Чертова дюжина ангелов - Алексей Бессонов

– Из чего ты стрелял? – очумело спросил Хикки.

Лоссберг сунул руку под камзол и вытащил массивный вороненый излучатель с двумя вертикальными стволами.

– Мой дедушка, – назидательно сообщил он, – был командиром панцергренадерского легиона[2].

Хикки понял его – когда-то, очень давно, такими штуками в десанте вооружали экипажи боевых машин. В ту же секунду Хикки понял и еще кое-что: боевики Марины почему-то не смотрели на Лоссберга.

Они смотрели на кого угодно, но только не на него.

Серая машина Йони Йохансона взлетела на ситивэй и еще прибавила газу. Они шли с солидным превышением скорости, но Этерлену, раздосадованному до крайности, на это было наплевать. Он находился в таком состоянии, что готов был издырявить башку любому патрульному. Хикки, двигавшийся сразу за ними, неутомимо давил на акселератор.

Йони перелетел через весь город, не сбавляя хода, спустился на южной окраине и ввинтился в узкую ленту шоссе, ведущего к заливу Подкова – до него оставалось не более сотни километров.

– Куда это они ее везут? – озадачился Хикки. – Хотят утопить в океане?

Он оказался не так уж далек от истины. Пропетляв по каким-то полузаброшенным тропам среди прибрежных холмов, Йохансон остановил свой джип в нескольких метрах от кромки галечного пляжа. Первой из машины вылетела Марина – ткнулась носом в песок, вскочила на ноги, потом, словно обессилев, опустилась на колени. Хикки заглушил двигатель.

– У меня нет с собой «химии», – услышал он голос Этерлена, – но ей же Бог, я порежу тебя на ремни.

Он не шутил: когда генерал выбрался из кара, Хикки увидел в его руке острейший десантный тесак.

– Вот это дядю прихватило, – бросил он Лоссбергу, поспешно выскакивая из-за руля, – ведь точно, порежет бабу.

– Да не знаю я! – заверещала женщина, пытаясь отползти от надвигающегося на нее Этерлена. – Нет у нас такой бригады! Ну нет, понимаешь ты, а?

– Погоди, – Хикки отстранил Этерлена и присел рядом с Мариной на корточки. – Давай, милая, по порядку. Бригады, работающей «на двоих», в Портленде нет. Это вполне логично. Вопрос сейчас в другом. Ну-ка вспоминай, не было ли в последнее время слухов о том, что кто-то, дескать, хочет «заказать» целую кучу конвойников, так или иначе связанных с лидданами и корварцами?

Марина всхлипнула.

– Да не было ничего такого… мы и сами в непонятке. Ребята сейчас только об этом и говорят, понимаешь? Никто… никого не заказывал, понимаешь ты?

– Вот сука, а!

Подкравшись сбоку, Этерлен неожиданно ударил женщину носком ботинка, и она свалилась на бок. Подняться Марина уже не пыталась: прижимая руки к животу, она тихонько скулила и старалась зарыться лицом в мягкий сухой месок.

– Что я тебе… тебе плохого сделала?

– Ничего себе! – развеселился Этерлен. – А кто собак на нас спустил? Кого б сейчас на куски рвали – бабушку мою, а? Или меня? Или их вот, а?

– Пол! – крикнул Хикки.

Не обращая на него внимания, Этерлен поддел тесаком ворот пиджака и двумя рывками вспорол находившуюся на женщине одежду – вместе с юбкой. Хикки с размаху хлопнул его по плечу и развернул к себе.

– Прекрати. Мы все-таки офицеры. Ты же видишь, что она не врет. Тут никакой «химии» не надо… Если ты хочешь ее убить – пожалуйста. Но такими вещами заниматься не стоит.

Этерлен вздохнул и опустил руку.

– Да черт с ней…

В его кармане запиликал телефон. Генерал окутался сферой индивидуального аудиополя и с минуту беззвучно шевелил губами. Хикки вновь присел рядом с дрожащей женщиной и вытащил свое удостоверение.

– Смотри сюда, – приказал он. – Видишь? И все… иди домой, и не вздумай шалить, а то мы тебя и на том свете сыщем. Давай, иди, пока он болтает…

– Раньше ты никогда не оставлял свидетелей, – задумчиво проговорил Этерлен, глядя, как Марина, прижимая к себе расползающийся костюм, уходит за холмы.

– Старею, – пожал плечами Хикки. – Что там у тебя?

– Едем в бар отеля «Коломбо». Мальцев договорился с парнем из крипо, через час он будет нас там ждать.

– Собственно, у нас к нему только один вопрос.

Этерлен посмотрел на Хикки, недоуменно дернул плечом и полез в автомобиль.

– Красивая женщина, – задумчиво произнес Лоссберг.

Хикки пожал плечами. «Кронпринц» с Этерленом и Йони, взметнув песок всеми четырьмя колесами, резво вылетел на дорогу. Хикки включил реверс, острожно сдал назад и ответил:

– Змея… Если бы не ты, нас бы уже на части рвали. Что-то Пол стал совсем наглый, здесь так нельзя. Портленд – такое место, что лучше перестраховаться, а он лезет на рожон, как бык.

Всю дорогу до делового центра они молчали. Лоссберг курил, с ленцой поглядывая на несущийся мимо него город, а Хикки, впавший в некоторое оцепенение, думал о том, что он так и не успел повидаться с женой, а до вечера еще далеко, да и вообще – неизвестно, где они будут сегодняшней ночью. Ему нередко случалось покидать Аврору, мотаясь по делам компании, иногда улетала и Ирэн, но сейчас он почему-то остро переживал эту недолгую разлуку, мечтая как можно скорее оказаться рядом с ней. Большие теплые глаза жены действовали на него успокаивающе.

Вездеход Йони заехал на гостевую площадку огромного отеля. Хикки встал рядом с ним и потянулся в кресле, разминая слегка затекший позвоночник:

– Будем обедать, Лосси?

– Самое время, Хик. В Эболо нам обед испортили, а я привык питаться по хронометру. Последний час я только о жратве и думаю… пошли, что ли?

– Да… Пол, а как ты с ними договаривался – как они нас узнают?

– Не они, а он, – ответил Этерлен. – Парень сказал, что он найдет нас сам, без подсказок.

– Это уже интересно…

«Нижний» (был еще и верхний, под самой крышей) бар «Коломбо» оказался небольшой уютной пещеркой с затемненными окнами и негромкой музыкой. Хикки, шедший первым, привычно уселся за угловой столик. Этерлен внимательно осмотрел посетителей – их в этот час было всего трое – но ни один, по его разумению, не подошел на роль следователя криминальной полиции. В ожидании заказа Лоссберг достал недопитую бутылку и стакан. Несмотря на то, что он успел поглотить уже не менее полулитра, генерал выглядел совершенно трезво.

– А он заставляет себя ждать, – заметил Этерлен, яростно расправившись с котлетой. – Или мы просто рано приехали?

– Скорее второе, – отозвался Лоссберг, вытирая губы салфеткой. – Чувство времени меня редко подводит.

– Черт! А ну, налей-ка мне своего пойла.

Хикки рассеянно обвел глазами зал. За одним из столиков возле чуть приоткрытого окна сидели двое седовласых джентльменов весьма почтенного вида, одетые по самой изысканной кассанданской моде – их подбородки, украшенные почти одинаковыми эспаньолками, тонули в белой пене кружевных шарфов, темного тона камзолы поблескивали рубиновыми пуговицами. Перед стойкой, неторопливо болтая с барменом, на высоком табурете восседала ухоженная, чуточку аристократичная женщина средних лет в элегантном деловом костюме. Хикки показалось, что где-то он с ней уже встречался. Поймав его взгляд, черноволосая дама мягко улыбнулась и, сказав что-то бармену, соскользнула с табурета.

– Приятного аппетита, джентльмены.

Этерлен поднял голову от салата и с неудовольствием поморщился. Только тебя нам не хватало, хотел сказать он.

– Наверное, вы ждете меня? – в ладони женщины само собой возникло удостоверение. – Разрешите представиться: дивизионный комиссар Леа Малич.

Этерлен поперхнулся и поспешно прикрыл рот салфеткой.

– П-простите, – захрипел он, давясь капустой, – но мы, кажется, ждали… э-ээ, мужчину. Или я что-то не так понял?

– С вами разговаривал мой помощник. Капитан Мальцев связался с ним и сказал, что нашей бригадой интересуется некий генерал СБ. Это вы, как я поняла?

– Присаживайтесь, Бога ради. Да, это я… Полковник Ричард Махтхольф, легион-генерал Райнер Лоссберг. Но все-таки… А зачем же весь этот спектакль? Вы все время были здесь, а мы то и дело смотрели на часы.

– Ну, – очаровательно рассмеялась Леа, – вы ворвались в бар с таким голодным видом, что было бы невежливо отрывать вас от еды. И потом, должна же я была удостовериться в том, что вы именно те, с кем мне придется иметь дело?

Хикки вспомнил, где он видел эту женщину. Три года назад случайный подонок зарезал его хорошего знакомого Фила Рогова – Леа возглавляла следственную бригаду и раскрыла убийство в рекордно короткий срок. Сын покойного, кажется, выписал ей именную премию таких размеров, что о службе в полиции можно было бы и забыть. Однако она не ушла, оставшись в профессии. Хикки посмотрел на восхитительно породистые руки комиссара и вспомнил, что ей слегка за пятьдесят, то есть она была старше Этерлена на несколько лет. На руках комиссара Малич не было ни одной морщинки…

– Дивизионный комиссар, – напрягся Этерлен, соображая, – это, кажется…