть вы из золота, мой господин, и пусть из золота ваше царство, но после моего деяния оно будет существовать уже так недолго, что не пожать золотых зерен этого года…»

Мимо прошел человек, держа рукой за ошейник охотничью каццу. Отличительных знаков Талкула на нем не было.

Животное достигало в высоту бедра человека, оно было очень мускулистым, на короткой белой шерсти имелись голубые пятна. Перьеобразный хвост нервно подрагивал. Его голову с угловатыми челюстями до самых глаз-щелок закрывал кожаный колпак.

Марик сильно дернул меня за рукав и показал на обоих.

Сквозь толпу к нам спешил Халтерн, он протиснулся мимо одного мужчины и оттолкнул в сторону женщину, но делал вид, будто не слышит проклятий в свой адрес, и добрался, наконец, до нас, запыхавшись и весь в поту.

— Они здесь, — выдохнул он. — Я видел Ховиса. И этого наемника из Римона. Вероятно, они предполагали, что нас занесет сюда.

— Как насчет мархацев?

— Никто не хочет продавать… — он взглянул назад через плечо. — Нам надо убираться отсюда!

Когда мы покидали двор, в дальней его части раздался крик. Я слышала, как громкий голос крикнул: «Колдовское отродье!» Тут я заметила знаки отличия Талкула и бросилась бежать. Марик метнулся в сторону пристроек. Мы бежали по узким грязным тропинкам. Телук схватила за руку задыхавшегося Халтерна.

Марик что-то кричал среди шума, но я не могла его понять. Затем я миновала пристройки и побежала по густой серо-голубой мшистой траве, чавкая прилипавшей к моим сапогам. Запыхавшись и вспотев, я замедлила бег, чтобы подождать остальных. Между деревянными постройками я увидела мужчину, нагнувшегося, чтобы снять намордник с каццы.

Всюду на холмах вокруг Эт паслись мархацы.

— Они окружают телестре.

Походило на то. Это можно было бы предположить.

Халтерн выдавил из себя в промежутках между хриплыми вдохами:

— Слишком много. День. Видели нас. Вчера.

Марик вынул свой нож.

— Т'ан?

— Беги!

Почва была мягкая. Мы пока ушли от них, но, пожалуй, ненадолго. Взглянув на южный угол телестре, я невольно пригнулась; у меня перехватило дыхание, а в груди что-то сжалось. Всадники были и там на юге.

— Ладно. — За моим решительным тоном скрывался страх. — Идем к топям и посмотрим, сможем ли там пробиться и укрыться.

Сквозь крики послышалось повизгивание каццы.

Почва под ногами превратилась в трясину, мшистая трава — в двуглавый тростник, а мы пробивались к внешнему краю болотистой низменности. Халтерн повис на плече у Телук. Марик прошел несколько шагов по болоту, оступился, утонув по щиколотку, и стал отчаянно дергаться, чтобы освободиться. Трясина жадно затягивала его сапоги. Мы держались вплотную друг к другу.